Пестрая бабочка

Но конкретно сегодня я же молодец? В целом? Молодец! Я этот день пережила вполне успешно. И завтра я принципиально ничего не буду делать. Буду долго и лениво просыпаться, долго плескаться в ванне, долго пить кофе и читать за завтраком в саду какую-нибудь развлекательную книжку. У меня уже так давно не было возможности растягивать те самые маленькие удовольствия, из которых и состоит наша жизнь.

Лежать в саду на скамейке и читать. Или вообще, не вылезать из постели, просто распахнуть настежь окна, чтобы ветер приносил запах моря. Ну, может, выползу на пляж, в не самое жаркое время суток. А что? Имею право, я раненая. Или вот, возможно, завтра я буду ужасаться, биться головой о стенку или что там еще полагается делать от шока? А сегодня спать с ощущением, что я все-таки – молодец!

Десятый

Солнечные лучи коварно вползли в комнату еще до девяти утра, разбудив меня. Я открыла глаза, и первым делом по новоприобретенной привычке уставилась в потолок. Знакомый ли? Нет, все в порядке, проснулась там же, где уснула в собственной постели и ради разнообразия – одна. Кот уже куда-то убрел. На пододеяльнике остались несколько рыжих волосков и пара бурых пятен. Кажется, проблем Аделаиде я доставляю многовато со стиркой.

Кстати, чувствовала я себя далеко не так отвратительно, как опасалась вчера. Жара не было, рука ужасно зудела, а значит – заживала. Рана практически затянулась благодаря Наргину. Подавленности не было. Шока от всего, произошедшего вчера – тоже. Даже из-за четырех убитых. Или я крепче, чем мне казалось? Или сама мысль о том, что они могли убить Дэвлина, перечеркивала любые попытки жалости проникнуть в мою голову.

У меня было хорошее настроение. Мне хотелось петь. Не вызывая Аделаиду, я заглянула в гардероб – вчерашние обновки уже были развешаны, а старые платья убраны в чехлы в самом углу. Я взяла мужскую рубаху, и мужские же штаны, купленные вчера, закатала штанины до колен и обула сандалии на тонких ремешках. По столичным меркам выглядела я абсолютно неприлично. Кинжал Да Ки Не уже привычно прицепила на шею и вместе с орочьим амулетом спрятала под рубаху. В ухо воткнула колокольчик, надо его переделать в серьгу что ли, а один из набитых золотом кошелей сунула в карман, мало ли, куда меня понесет? Насвистывая, спустилась по деревянной лестнице и попросила встретившегося мне по дороге Берри накрывать стол в саду. На этот раз его камзол был темно-зеленым, с красным шнуром по обшлагам.

– Да, мэтресса, – кивнул он, и мне захотелось чем-то его порадовать, поделиться настроением, так сказать.

– Бэрри, знаете, у меня сегодня небольшой праздник, – я покрутила пальцами вокруг собственного лица, – и мне хотелось бы как-то это отметить, понимаете меня?

На лице не дрогнул ни один мускул.

– Да, мэтресса, чем могу вам служить?

– Бэрри, пойдемте со мной.

Мы вместе спустились в сад к столу, я высыпала из кошелька золото, отсчитала десять королевских золотых монет, каждая из которых достоинством была в десять стандартных золотых сольденов.

– Бэрри, раздайте по паре всем в доме, просто на «попить чаю», ладно?

– И Ричарду, мэтресса? – ни единый мускул не дрогнул на его лице.

– Да, и ему, конечно.

– Надобно ли объявить повод?

Я широко улыбнулась ему.

– В честь открытия тренировочного лагеря.

– Да, мэтресса, благодарю вас, вы весьма щедры, – мой дворецкий ловко сгреб монеты, поклонился и вернулся в дом.

Я плюхнулась в плетеное кресло, дожидаясь завтрак. На плетеном столике стояли тонкие фарфоровые тарелки, чашки из того же набора, чайник с чаем и узкий высокий кофейник. Серебряные приборы блестели в лучах утреннего солнца, проглядывающего сквозь листву яблони. Матушка Марта, любопытная, как все женщины, вышла сама, посмотреть при нормальном освещении, на кого я стала похожа и тоже осталась довольна моим внешним видом. Кроме того, она принесла еще две миски с какой-то мясной кашей и поставила их поближе к кустам. Я не успела удивиться, как из кустов показалась наглая рыжая усатая морда. Кот! Где же он пропадал все утро? А следом за ним из того же куста вышла вторая усатая рыжая морда, тоже наглая, но длинная и хитрая. Лиса! Ну, надо же, он что себе тут подружку завел? Надеюсь, ты в этом плане удачливее меня. Животины покосились на меня и начали поглощать пищу.

Не успела я начать трапезу, как снова вернулся Бэрри, и объявил, что ко мне капитан Хольстен из городской стражи. Я попросила еще один прибор. Капитан стражи Ник Хольстен, мой бывший телохранитель и хороший друг бургомистра выглядел прекрасно. Его лицо загорело, и теперь светло-серые глаза выглядели потрясающе пронзительными. И да, ему невероятно шла форма, эдак небрежно расстегнутая на груди. И трехдневная щетина ему шла. Пожалуй, можно было бы заказать его портрет и сделать внизу надпись «Настоящий мужчина».

– Доброе утро, капитан! – обрадовалась я, однако он выглядел слегка встревоженным.

– Доброе-доброе.

– Позавтракаете со мной? Ну же, капитан, ты не можешь настолько спешить.

Он вздохнул, присел на другое плетеное кресло и уставился на меня, только сейчас разглядев.

– Ты как-то изменилась? – подозрительно поинтересовался он.

– Ага, мне идет?

Его взгляд мельком мазнул по вырезу рубахи, но капитан оказался выше этого и снова уставился мне в глаза.

– Не то слово.

Я сделала глоток сока из узкого хрустального бокала, ожидая продолжения.

– Что вчера у тебя произошло? – спросил он.

– Ну, вообще тут вчера много чего произошло, тебя вот что конкретно интересует, капитан?

Он откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и стал выглядеть еще суровее.

– Меня интересует та часть истории, в которой фигурирует перестрелка и твоя перевязанная рука.

– Повязка так заметна?

– Рукав характерно топорщится.

Я глянула на рубашку. Действительно топорщится. Потом посмотрела на него безмятежно, пытаясь воспроизвести фирменный взгляд моей старшей сестрицы.

– Ничего страшного, Ник. Ко мне явился посланник от Мореля, а одновременно пришел навестить виконт Селеретто. Контрразведчик почему-то решил, что может угрожать единственному сыну известного нам с вами герцога. Телохранители виконта начали стрелять в людей контрразведчика, те ответили. Ну и понеслась, – я пошевелила пальцами здоровой руки.

Он тяжело вздохнул, сузил стальные глаза и коротким жестом взъерошил ежик на голове.

– Сколько трупов, Крис?

– Четыре, после чего контрразведчик ушел в шоке от того, что натворил. Думаю, он постарается теперь обходить меня за километр.

– А виконт? – воскликнул Ник, уже представив, как он, капитан стражи, будет объясняться с разъяренным отцом потерпевшего.

Потом с какой-то злостью воткнул серебряную вилочку в кусок яичницы.

– А что виконт? Уехал в столицу, без царапины, разбираться с Морелем. Пусть они там друг другу кровь и пьют.

– А тела?

– А тел нет, – развела я руками, – какие еще тела? Не было ничего.

Ник отложил прибор и недобро ухмыльнулся.

– Так понимаю, я выслушал официальную версию? А теперь давай правду.

– Почему ты думаешь, что это неправда?

– Я что-то сомневаюсь, что ты сама могла все так срежессировать… удачненько.