Дочка

– Точно не могу сказать… Надо поднять отчёты, посмотреть, с сотрудниками поговорить…

– Поднимите, посмотрите, поговорите, – распорядился генеральный, – жду информацию как можно скорее. Ильдар Рустамович, всех сотрудников, работающих по ЛИИну, перевести на закрытый режим, родным и близким обеспечить охрану. Докладывайте, как только появятся новости.

Оставшись в кабинете наедине с собой, Сёмин откинулся на спинку кресла и задумался. Интуиция подсказывала, что похищение – это только начало.

Сознание возвращалось постепенно. Сперва сквозь толщу забытья начал пробиваться неясный шум, который чуть позже разбился на человеческие голоса, электронное попискивания и пощёлкивания, ровный гул вентиляции, еле слышную мелодию. Затем я почувствовал мышцы, и это было неприятно – они затекли и задеревенели, мне показалось, что я не в состоянии был шевельнуть даже пальцем. Был вариант рискнуть приоткрыть глаза и попробовать осмотреться, но я не успел его проработать.

Один из голосов приблизился, стал громким и почти чётким, но понять, что говорили, мне удалось только раза с третьего – ко мне обращались по фамилии:

– Господин Стомачко… Открывайте глаза, все ваши физиологические параметры отслеживаются, нет смысла пытаться изображать из себя спящего.

Глаза пришлось открыть. Надо сказать, не без труда. Пару секунд были видны только светлые и темные пятна, но затем взгляд сфокусировался, и прямо передо мной оформилось лицо, точно мне незнакомое. Правильные и очень располагающие черты, светлые глаза, доброжелательная и открытая улыбка… Прям таки добрый доктор, сейчас он должен будет улыбнуться ещё шире и сказать, что очень рад меня видеть.

– Андрей Николаевич! – улыбка расползлась по лицу «доктора», и даже глаза сообщали мне о том, как же их обладатель счастлив. – Наконец-то я могу познакомиться с вами лично! Я безумно рад пожать вашу руку и выразить своё восхищение вашими работами!

Чел и правда схватил мою руку и легонько и аккуратно потряс её. Голос, кстати, отличался от первого, значит, здесь, как минимум, двое.

– Мы приносим свои глубочайшие извинения за то, каким образом была организована наша встреча, – продолжал улыбчивый. – К сожалению, я уже постфактум узнал о такой форме приглашения и не смог ничего поделать! Вы же знаете, как прямолинейны и неделикатны бывают представители некоторых профессий, они просто не знают слова «пожалуйста»! Но я готов сделать всё, чтобы эти обстоятельства не встали между нами. И я уверен, у меня получится!

Либо меня считают полным кретином, либо он просто по другому не умеет – из тех, кто даже горло перережет улыбаясь. Но сразу лезть в бутылку мне смысла нет – это я всегда успею.

– Да уж, приглашение было из той категории, от которых не отказываются… – хрипло проговорил я. – А с кем имею честь? Вы не представились.

– Дмитрий, – тут же ответил улыбчивый, – а это мой коллега и, как это ни удивительно, тоже Дмитрий, – и указал на второго.

Мне пришлось немного повернуть голову, чтобы увидеть Дмитрия-2. Этот был полной противоположностью первому: короткая стрижка, лоб в морщинах, тёмные, глубоко посаженные глаза, квадратная челюсть, раздвинуть которую в улыбке, казалось невозможным. Его лицо вообще ничего не выражало, словно истукан с острова Пасхи.

– Андрей Николаевич, с вашего позволения, я бы хотел сразу перейти к делу. Время – деньги, не правда ли?

Спинка моей лежанки приподнялась, и я принял полусидячее положение. Первый Дмитрий уселся на стул, а второй остался стоять.

– Мы крайне заинтересованы в том, чтобы вы начали работать с нами, – продолжил первый. – И готовы предложить вам мощнейшую исследовательскую и производственную базу и более чем достойное вознаграждение за ваш труд, безграничные перспективы, новую жизнь на новом месте. Мы уверены, что вы станете очень важной частью нашей дружной команды.

Я прокашлялся, давая себе время на раздумье, затем ответил:

– Звучит очень заманчиво. Правда, непонятно, почему нельзя было мне позвонить или скинуть предложение на почту, встретиться за чашкой кофе и обговорить «безграничные перспективы». Видимо, есть нюансы?

– Вы очень проницательны, Андрей Николаевич! – Дмитрий-1 не прекращал излучать радость. – Нам нужна от вас самая малость – ваш светлый ум и ваш ЛИИн.

«Неужели просто промышленный шпионаж? – думал я про себя. – Слишком сложно и хлопотно. Да и небезопасно это – похищать сотрудника конкурента, да ещё и не абы кого, а «Заслона». Им это просто так не простят, даже если я соглашусь и останусь у них добровольно, рано или поздно наши всё равно узнают, кто это устроил и тогда… Если только они не собираются закрыть меня до конца жизни в подвале… Или это может быть разовая работа, после которой концы в воду…»

– А вы тоже занимаетесь ИИ? – спросил я вслух и наморщил лоб, изображая копание в памяти – всех более-менее успешных конкурентов я помнил отлично и парочку мог бы заподозрить в таком беспределе.

Дмитрий-1 прервал мои потуги:

– Вы вряд ли о нас слышали. У нас очень скромная, я бы сказал, камерная организация. Но с большими возможностями. И вот чего мы хотим…

План у этих «скромняг» был простым, как две копейки: я, с их помощью и под их прикрытием, устанавливаю связь с Линой, через имеющийся канал между моим домом и офисом проникаю в базу данных компании, где нахожу проект «Зима», вношу в матрицу проекта код, который мне дадут, потом уничтожаю или привожу в негодность данные ещё по нескольким проектам, до каких будет проще дотянуться, и отключаюсь.

– И всё? – переспросил я, не особенно стараясь скрывать сарказм.

– И всё, – ответил Дмитрий-1. – Мы знаем, что у вас получится.

– Если канал связи между моим домом и офисом ещё не отключили, то наверняка его контролируют и сразу же заметят внешнюю активность.

– Возражение резонное, но у нас есть два козыря в рукаве. Посмотрите на экран, – он показал на тут же включившуюся на стене панель.

Я посмотрел. И увидел очень знакомое тело, прикрытое тряпочкой только в районе бёдер.

– Да-да, это вы. Точнее, ваше тело, полностью идентичное исходнику. Только не совсем живое, само собой. Через сорок пять минут мы дадим СБ «Заслон» обнаружить его, таким образом они не будут ожидать попытки взлома через ЛИИн. Конечно, проведя некоторые процедуры, они узнают, что это клон, но это случится не ранее чем через десять часов. За это время вы всё сделаете. Второй козырь – мы имеем более чем отличные аппаратные и операционные возможности для проникновения в систему.

Я не отвечал пару минут, обдумывая слова собеседника. Меня не торопили, пока, по крайней мере. Я догадывался, что меня ждёт в случае отказа, но решил всё-таки попробовать.

– Есть ещё одна проблема – я не хочу работать против своей компании. Не хочу становиться предателем.

Улыбка Дмитрия-1 сверкала во все тридцать два зуба:

– И это похвально, Андрей Николаевич! Достойно всяческого уважения! Поверьте, если бы не крайняя нужда, мы бы ни в коем случае к вам не обратились. Но… – он очень искренне развёл руки в стороны, – у нас нет выхода, а потому, если вы всё же откажетесь, то через сорок пять… уже сорок минут найдут не клона, а ваше настоящее тело. А клона мы переделаем – не всегда нужна такая степень схожести с исходником.

Примерно этого я и ожидал. Причём, если я соглашусь и у меня всё получится, меня тоже убьют, вот только тело никто не найдёт – бросят в кастрюльку с био-бульоном, и всё.

– По завершении операции, мы вас вывезем, сделаем новое лицо и новые документы, обеспечим дальнейшее безоблачное существование, – напомнил Дмитрий-1.

– Я помню, – задумчиво пробормотал я.

Был только один выход: ввязаться в это дело, а дальше война план покажет.

– Хорошо, я попробую. Но, сами понимаете, гарантий успеха дать не могу.

– Вы уж постарайтесь, Андрей Николаевич.

– Начинаем операцию, – вступил Дмитрий-2, приказав куда-то в пространство, потом посмотрел на меня. – Готовность тридцать минут.

При этих словах стена, которая, оказывается, была дверью, разделилась на две половинки, которые утонули в полу и потолке, и моя кушетка поехала в соседнее помещение, по пути трансформируясь в кресло. Ноги и торс были хорошо зафиксированными, и только руки оставались свободными. В центре комнаты кресло остановилось, и с потолка спустилась конструкция, напоминающая виртуальный шлем с «хвостом» длиной с полметра и отходящими от него «рёбрами». Ещё имелись две «руки», на конце которых было нечто похожее на перчатки.

– А это?.. – спросил я немного ошарашенно, но Дмитрий-1 ответил не дожидаясь окончания моей фразы.

– Оно самое. Я же говорил: у нас хорошая аппаратура.

И ведь не врал, падлюка. Это была новейшая – да что новейшая! – ещё даже не существующая официально система управления виртуальным пространством. Я читал о ней на программистских закрытых каналах и в научных статьях, где обсуждались не самые ближайшие перспективы развития виртпрограмминга и виртсёрфинга.

– Снимите рубашку, пожалуйста, – обратился ко мне Дмитрий-1, – датчикам нужен полноценный контакт с телом. Не бойтесь, у нас тут тепло.

Я стянул рубашку, и аппарат опустился ещё ниже, так что голова спряталась в шлеме, «хвост» лёг мне на позвоночник, мягкие, как оказалось, «рёбра» обхватили спину, «руки» протянулись вдоль моих рук, а «перчатки» легли сверху на ладони.

– У вас есть время, чтобы освоиться. Поверьте, там всё элементарно. Даже новички начинают кое-что соображать почти сразу, а специалист вашего уровня уж точно будет чувствовать себя как рыба в воде, – слышал я слегка приглушённый голос Дмитрия-1. – Для начала вы будете во внутренней изолированной оболочке, она обучающая, имитирующая виртпространство, с началом операции откроется доступ к внешней среде. Очень важный момент, Андрей Николаевич: мы будем видеть всё, что вы будете делать, мы будем анализировать все ваши шаги и потенциальные намерения, нестандартные действия и возможные цепочки их последствий. Если нас что-то смутит, вы почувствуете лёгкий укол током, если нам что-то не понравится, укол превратится в удар. В случае крайней необходимости, мы доведём показатель силы тока до ста миллиампер, и тогда в вашем сердце произойдёт фибрилляция желудочков – несогласованное подергивание стенок желудочков сердца, что приведёт к смерти. Мы друг друга понимаем?

Мне пришлось ответить: