Знойная пустыня

– У меня есть второй ключ в моей комнате, – ответила Дженнифер. – Другой ключ положила на консоль, не знаю где… Может быть, в голубой гостиной. Поклянись, что…

– Меня не скорость интересует, а сама машина и ее престиж. И голова Фредерика.

Дженнифер взяла меня за руку.

– Она делает из меня что хочет, – сказала Дженни. – Вы – свидетель.

Мари-Софи взглянула на нас как соучастница.

– А вы хорошо понимаете друг друга, а? Это вносит изменения, Дженни, когда встречаешь кого-нибудь постороннего.

Я вмешался:

– «Постороннего»?

– Из другого мира…

Это что, комплимент?

Мы пошли за Дженнифер в ее комнату. Она взяла ключ от ящика ее туалетного столика. Она сомневалась. Мари-Софи как птичка уколола ее в ладонь.

– Спасибо, дорогая.

Она говорила то по-немецки, то по-английски, а порой по-французски. Они переходили с одного языка на другой с удивительной естественностью.

Мари-Софи поцеловала сестру.

– И за все остальное, как обычно…

– Как обычно.

– А что – остальное? – спросил я.

– Старое соучастие. Если ночью ищут одну из нас, другая обеспечивает алиби. Говорят, что я – у нее или что она – у меня.

Они рассмеялись. Мари-Софи что-то прошептала на ухо Дженнифер, я почувствовал себя лишним.

– Оставляю вас с вашими секретами. Скажите мне точно, в каком направлении моя комната, и я пойду.

– Сейчас покажу! – воскликнула Дженнифер.

Мари-Софи пошла, дважды обернулась, сделала таинственные знаки сестре. Они были соучастницы, и это делало их счастливыми. Дженнифер провела меня в большую комнату, остекленные двери которой выходили на маленькую квадратную террасу, возвышающуюся над черным парком.

– Это вам нравится?

– Конечно.

Она продолжала:

– Звоночек на столике у изголовья. Первая кнопка – вызов горничной; вторая – на кухню: сегодня ночью наши гости постоянно обслуживаются; третья кнопка – вызов ночного сторожа. А ванная – рядом.

Она колебалась:

– Пойдемте, бал еще не кончился.

Я ждал какого-нибудь знака, многозначительного взгляда, слова. Она, казалось, была далека от того, что произошло между нами.

– Дженнифер…

– Да.

– Вы не жалеете…

– Жалеть? Нет.

– Вы меня спровоцировали.

– Вы уже ищете извинений? – сказала она холодно.

Одной-единственной репликой она меня одернула! В следующий раз она увидит… Я пошлю ее в розарий… предварительно заострив шипы.

Мы вернулись в бальный зал. Дженнифер, внезапно напрягшись, сжимала челюсти. Изысканный молодой блондин с руками скрипача пригласил ее танцевать. Дженнифер пошла. Она еще раз подала мне знак: «До скорого свидания».

Было далеко за полночь, граф и графиня стояли возле буфета. Я подошел к ним.

– А вот и вы, дорогой друг, – сказал фон Гаген.

– Еще раз благодарю за ваше приглашение.

– Вы такой приятный, – машинально повторила графиня.

Муж ее склонился ко мне:

– Вы сын какого из друзей Гарри?

– Его лучшего друга…

– Ах, так! Его имя?

– Неважно, – закончила графиня, – Гарри это Гарри. Все остальное…

И, несмотря на гарантию хорошего воспитания, которое должна была обеспечить ее родословная, она облизала концы пальцев правой руки с остатками шоколадного эклера.

– Жена моя права, Гарри нам необходим, – добавил граф. – Он отличный адвокат и знает всех. Я хочу сказать – всех из нашего круга людей.

Во мне боролись противоречивые мысли: «Смотри-ка, я думал, что он защитник бездомных, безработных, голодных комедиантов, разорившихся бизнесменов».

– Кстати, для нас он гораздо больше, чем адвокат, он друг семьи. Вот, например, благодаря щедрому подарку нашего Гарри, Дженнифер смогла купить, с нашим участием, фантастическую автомашину.