На подпевках

Привет, как ты? Не слышал тебя уже кучу времени и очень сильно скучаю. Либо кретин Фалик ничего не передаёт, либо ты ничего не пишешь из-за обиды. Вторую причину я пойму, только скажи про неё. Напиши что-то, умоляю.

Касательно прошлого письма. Оно долго писалось, потому что я спрашивал у Фалика про последний абзац. Можешь его перечитать, если рядом бумажка. Мне можно писать о наших планах, так как существует тайна личной переписки и чтобы я тебе не написал это нельзя использовать в суде. Человека, который так сделает, самого ждёт посадка.

Расскажу немного про себя. Обращаются как со звездой. Поселили в двухкамерную палату с отдельным телевизором и столиком. Стула, правда, нет. Я ожидал, что всё будет намного хуже. Мой сосед тоже, как и я, убийца. Вова подрался и случайно убил какого-то паренька на улице, когда защищался. Как минимум, он сам так говорит. Не особо верю в рассказанную им историю, слишком часто он привирает по пустякам.

Большинство времени я читаю и смотрю телик. Ловит телеканалов десять, но зато каких… С ними, повезло. Первый, второй, конечно + спорт и канал со стендапами. Последний сильно достал за два дня, однотипные шутки, одни и те же темы. А когда темы другие, ты шуток не понимаешь. А вот спорт – тема. Хоть узнаю что-то и накачаю мышцы. Сейчас много баскетбола.

Касательно «увидеться». В тюрьмах, после какой-то реформы, оказывается можно приглашать к себе жену на пару дней. Я когда узнал, клянусь – заплакал, пряча слёзы от Вована. Ты как, насчёт этого? Выделят маленькую квартирку-комнатку с общими туалетами, типо общаги. Фалик говорит, что сможет устроить. Потом, если ты согласишься фиктивно развестись, это не будет иметь последствий. Наверно. Хрен знает. Посмотри в интернете как выглядит.

Передай огромное спасибо Лёвке. Знаю, ему тяжело с тобой. Шучу. С тобой очень приятно жить, очень сильно скучаю. Ответь, пожалуйста, на письма.

Даже не знаю, что ещё написать. Извини, что оказался в такой ситуации. Пока Фалик будет работать, скоро будет обжалование.

Дима.

Письмо 3. После концерта.

Привет, всё ещё жду от тебя ответов на письма. Фалику ты сказала, что получила и прочитала их, но ответов не последовало. Прошу ответь, скажи хоть что-то. Думаю, есть шанс, что твои письма, не доходят до меня, но не уверен в этом. В моём деле нет какой-то тайны, и я не политический заключённый, так что всё должно быть нормально. Ответь, прошу!

Прочитал пару книг, библиотека огромна и кишит новенькими детективами на пару дней. Зачитываешься и забываешь про всё, пока действие не кончится. Да, на воле я бы говорил, что сюжеты тут очень примитивные, действия глупые, а авторские приёмы просты, но это так просто читается. Когда я только зашёл сюда, взял антиутопию Оруэлла и постоянно откладывал её, слишком уставал от чтения сложности и запутанности. Как выйду, буду гордиться всеми прочитанными книгами Марининой.

Скоро должны дать работу, не просто так же тут сижу. Пока думаю, что могу делать, не особо уставая. Не знаю, когда дадут список, но Фалик говорит, что скоро. Он уже готов подавать первое обжалование, буду надеяться на его успех. Хотя, лучшее, на что я могу надеяться – пара лет в психбольнице и продолжение срока дома. Мечтаю об этом. Но пока, Фалик только затаскал по кабинетам психолога, доказывая, что я алкоголик. Если честно, боюсь больницы, намного больше чем тюрьмы. Тут меня не зарежут шизики, только Вован. Шутка.

Надеюсь, ты проводишь время нормально и не грустишь по пустякам. Езжай в какой-нибудь Париж, развеешься. Егор писал о городе только хорошее. Может, даже удастся затянуть в поездку Лёву. Будет забавно.

Думаю, чтобы добавить и ничего не приходит на ум. Быт скучный, еда нормальная. Очень сильно скучаю.

Ответь на письма. Я очень скучаю.

Дима.

Письмо №4. Перед обжалованием решения в суде.

Привет, у меня замечательные новости. Не знаю даже с чего начать. Фалик нашёл шанс выиграть. Я пока не буду про него говорить. В прошлых письмах я писал, что письма нельзя использовать как доказательства, но читать то их можно. Если кто-то узнает информацию о моих планах и раструбит её по всем каналам, будет не очень хорошо.

Чувствую свои последние дни в этой части тюрьмы, зря. Всегда любил делить шкуру не убитого медведя.

Я забыл поблагодарить тебя, за то, что приехала, надеюсь, скоро увидимся ещё раз, на этот раз, задержавшись на пару дней. Не знаю, когда такое будет возможно, но мечтаю об этом уже сегодня. Понял, твою позицию по письмам, не поддерживаю, но точно не осуждаю. Однако, пожалуйста, давай договоримся о регулярных телефонных созвонах, мне это необходимо.

Завидую успехам Лёвы, видел концерты по телику, исполнение лучше, чем у меня. Он всё-таки вернул старый смысл песни. Помню, мы как-то говорили о нашей первой песне после ребрендинга. Но он такой туманный, как будто никогда и не происходил. Напоминает сон. Я сначала извинялся перед ним за то, что переделал его песню, не спросив заранее, а потом заявил, что она моя по праву. Не знаю, почему так сказал, видно был пьян. Опять же, если это не сон.

Я надеюсь, ты поняла, что это за песня. Там вначале рифмовка с прокрастинацией и люстрацией, а дальше идут любовные строки. У меня шли любовные строки. У Льва же начинается грустное раскрытие персонажа с последующим суицидом. Хорошо звучит, особенно сейчас. Если не сложно, попроси его написать мне письмо, хочу узнать, когда он написал песню, чем он вдохновлялся. Хочу также. В последнее время начал заново учиться стихосложению, но получается неважно.

Вован сказал, что его тоже скоро переведут. Суд кончился, его приговорили к восьми годам в какой-то суровой тюрьме. Пока с исполнением почему-то не торопятся. Интересно кто дальше будет сидеть в этой камере. Всё же камера для випов, замешанных в громких и сложных делах. Может какой-то губернатор, скажем, из Хабароска.

Люблю тебя, ожидаю нашей встречи с нетерпением. Спасибо, что до сих пор поддерживаешь меня, не смотря на то, какой я козёл.

Глава 12. На сцене.

Когда Зверь оказался в тюрьме, у меня даже не было идей, как жить дальше. Продолжать музыкальную карьеру? Да кто меня возьмёт? Когда ты состоишь в группе с вниманием на солисте, ты становишься невидимкой. Вероятно, если бы не поддержка Артура, я бы не ставал с кровати вообще. Не смейтесь, он совсем другой, когда мы наедине. Да, Артур?

– Как знаешь…

(Интервью после благотворительного концерта в Питере с участием Артура и Егора)

Как я оказался в совершенно той же ситуации, что и человек, которого я ненавидел? Может, это цена за мои мечты, ставшие реальностью? Я ведь всё-таки стремился полностью украсть его жизнь, старую жизнь, пропитанную радостной карьерой и девушкой, за которую я мог когда-то пойти на край света, но откладывал из-за чего-то. Может, меня ослепило чувство ревности? Зверь всегда был, извиняюсь сам перед собой за эту банальную мысль, солистом своей жизни. Никогда не стоял далеко и получал заслуженное, в то время как все остальные тусовались где-то там, на подпевках, не настаивая на своём вкладе.

Что ж. После первого концерта всё пошло не так как должно было идти. Я помню, как злой на Алю, за её «недостаточную поддержку», и одновременно влюблённый в неё, уходил из дома и садился в такси, подъехавшее чуть раньше, чтобы попробовать воплотить злостный план – взять деньги за ожидание. Однако у таксиста не вышло взять больше чем планировалось, хотя в бедняках он и не остался, хорошо покружив по развязкам.

Арена, к которой мы подъехали, внушала уважение всем тем людям, которые достигли возможности выступления тут. Многие начинающие музыканты ведь просто ищут возможности показать своё владение инструментами или голосом, а для этого дают концерты на улицах, переходах, в станциях метро и даже в пригородных электричках, мешаясь простым гражданам своими громадными сумками с гитарами, балалайками и колонками.

Вчера, когда тут выступал хор, в тот же самый час было спокойнее. Вероятно потому, что выступления проводились второй день подряд, и никакой смены афиши не требовалось, а сейчас всё наоборот. Группа «Зверь» без Зверя идёт выступать, это Вам не хухры-мухры.

– Привет, – крикнул знакомый голос, принадлежащий Егору.

Обернувшись, была заметна утренняя подготовка парня. Его отросшие волосы ушли вместе с их цветом. Сегодняшний Егор – блондин с короткими волосами. Седой? Альбинос? Не знаю. Цвет белый. Также изменилась и щетина, ушедшая полностью. Не уверен, что последнее самому парню нравилось, учитывая, сколько комплиментов мне он делал каждый раз относительно моей ухоженной бороды.

Артур же, шедший сзади, ничуть не изменился. Заспанные глаза, грустное лицо, чуть закрытое щетиной. Возможно, сверху чуть подровняли, но не особо заметно. В прочем. Не важно. До выступления ещё четыре часа, гримёры успеют сделать из нас что угодно.

– Привет, – произнёс я, – надеюсь, мы все готовы к концерту.

– Привет, – с кивком, через силу, выдавил из себя Артур.

В такой компании мы и вошли внутрь, ожидая остальных членов выступления. А именно звуковика, специалиста по освещениям, Лазаря и парней, вызванных на разогрев. Их нашёл Егор, всегда интересующийся молодыми талантами, как будто подыскивая себе запасную карьеру менеджера.

– Ребят. У вас была сотня концертов, а это сто первый, – начал свою мотивационную речь Лазарь, приехавший и опоздавший, для того чтобы поддержать наш первый концерт в обновлённом составе, – ничего нового не произошло. Выйдите и докажите всем, что ничего не изменилось.

Стажёр выбежал из-за угла, произнеся: «Ваш выход!»

– Хорошо, – ответил Лазарь, – короче, не пуха!

– К чёрту, – крикнул заведённый Егор, и мы двинулись на огромную сцену.

Толпы фанатов поддерживали нас, безумно кричали, махали фонарями и неоновыми палочками (они ещё где-то продаются?). И тут почувствовался страх, никогда ещё не был так близко к людям. Только когда сама площадка меньше – сцена меньше, но это другое. Солист всегда где-то впереди, стоит на краешке сцены, готовый упасть вниз и проехаться по чужим рукам. В этот раз вперёд вынесли синтезатор, и прикрутили к нему микрофон. Там моё место, в начале сцены. Справа сзади Егор на барабанах, слева сзади Артур на гитаре. Они на подпевках, а я… Не придумал слова. Впереди? Вперёд!

– Привет, Москва! Ждали?

Зал оглушительно ответил.

– Начинаем?

Зал ответил точно также.

– Я не слышу!

И вновь ничего не изменилось, такой же громкий рокот, пронёсшийся по рядам.

– А теперь тихо, – да, сначала попросил громче, а потом заткнуться. Не смейтесь, напомню, это первая речь на концертный зал за последние лет девятнадцать (когда был жив Ай, помню, как все что-то говорили, а не только Дима), – Я представлю вам новый состав группы. Это Артур!