MAYDAY 2

– Собери информацию по Кошкиной. Откуда, чем занималась ДО, кем были родители, личные качества. – ему захотелось прояснить этот момент. Не любил незакрытых вопросов.

Если помощник и удивился, то виду не подал.

Вновь оставшись один, Страхов засел за бумажки. Не прошло и часа, как он раздраженно откинулся на спинку кресла. Черт бы побрал, эту бюрократию! Наверное, останься на свете даже один человек, найдется что написать, распланировать, а после составить отчет о проделанной работе.

Он ненавидел кабинетную работу, все, что только возможно, делегировал своим замам. А бумажки все равно появлялись на его столе.

Глава 6.

Беседа с доктором и психологом прошла плодотворно. Кристина рассказала обо всем без прикрас: крысиные бега, затхлая коморка, побои, схватки с визгунами, смерть детей. Описала взаимоотношения и образовавшиеся коалиции в их маленькой группе.

Говорила и сама не верила. Боже, теперь заточенье казалось чем-то нереальным. Выдумкой больного писателя. И тем не менее это было правдой. Наверное, когда-нибудь жуткие воспоминания затрутся, перекроются более светлыми и добрыми. Но пока они острыми осколками впивались в сознание, не позволяя выдохнуть и поверить: все происходящее – спасение, «Аргон», безопасность – не сон.

Мужчины внимательно слушали, хмурились, переглядывались, время от времени делали в блокнотах какие-то пометки. К концу беседы психолог заметил:

– Дети пока неохотно идут на контакт. Но мы все понимаем и действуем аккуратно. Беспокойство вызывает ваш брат, он вообще молчит. Рита сказала, что это нормально…

– Он не немой, если вы об этом.

Вышло немного резко, но она никому не позволит ставить крест на брате. Пришлось рассказать о смерти матери и последовавшем за ней молчанием Кирика.

– Помогите ему, пожалуйста. Я делала все, что могла.

– Конечно, не переживайте, – поспешил успокоить психолог. – Я буду заниматься с ним ежедневно даже после выписки.

Слова собеседника немного успокоили ее. Оставался последний невыясненный момент. Кристина замялась, не зная, насколько уместно, но все же спросила:

– Меня поселили в таунхаус на окраине. Хотелось бы понимать, это временно или нам оставят это жилище?

Мужчины переглянулись.

– Думаю, оставят. – предположил доктор. – Но лучше уточнить этот момент у командора.

При упоминании Марка Страхова девушка поежилась, и это не укрылось от внимания собеседников. Как можно мягче психолог предложил:

– Кристина, вам тоже нужна поддержка. Если вы не против, мы могли бы встречаться пару раз в неделю.

Поразмыслив, она ответила согласием. Ночные кошмары не отпускали. Они были такими яркими и реалистичными, словно все происходило наяву. И с этим определенно нужно что-то делать.

После разговора ее проводили к брату и мальчишкам. В палате девушка провела чуть больше часа, а пациенты все равно не хотели ее отпускать. Пообещав вернуться завтра, Кристина ушла. Беседа с координатором, докторами, визит в больницу отняли последние силы. Еле как добравшись до дома, она рухнула прямо в гостиной и мгновенно уснула. И чуть не проспала ужин. Кинув взгляд на часы, Кристина поняла, что в запасе всего полчаса. А значит, надо поторопиться.

Невзирая на позднее время, столовая оказалась забита под завязку. Примостившись за дальним столом, девушка приступила к еде, внимательно прислушиваясь к окружающим разговорам. В основном народ болтал о рабочих буднях, обсуждали коровники, ремонт машин, вылазки за периметр. Не обошлось и без сплетен. Так она узнала, что слухи о спасении дочери командора и других детей успели разлететься по базе. Люди пересказывали друг другу историю спасения, радуясь удачному исходу.

В какой-то момент к ней подсела незнакомая девушка. На вид ровесница или чуть старше. Она окинула Кристину любопытным взглядом и без предисловий спросила:

– Правда, что ты – сестра командора?

У нее были блестящие каштановые волосы до плеч, ореховые глаза и кожа изумительного персикового оттенка, подчеркнутая кристально-белой водолазкой. Усмехнувшись про себя, Кристина отметила, что на фоне такой красотки сама она, должно быть, выглядит той еще страхолюдиной. Худущая, замученная, с впалыми щеками и тусклой паклей на голове. Но что есть, то есть. Вспомнив про заданный вопрос, рассудила, что, пожалуй, эта сплетня могла бы стать идеальной защитой от излишне любопытных аргоновцев. Ведь к сестре командора лезть не будут. Вот только начинать знакомство с вранья не хотелось, поэтому пришлось признаться:

– Нет. К семье Страхова я не имею никакого отношения.

– Алиса, – протянула руку собеседница.

– Кристина.

Обменявшись рукопожатиями, девушки улыбнулись друг другу.

– Извини, но народ болтает всякое. Одни говорят, ты – такая же пленница из Афимолла, другие распускают небылицы. На базе редко происходит что-то интересное, а потому быть тебе героиней сплетен еще долгое-долгое время.

– Боже, надеюсь, что нет. Я просто пленница, которой посчастливилось выжить.

В глазах девушки промелькнул неподдельный страх. Чуть наклонившись вперед, она прошептала:

– Там, правда, было так ужасно?

– Хуже. Но… мне не хочется говорить об этом.

– Да-да, я понимаю. Еще раз извини меня за излишнее любопытство.

Кристина кивнула и сделала большой глоток сладкого чая. И хотя ее тяготило излишнее внимание к своей персоне, все же новая знакомая могла оказаться полезной. Ведь Кристина никого не знала на базе, следовательно, ей бы не помешал человек, который поможет собрать информацию и понять, как здесь все устроено. Одно дело – рассказ координатора, совсем другое – мнение местных жителей. Кроме того, друзей, как известно, много не бывает.

Вновь переведя взгляд на Алису, Кристина выдавила улыбку.

– Ты давно на базе?

– С самого начала. Мой папа был ведущим физиком-ядерщиком в Курчатовском институте, поэтому нас эвакуировали сюда еще в мае.

Прозвучало с нескрываемой гордостью. Но зацепило не это.

– В мае?

– Ага. В «Аргон» поселили всех лучших ученых Москвы с семьями.

Стало грустно и до ужаса обидно. Выходит, пока столица корчилась в агонии, день за днем теряла тысячи жителей, «лучшие ученые» пребывали в безопасности. А как же ее отец? Семья? Окончательно погрузиться в пучину жалости к себе и праведного негодования, не позволила новая знакомая. Окинув сочувствующим взглядом, Алиса мягко поинтересовалась:

– Твоя семья погибла?

Сжав зубы, Кристина процедила:

– Остались только я и брат.

Окончательно смутившись, девушка извиняющимся тоном пробормотала:

– Мне очень жаль.

Пришлось сделать глубокий вдох. В конце концов, Алиса ни в чем не виновата. Глупо злиться на человека, которому повезло чуть больше остальных.

– Брось, ты здесь ни при чем. Лучше расскажи про жизнь на базе.