Далекое Близкое

Пятница, 21-28

Пит наконец-то вылез наружу. Отодвинул люк и задрал голову вверх с единственным желанием – увидеть наконец небо. Облом. Над ним были бетонные плиты, уложенные на огромные опоры.

Выход из люка оказался под каким-то мостом – черт его знает, где. Река – вот же она! – плескала волнами, разбрызгивая осколки отраженной луны, перемешивала их, мягко шуршала галькой.

Какие-то подростки прятались тут же от вездесущих уличных камер. Они жгли в бочке строго запрещенный в городе костер, и красные отсветы скользили по их лицам.

– А еще знаете, говорят, по городу ходит маньяк, – проговорила Алиса – толстая некрасивая девушка с синими волосами, отчаянно пытающаяся привлечь к себе внимание хоть каким способом, – Ночной Призрак.

– Да ладно, сказки это все, – ее более худая и менее закомплексованная приятельница по прозвищу Фокси очень хотела подколоть синеволосую, но не могла сосредоточиться и придумать достаточно колкий комментарий – ладонь стоящего за ее спиной Алекса, скользнула за пояс ее юбки.

– Никакие не сказки, – Алиса отхлебнула пива из большой пластиковой бутылки, вымененной у старшего брата на неделю слежения за работой домашних дронов, – он ходит по ночам, ищет вот таких же, кто слишком устал от этой цивилизации и предлагает вроде как экскурсию по ночному городу. По самым диким его местам.

– А потом? – поощрил ее Алекс, радуясь, что ни от него, ни от Фокси сейчас не требуется никакого участия в монологе.

– А потом нападает и душит чулками. Ме-е-едленно. Пока у жертвы глаза не вылезут из орбит.

Алиса сделала еще глоток и закатила глаза. Ей в ее неполные семнадцать отчего-то казалось, что маньяк должен использовать исключительно чулочки. Ну может еще шипастые стебли роз. Или остро отточенный серебряный стилет…

Конечно, смотри она поменьше готических сериалов, и читай побольше книг она бы знала, что стилет вовсе не имеет режущей кромки, ну вы понимаете… 

Эти подростки…

– А чулки он сам носит? – неожиданно подал голос Микки, весь – ребра, вихры и очки.

– А?

– Ну откуда он берет чулки? Он их носит сам? Потому что, ну это было бы странно, если бы ходил по городу мужик с упаковкой чулок в кармане, да?

Фокси почувствовала, что рука замерла – Алекс невольно заинтересовался вопросом, совершенно забыв о том, что ему сейчас полагалось делать.

– Ну просто – не может же он их снимать с жертв? Да? – не унимался Микки. – А если жертва в джинсах? То есть, я хочу сказать, не очень-то задушишь человека его джинсами, даже если и заставить его как-то до того их снять.

Алиса вздохнула, поняв, что вечер безнадежно испорчен. Вот почему в каждой компании находится такой идиот, которому только бы дурацкие вопросы позадавать?

Она лениво перевела взгляд на реку, пытаясь принять вид отстраненный и загадочный (на самом же деле отчаянно завидуя Фокси).

А потом она заорала. В голос.

Потому что отодвинулся канализационный люк с диким скрежетом, а из него кто-то полез.

Пит попытался осмотреться, когда его оглушило дружным женским визгом. Измученный, с натертой ногой, голодный и отвратительно пахнущий, он двинулся туда, куда требовал идти его инстинкт – к огню, людям и еде.

Подростки примолкли, как только он подошел к бочке.

– Мы не хотим на экскурсию! – пискнула худая рыжая девчушка.

Обдолбанная что ли? Да ну ее. Единственный, кто выглядел более-менее вменяемо – это тощий очкарик. Кстати, на нем был оч-чень привлекательный темный широченный балахон с капюшоном. Стоило поменяться, раз уж его ищут. Обломофф снял с себя дорогущий клубный пиджак, который, конечно, теперь стоило отдать в химчистку. Но и с условием этих расходов, поношенный он стоил на «Рыночке» столько же, сколько вся их одежда вместе взятая.

– Мне нужно… – попытался Пит объяснить свою просьбу, но голос от долгого молчания и сырости сорвался на кашель, прервав фразу.

– У меня нет чулок! – просипел парень, глядя куда-то с невыразимым ужасом.

Пит проследил взгляд сумасшедшего, и увидел в своей руке все ту же трубу. Ага. Понятно. Потом он представил, как будет успокаивать, пацана, объясняя ему, что нужно поменяться, и сколько именно стоит пиджак. И зачем это нужно. И вообще, что ничего плохого он им не сделает. А труба – это все сплошное недоразумение. И сколько на это все уйдет времени…

– Снимай балахон, – просто потребовал Обломофф, слегка качнув трубой.

Синеволосая Алиса к концу этого действа успела нацепить, припрятанный до того в рюкзаке виар. Никогда еще худой торс Микки не набирал в Виарграме столько лайков, как в этой, освещенной сполохами огня сцене.

«Ахтунг!!! Его худи украл Ночной Призрак!!!»

Энди Ромашкофф

Пятница, 22-31

Вертолеты все-таки улетели. Энди мрачно сидел в машине все так же прогоняя через виар картинки с уличных камер короткими нервными движениями пальцев. Сенсы поблескивали в лучах фонарей. Упустили. Как же мы его опустили снова? Сначала у суши-ресторана, теперь возле ботанического сада. Силовики поглядывали на него глумливо, собираясь улетать. Вот, мол, и вся польза от ваших Птичек.

Внезапно мигнуло что-то красное – совпадение по поисковой форме. Обломофф! Снова он и снова… в Виаграме?..

Псих долбанутый…

Перед изумленными глазами полицейского разворачивалась отвратительнейшая сцена.

Парень – совсем подросток торопливо снимает с себя одежду, на лице его был неподдельный ужас. Маньяк нависал над ним, замахнувшись все той же ржавой трубой. На фоне – явно давилась от визга рыжеволоса девчушка, парень за ее спиной замер, выпучив глаза.

– Тебя нужно остановить, – прошептал Энди, устанавливая координаты снимка в навигатор, – кто-то должен тебя остановить.

Он крутанул руль, размышляя, что спасти этого подростка он не сумел. Мог бы, но не сумел. И вероятно, этот снимок будет стоять перед его глазами теперь до конца жизни.

Пит Обломофф

Пятница, 22-48

Пит брел вдоль реки, кутаясь в чужой балахон и чувствовал себя охотником, снявшим шкуру с пойманного в джунглях зверя. Можно выжить. Можно добраться до чертова ТЦ «Аврора» где-то там, у подножия башен Сити. Встретить нужного человека. Не попасться.

Вот только почему ему всю дорогу встречаются сплошь психи? Сначала привязавшийся – хуже жевательной резинки к подошве – полицейский. Потом принявшаяся снимать его девчушка. Теперь еще эти подростки. Чулок у них нет. Какие еще чулки? А! Еще дерево, желающее рассказать про завирушку. Дерево было перебором.

Может, если сойти с освещенных улиц, на грани с тьмой живут только такие?

Память подкинула ему какие-то смутные образы бородатых крутых парней, называемых «хакерами», и о которых шептались, только выпив лишнего. «Вне системы». «Подпольная война».

«Я ведь и сам теперь… хе-хе».

– Еще не бросил дурить? – полюбопытствовал вновь включившийся Оракул. – Я даже выключенный пишу лог происходящего, в курсе? Посмотрел вот сейчас твое давешнее появление из колодца. Прэлес-с-стно. В стиле – не можешь стать детям добрым примером, стань жутким предупреждением. Ну по ночам они мотаться по городу теперь точно перестанут…

Впрочем, он был не удостоен ответа и снова вырублен. К черту все железяки. У него есть направление. И веский резон дойти. Этого – достаточно.

Энди Ромашкофф