На подпевках

– Нет, это ты извини. Делал всё как непрофессионал, а потом и вырубился, – политкорректно извинился я, упустив все косяки.

– Ничего. Мы с Артуром привыкли к такому. Дима часто творил разные глупости раньше.

– Дима…

– Что Дима?

– Говорю, решили, куда поедите отдыхать?

– Да. Решили посмотреть Японию, поэтому домой вернёшься один.

– Хорошо.

– Удачи, Лев. Передавай привет Але.

– Передам.

Тогда я почувствовал себя ничтожеством. Знаете, как показывают в фильмах крутых парней. У них всегда на кровати новая симпатичная девушка. А моя ночная подруга, ушла сразу же после открытия, ещё до того как я проснулся. Даже не оставила записку или номера телефона. Поматросила и бросила…

Я возвращался на поезде, смотрел в окно и думал над своей жизнью. Я, правда, стал Димой, которому плевать на свою прекрасную женщину, плевать на своих фанатов (они остались при нас, даже когда Дима опозорился на весь мир), ему и мне плевать на творчество. После быстрой поездки в такси я оказался дома и смотрел на свои грязные трусы, майки, футболки, рубашки и носки, разбросанные по полу. Когда Лев пьяный был непопулярен, он имел чувство собственного достоинства, чувствовал себя сильным человеком, готовым в любой момент стать главным игроком в музыке. Его единственной слабой частью являлась зависть, которую он хранил в себе целых двадцать лет, опозорившись всего один раз, когда судьба, наконец, дала шанс получить заслуженное.

Я открыл бутылку «для важных гостей» и думал, что делать дальше. Ужасно хотелось закончить жизнь, но что-то остановило. В моих действиях раньше по какой-то причине был смысл, заставлявший самосовершенствоваться. Деньги были всегда, слава тоже, единственного чего не хватало – любви. Я сделал мощный глоток и двинулся в Але. Моё поведение недопустимо. Её квартира оказалась заперта, телефон не отвечал. Пьяный мозг начал рисовать ужасные картины. На всей скорости пришлось ехать в её старый дом, где она могла проводить сколько угодно времени, так как Дима не имел ничего против этого. Я рулил на максимальной скорости, боясь опоздать, а слёзы застилали мне глаза.

Свет. Удар. Боль. Глупый мужик, забывший своё имя. Суд, отобравший у меня права и назначивший лечение. И вот я здесь. Понявший все свои ошибки и готовый к новой жизни, как только снимут гипс.

…

– Мы прекрасно понимаем, что Вы говорите правду. Вы можете исправиться, но лечащий врач против выписывания, ещё слишком мало времени для лечения. Тем более, вы поступили в наркологию не больше месяца назад.

– Да, Лев. Я тоже согласен.

Передо мной сидели четыре человека, отвечающие за больницу. Эта комиссия решала, какой больной может покинуть лечебное заведение. Прошло три недели с того момента, как я попал в наркологическое отделение. Три мужчины врача и одна женщина. Их должности выглядят одинаковыми на первый взгляд, но это не так.

– Ребят, – начала та самая женщина, – может, переведём Льва в другую палату. Он очень спокойный пациент, ему уже не нужна наркология.

– А куда Вы предлагаете, Алла?

– В четвёртую.

– Там лежит пациент, с которым Льву лучше не общаться.

– Как раз наоборот, раз Лев понял все свои ошибки, этот контакт не будет приносить ему негатива. Плюс, их отношения восстановятся, и друзья смогут стать друзьями.

– Алла, – произнёс уже другой мужчина, – я понимаю, что Вы хотите показать свои знания, но не надо. Вы уже хорошая практикантка, которая даже присутствует на комиссии, заменяя заболевшую коллегу. Тем более, нас не должны волновать их отношения, лишь восстановление пациентов.

– Федор Викторович, давайте послушаем Аллу. В её словах есть смысл. Если у них будут совместное лечение, ребята смогут быстрее выйти отсюда. В случае конфликтов задержаться на ранее оговоренный срок.

– Хм, – задумался Фёдор Викторович, – а знаете что… Давайте.

– Я тоже согласен, коллеги.

– Хорошо, – заулыбалась стажёрка.

– Объясните, что происходит? – спросил я.

– Вас переводят в палату к Диме Зверю.

– …

Глава 16. Декабрь

У Зверя и Пьяного очень много общего, как оказалось. Очень талантливые парни, очень. Только свой талант они постоянно губят алкоголем. Не знаю почему. Раньше Пьяный был не таким. Постоянно работал, смотрел ноты и буквы, играл на всём чём можно. Да и Зверь раньше тоже много делал. Половину ранних песен они с Пьяным писали вместе.

(Bass – бывший участник группы «Зверь»)

«Привет» – он зашёл в палату, как будто ничего не произошло.

После признания Андрея, того самого парня из красной японки, я находился в этой психбольнице и лечился от алкоголизма. Это произошло одновременно с тем, как Лев разбился по пути к Але. Моей бывшей жене. Сначала я ужасно испугался за него, звонил Але больше чем обычно, просил Фалика работать и сделать всё, чтобы мой лучший друг оказался на свободе. Потом, мой запал прошёл.

В субботу, день, когда чаще всего приходят родственники, навещающие пациентов, ко мне пришла Аля с красным заплаканным лицом. Не знаю, как у неё получилось, но её лицо выглядело старше своего возраста, выглядело как лицо человека, потерявшего всё. Это испугало. Даже на моих судах она выглядела намного лучше, чем сейчас.

«Как там Лев?» – начал я диалог, смотря ей в глаза. Она посмотрела в мои и сразу отвела взгляд, смутившись и испугавшись. В её жестах читался страх. Она буквально боялась моего выдоха.

«Мне нужно признаться».

«Эээ…признавайся».

«Когда Лев говорил, что мы с ним встречаемся – это не было ложью».

Что нужно делать с этой информацией? Это предательство? Измена? Почему я не злюсь? Дима Зверь смотрит в глаза своей бывшей жене и не злится, он принимает все свои ошибки и принимает ошибки других людей. Видимо, я чему-то научился за своё приключение.

«Всё нормально» – с трудом произношу я.

Она отстраняется, уходит от объятий, смотрит в глаза, ожидая подвоха, которого нет. После со страхом, трясясь всем телом, прижимается на пять секунд.

«Ты хочешь начать всё с начала?» – спрашиваю я.

«Я не верю, что ты захочешь таких отношений».

«Что ж. Я тебя изменил один раз, ты мне один раз. Ничего».

«Не один» – говорит она, заставляя чувствовать злость. Это, правда, взбесило, захотелось сделать что-то очень злое. Это уже не такая маленькая ошибка, это ошибка, которая продолжалась в моменты трезвости. Ошибка, которая воспринималось как правильное решение. Правильное решение: бросить Диму.

«Молчи. Это не важно» – сдерживался я.

«Хорошо».

На этот раз, она смогла сделать нормальные объятия, но всё равно боялась каждого моего движения, как будто боялась удушья. Однако единственный человек, заслуживающий удушья – ЛЕВ.