Заговор жрецов

Скрепя сердцем, Алексеев решил задержаться во Владивостоке еще на сутки.

Отношения у Алексеева с Абазовым складывались по-разному, однако в целом они терпели друг друга. Более того, до 1903 года Абазов занимал должность помощника главного управляющего торгового мореплавания и в управлении у него остались дружеские связи, которыми не раз пользовался Алексеев, решая вопросы торговли на Дальнем Востоке.

Абазова Алексеев встретил на перроне железнодорожного вокзала.

После взаимных приветствий решили продолжить разговор в вагоне Алексеева.

Когда уселись за столом, Абазов сказал:

– У меня, Евгений Иванович, две новости. Одна плохая, другая хорошая. С какой начать?

– С плохой, – ответил Алексеев.

– Ну с плохой, так с плохой. Пока вы были во Владивостоке, японцы заняли Мукден. Куропаткин отступил от города на 170 километров на Сыпингайские позиции…

Алексеев почувствовал, как у него засосало под ложечкой.

– Но у Куропаткина было преимущество… – наконец придя в себя, выдохнул он. – В количестве войск… В орудиях… И время работало на него…

Контр-адмирал Абазов с нескрываемым удивлением посмотрел на наместника.

– Евгений Иванович, о чем вы говорите? О каком преимуществе? Надо полагать, преимущество в количестве это еще не все, что необходимо для победы.

Алексеев тяжко вздохнул и покачал головой.

– Мукден – это для нас русское Ватерлоо, – проговорил он еле слышно. И тут же вяло поинтересовался: – А какая хорошая новость?

Абазов усмехнулся.

– Странный вы человек, Евгений Иванович. О хорошей новости разве так спрашивают?..

– Александр Михайлович, не сыпьте соль на рану.

Абазов перестал улыбаться.

– Пожалуйста, пожалуйста. Государь подписал Указ о снятии вашего Куропаткина с должности Главнокомандующего. На его место назначен командующий 1-й армии генерал Линевич. Вы довольны?

Алексеев отрицательно качнул головой.

– Нет, Александр Михайлович…

– Ну вот!.. Уже и его императорское величество вам не угодил, – насмешливо заметил Абазов. – Чего же вам надо?

– Ничего, – ответил Алексеев. И, вдруг, спросил: – Знаете, Александр Михайлович, что в таких случаях в народе говорят?.. Хрен редьки не слаще…

Абазов махнул рукой.

– Да будет вам! Вы мне выпить что-нибудь дадите?

– Что будете, коньяк или водку?

– Конечно, водку. От коньяка клопами пахнет… – насмешливо ответил Абазов.

Алексеев поморщился.

– Вас, Александр Михайлович, в Париж не пустят.

– Черт с ним с Парижем. Я и сам туда не поеду, – ответил Абазов.

Тем временем Алексеев приказал принести водку и закуску.

Когда выпили, Абазов спросил:

– Так чем вы все же недовольны, милостивый сударь?

– Куропаткина государь отозвал в Петербург? – в свою очередь поинтересовался Алексеев.

– Нет. Куропаткин попросил государя оставить его в армии на любом скромном посту.

Алексеев молча налил обе рюмки. Но прежде чем выпить, спросил:

– И на каком же скромном посту он остался?

– На посту командующего 1-й армией вместо Линевича…

Алексеев усмехнулся.

– Не потопляем наш Куропаткин… – проговорил он и опрокинул рюмку с водкой в рот.

– За Куропаткина что ли? – Абазов насмешливо прищурил глаза.

– За его императорское величество, – в тон ему ответил Алексеев.

Уже прощаясь с Абазовым, Алексеев поинтересовался, когда прибудет во Владивосток 2-я эскадра.

– Мне проще ответить на вопрос – сколько стоит фунт дыма, чем на этот, – сказал Абазов. – Ну, а если серьезно, то вторая эскадра вот уже два месяца стоит в береговых водах Мадагаскара. Зачем и почему, я не ведаю. Знаю точно, что на днях из Либавы вышла сюда третья эскадра под командованием адмирала Небогатова. В эскадру входят броненосец «Николай I», бронированный крейсер «Владимир Мономах» и три броненосца береговой обороны. Но самое загадочное в том, что эскадра пропала… И по сей день никто не знает, где она и что с ней. Вот такие дела у нас на флоте. Не то, что у вас на суше, – усмехнулся Абазов. – Вы крепости сдаете, а мы теряем целые эскадры кораблей…

Он встал и еще раз попрощался. Спускаясь со ступенек вагона, обернулся и сказал.

– А водка у вас, Евгений Иванович, отменная! И выбросите вы все из своей головы. Все равно от нас с вами уже ничего не зависит…

Вернувшись к себе в вагон, Алексеев хотел было заняться делами, но что-то мешало ему сосредоточиться. Новость о сдаче Мукдена, а по сути дела о поражении, которому еще не было равного за всю эту кампанию, и снятие Куропаткина с должности Главнокомандующего Алексеева не очень удивила. Внутренне он был готов к чему-то подобному. Он знал: рано или поздно Куропаткин выроет себе яму. И это он сделал под Мукденом.

Что же все-таки его тревожило?.. Он начал перебирать в памяти все наиболее значимые для него события прошедшего времени и, вдруг, вспомнил!.. Конец июля… Он был приглашен императором в Петергоф. Отмечалось какое-то семейное торжество Романовых… На следующий день, это было 23 числа, Николай II пригласил его покататься на его яхте. Когда подошли к Выборгу, с противоположной стороны залива навстречу им показалась какая-то яхта. Скоро выяснилось, что это яхта кайзера Вильгельма. Яхты встретились и бросили якоря. Кайзер перешел на яхту Николая II, и оба кузена спустились в каюту государя. Целый день в каюту подавали вина и закуски.

Алексеев вспомнил, как тревожно поглядывал в сторону каюты морской министр Бирилев. Неожиданно на его голову свалилась такая ответственность – отвечать за жизнь не одного, а сразу двух государей.

К концу дня в каюту императора позвали Алексеева и Бирилева. Когда они вошли, Вильгельм играл на рояле ноктюрн Шопена, подаренном по какому-то случаю Николаю II императрицей Александрой Федоровной, а Николай II сидел за столом и пил вино.