Сон об уходящей натуре. Поэма-аллюзия

На туалетную бумагу шли «Индустрия», «Труд» и «Спорт»,

а кое-кто, гордясь отвагой, рвал агитатораблокнот.

О космонавтах и артистах взапой читалось на толчке…

И лишь страницы «Коммуниста» воспринимались, как ЧеПэ.

Страну сплошного дефицита, идейно верных дураков,

дорог, в яичницу разбитых, стальных – от бедности – зубов,

мешая обогнатьбуржуев, квартирный тормозил вопрос…

И всё же, с помпой, не менжуясь, летел вперёд наш паровоз.

И мчал он – с лязганьеми свистомпо тундре вдоль и поперёк

наш поезд в царство коммунизма.

Жаль – слишком долог и далёк был путь. Мигали семафоры.

Мелькали, нагоняя сон, скульптуры гипсовых шахтёров,

колхозниц, девушек с веслом…

Вагоны шли к привычной цели – за отчужденья полосой.

В зелёных плакали и пели, из синих – пахло колбасой.

Лучом указывала строго маршрут кремлёвская звезда.

И, вроде, вдаль вела дорога. Но мимо храма. В никуда.

В стране, где мумия в почёте, морали учит Наркомпрос,

а бога посылают к чёрту – не остановится Христос.

Какой там храм и покаянье, когда равнение – на стяг,

и прерывается дыханье от ветров яростныхатак?

И где уж разглядеть в потёмках, плутая в сумрачном лесу

иллюзий, как болото, топких, —

в ИНОЕ царство лучик тонкий:

слезинку на лице ребёнка, гармонию и красоту?

2. Застой

Когда, покорная догмату, торит толпа пигмеев путь,

то сложно даже Голиафу в иную сторону свернуть.

Хотя сомнения – терзали.

Тонул архипелаг ГУЛаг.

Мутил в Китае «кормчий» Мао – не наш, но сукин сын. В умах

ходили по домам с опаской, крамольные — за слухом слух:

кровь пролилась в Новочеркасске;

погром в Ташкенте грянул вдруг…

Но тронулся не лёд, а танки. Холодной Пражскою весной

попала «оттепель» под траки. Попёр бульдозером застой.

Ильин, паля по-македонски, в Акелу не сумел попасть.

Консилиум вождей кремлёвских на буйных отыгрался власть:

тур на Канатчикову дачу – с транзитом в «Белые столбы» —

ждал всех, кто думает ИНАЧЕ, зарёкшись сдуру от тюрьмы.

Кому вождяне доставало, тем доставался сульфозин.

И Гюльчатай не открывалаглаза. И это правда, Зин!

Безумство храбрым не поможет, коль не хватает вожака.

Достигнутый успех итожа, вещали пленумы ЦэКа.

А тех, кто строй ломал и спорил, хваталамёртвая рука,

дабы не плыли на просторе на свет ИНОГО маяка.

Но даже мрамор точат капли – от лицемерия устав,

на мостик поднимался Саблин, прочтя по совести Устав.

Заворожённый миражами, он верил, что рискнул не зря…

Свободу оградив флажками, хлестали водку егеря.