MAYDAY 2

Он шагнул ближе и как раз вовремя, дочка кинулась к нему и зашлась рыданиями. Доктор было засуетился, но Марк остановил его одним движением. Подхватив дочь, мужчина прижал ее к себе и не отпускал, пока не стихли слезы. Она стала почти невесомой, такой тонкой и хрупкой, словно перышко – одно неверное движение и переломится. Грудь вновь обожгло волной жалости и гнева. Пришлось напомнить себе, главное – Рита жива, а со всем прочим он разберется.

В палате мужчина провел час, и все это время Рита просила его не уходить. И только когда дочь снова заснула, Марк смог переложить ее на кровать. Отдав распоряжение вызвать его сразу же, как только маленькая пациентка проснется, командор вышел из больницы и решительно направился в южную часть лагеря. Внутри вновь царило привычное хладнокровие. За время, проведенное в больнице, мужчине удалось обуздать внутреннего монстра и наметить дальнейшие шаги.

– Роков, прием! – сказал он в рацию. – В какой дом поместили пленницу?

Получив ответ, он также спокойно дошел до нужного крыльца. Солдат уже ждал. Пропустив командора внутрь, он взглядом указал на лестницу, ведущую на второй этаж. Кивнув, Марк медленно направился наверх.

Каждая ступень приближала его к возмездию. До полного удовлетворения еще далеко. Он лично порежет на кусочки всех причастных, никто не уйдет от ответственности. Но эту гниду прикончит первой. Лживая тварь. Прикинулась спасительницей, втерлась в доверие к детям, а сама истязала их.

В окно лился тусклый дневной свет, какой часто бывает ранней весной. Из-за этого в комнате царил полумрак. На кровати виднелась небольшая фигурка. Свернувшись в комок, девушка безмятежно спала. Вокруг головы змеями расползались пряди волос. За них-то он и стащил преступницу с кровати.

Не пришедшая в себе после сна, Кристина в ужасе смотрела на направленный в лоб пистолет. Очередной кошмар? Или реальность? Но сверкающий ненавистью ледяной взгляд и сжатые губы выглядели слишком реалистично. Как и черное дуло.

– Один вопрос. Когда ты резала мою дочь, о чем ты думала? Что это сойдет с рук? Или все равно никто не узнает?

Пленницу начала бить дрожь. В серых глазах застыл невообразимый ужас. Переводя взгляд с дула на лицо командора, она наконец-то смогла выговорить:

– Я… не понимаю, о чем вы.

В дверном проеме неподвижно замер солдат. Оружие наготове, на лице холодная решимость. От прозвучавших слов, стыла кровь. Если это правда, он лично изрешетит гадину.

– В больнице мне показали ее лодыжку, из которой вырезан кусок мяса.

Почуяв запах крови, монстр вновь бесновался и бился о ребра. Не понимал, зачем с ней разговаривать. Почему до сих пор они не пустили ей пулю в лоб. Но даже сейчас, глядя в ненавистное лицо, Марк чувствовал, что должен услышать хоть малейшие слова раскаяния. Иначе те крупицы веры в людей, что еще теплились в его сердце, исчезнут окончательно.

Медленно со скрежетом, продираясь сквозь панику и страх, до девчонки наконец-то начал доходить смысл прозвучавших слов. Он видел это по ее глазам, из которых хлынули слезы, слышал по участившемуся дыханию. Ну, давай же дрянь, скажи хоть что-нибудь!

Но вопреки ожиданиям, девушка безвольно опустила руки. И на пистолет она больше не смотрела. Вместо этого, отведя взгляд в сторону, безжизненным голосом призналась:

– Ее укусили. Единственная возможность спасти – вырезать пораженный участок. Простите, что причинила Рите такую боль.

Сказав это, Кристина почувствовала, как разом хлынули последние воспоминания. Десяток голодных тварей, рана девочки, попытки ее спасти, жуткий укус на шее Дамира, слова «беги как можно быстрее…», и его удаляющаяся спина. Он мог быть сейчас среди спасенных. От свободы его отделяли несколько жалких часов. Бессмысленная, ужасная, необратимая потеря…

От осознания горькой правды стало трудно дышать. Чувство вины топило, било наотмашь, причиняя физические страдания. Ухватившись за дуло пистолета, Кристина с силой вдавила в висок.

– А вот Дамира не уберегла! Он защищал нас до последнего, и этот долг мне не оплатить никогда. Поэтому, давай… стреляй! Потому что жить с этим в тысячу раз сложнее, чем умереть!

Ее трясло, но слез больше не было. Как не было ни тени страха или растерянности, лишь огромное, как Вселенная, бессилие что-либо исправить.

Желтоглазый монстр замер и принюхался, задумчиво поскреб лапой. В груди медленно разгорался огонек любопытства. Не так себя ведут преступники на пороге разоблачения. Совсем не так. И Марк это тоже знал, а потому резко разжав пальцы, выпустил из захвата волосы и выпрямился. Внутри адским бульоном кипели смятение, подозрительность, гнев. И не понять, какое из чувств сильнее. Мужчина провел ладонью по онемевшему лицу. Нет, сейчас он не готов принимать решение, слишком много эмоций. Отступив, выдохнул и приказал, стоявшему неподалеку, солдату:

– Следить за ней, из дома не выпускать.

Отдав приказ, командор пошел прочь. Пока пленница выторговала себе несколько часов жизни. Пока. Ровно до того момента, как он узнает правду. Благо ждать осталось недолго. Из дома мужчина прямиком направился в тюрьму.

Сегодня здесь царило непривычное оживление. Из камер доносились крики, а солдаты, ведущие допрос, сменялись каждые два часа. Проходя мимо, Марк заглянул в каждую камеру, посмотрел в глаза каждому ублюдку. И только после этого позвал к себе заместителя.

– Докладывай.

Коротко и емко Олег изложил информацию. К этому моменту признания удалось выбить из всех преступников. Уроды кололись как орехи. Единственное, пришлось потратить немного времени, чтобы распутать клубок взаимных обвинений, поскольку пленники всю вину сваливали друг на друга. Но и это не вызвало сложностей. К концу дня картина обрела предельную ясность.

Командор слушал, не перебивая, и лишь в самом конце спросил:

– Выходит, девчонка действительно была на стороне детей?

Почему-то Олег сразу понял, о какой девчонке идет речь, и отрапортовал:

– Так точно!

А после насторожился и внимательней присмотрелся к боссу. На секунду показалось, в глазах командора мелькнула растерянность. Но лишь на секунду. Уже в следующее мгновение Марк вернул привычную холодность и невозмутимость.

Выхватив рацию, он отдал приказ:

– Проводить девушку к брату. После вернуть в дом. И пусть ее осмотрит доктор.

До вечера всех пленников казнили. Страхов лично наблюдал, как ублюдки корчились и истекали кровью, пока не сдохли в собственных испражнениях. Король и его охранники верещали громче всех, и куда только делась изначальная бравада, загадка. Все время допросов подонки разыгрывали клоунаду, прикидывались ненормальными, то заходясь безумным смехом, то принимались умолять о пощаде, видно, до последнего надеялись, что ввиду слабоумия их оставят в живых. Вот только выродки не знали, Марк Страхов никому и никогда не делал поблажек. Не в его правилах. Более того, устав от воплей, командор лично размозжил пулями головы всем троим. И только, когда из трубы крематория повалил густой серый дым, мужчина смог выдохнуть и спокойно отправился домой.

Первым делом – в душ. Вонь крови, пота, испражнений воющих от страха узников, их чудовищные признания, крики – казалось, впитались под кожу и все еще эхом звучали в голове. Встав под бьющие струи воды, мужчина прикрыл глаза. Постепенно каменные мышцы расслаблялись. Вода смывала запахи тюрьмы, собственное напряжение, заглушала воспоминания об этом невероятно долгом, мерзком дне.

Выйдя из душа, он обернул вокруг бедер полотенце и зашел в спальню. Ожившая рация сообщила, девушка навестила детей в больнице, но от помощи докторов категорически отказалась. Это рождало новые вопросы и подозрения. Но на сегодня он слишком устал, чтобы решать очередную задачку.

Перед тем как лечь спать, командор зашел в детскую комнату. Скоро, совсем скоро Риту выпишут из больницы, и дом наполнится суетой, смехом, топотом ее ножек. И возможно тогда, это ноющее, тянущее чувство одиночества, занозой застрявшее в его груди, наконец-то отступит.

Глава 3.

МРАК и СТРАХ. Именно это Кристина ощущала после встречи с командором. Ей потребовалось несколько часов, чтобы прийти в себя и осмелиться спуститься на первый этаж. И то, если бы не сильнейшая жажда, так бы и просидела в спальне до утра.

На кухне обнаружилась вода в графине и холодный ужин. Ну и солдат, разумеется, тоже. Немым исполином он стоял у дверей и уходить, похоже, не собирался. Прошмыгнув мимо, она подхватила еду и поднялась на второй этаж. И думать нечего ужинать при солдате, кусок бы в горло не полез.

С наступлением сумерек стражник пришел сам. Остановился на пороге, окинул предупреждающим взглядом застывшую пленницу, осмотрел комнату и только потом перекинул винтовку за плечо. Именно в таком порядке.

– Приказано отвести вас к брату, – неожиданно заявил он и потопал вниз.

Вскочив, Кристина кинулась следом. Признаться, она до последнего не верила, что он говорит правду. Расстрел, обливание холодной водой на морозе, иголки под ногти – казались более вероятным завершением этого дня. С чего вдруг такая милость?

Но солдат действительно проводил ее к Кириллу. Как оказалось, всех освобожденных детей поместили в больницу. Помимо брата, в палате обнаружился Сашка и Лешка. Они так обрадовались ее появлению, что повскакивали с коек и кинулись обниматься. Сашка прогорлопанил:

– Кристина, где ты была?

– Ты останешься с нами? – это уже Лешик.

– К сожалению, нет.

Кирик молчаливо обнял и тут же смущенно отстранился. Отметив про себя сдержанность брата, Кристина задумалась. Чего это он? Но все мысли тут же улетучились под натиском радости от встречи. Мальчишки сообщили, что вся банда лежит в соседних палатах и они тайком бегают друг к другу. Хотя грозные «тетки в белых халатах» гоняют их. Представив себе эту картину, девушка невольно улыбнулась. Эх, знали бы медсестры, от каких монстров ребятки умудрялись удирать и прятаться, тогда бы поняли, гонять и ловить их совершенно бесполезно.

В больнице она пробыла довольно долго и успела переговорить с доктором. Он настаивал на обследовании, но получил отказ. Девушка заверила, что чувствует себя прекрасно, хотя это было далеко от истины. В теле до сих пор ощущалась слабость, и пара капельниц ей бы точно не помешали. Но шрамы на руках делали невозможными любые медицинские осмотры, как и манипуляции. Насчет состояния детей мужчина дал обнадеживающий прогноз и заверил, что через неделю маленькие пациенты отправятся по домам. На этом моменте девушка насторожилась.

– По каким домам?