Небесные огни. Часть первая

Находясь на борту самолета «Аэрофлота», летящего из Пулково во Фракфурт-на-Майне, у Шелеста было время подумать о своем будущем.

Вылет из Питера прошел без проблем, если не считать алчного таможенника, который пытался уверить Виктора в антикварности старинного столового набора, подаренный ему мамой, который он вез в подарок доктору, чтобы выклянчить денег за пронос. Но номер не прошел, и служивый остался с носом.

В Германии имелись аэропорты, расположенные ближе к экологическому центру Ханса Руига, но свободных авиабилетов не удалось достать. Придется добираться поездом, еще и с пересадкой, что особо не волновало Шелеста. Он ни разу не бывал за границей и хотел посмотреть страну.

Судьба выкинула очередной фортель, и было решительно непонятно, хорошо это или плохо. Но одно Виктор знал точно. Может появиться интересная работа и будет возможность посмотреть Европу, а там видно будет, к чему это приведет и куда вынесет.

За иллюминатором ярко светило солнце.

Самолет шел на большой высоте и простиравшийся до горизонта плотный облачный покров напоминал Шелесту бескрайние полярные льды с торосами.

Время на борту прошло быстро.

Облака стали рассеиваться. Между ними появились окна, в которых стали видны нарезы земли.

Лайнер стал снижаться. Уже можно было разглядеть современные автострады с сотнями машин, словно игрушечные красные черепичные крыши городков и деревень.

Приземлившись в громадном аэропорту Франкфурта-на-Майне, Виктор с остальными пассажирами вышел из салона самолета и вскоре стоял в очереди на паспортный контроль, наблюдая как чопорные немецкие пограничники в отлично сидящей на них форме не спеша проверяют документы прибывших.

Через полчаса, получив свой багаж и узнав в одном из офисов турбюро, расположенных в немецком аэропорту, как ему дальше ехать, купив билет, Шелест спустился по эскалатору на несколько уровней и оказался на станции метро. Доехав до центрального железнодорожного вокзала он сел на поезд, следующий до Бад-Эйнхаузена, курортного города, лежащего северо-восточнее Билефельда в земле Северный Рейн-Вестфалия, на западе Германии, от которого еще надо было ехать до конечного пункта назначения.

Здесь уже вовсю была весна, как в Питере в мае. Зеленели газоны, на некоторых деревьях появились листочки. Да и температура днем стояла под двадцать градусов. Пришлось снять куртку и повесить ее на руку.

Поезд, попавшийся Виктору, оказался старомодным, со строгими купе, отделанными под темные сорта дерева. В вагоне было немноголюдно. Шелест с интересом смотрел в окно, наблюдая за проносящимися перед ним картинами.

Германия сразу поражала чистотой, опрятностью во всем, включая хорошо одетых людей или ухоженные дома с улицами. Мелькавшие за окном селения, дорожные развязки, фабрики или поля казались Виктору ненастоящими своей законченностью и основательностью.

Время от времени по коридору вагона позванивал колокольчиком проходящий буфетчик-турок, предлагавший со своей тележки напитки и печенье в дорогу.

На столике в купе лежал буклет дорожного плана, где было обозначено время прибытия поезда в Бад-Эйнхаузен. Эта страна напоминала Шелесту хорошо смазанный механизм точных часов.

* * *

Германия

Нижняя Силезия

Большая Совиная гора

подземный объект «В1 Август»

июнь 1944 года

Сил, чтобы наполнить камнями очередную вагонетку уже не оставалось. Конрад привалился плечом к неровной стене тоннеля и вытер со лба холодный пот. В свои пятьдесят семь лет он выглядел на все семьдесят и не питал иллюзий на счет своего ближайшего будущего. Последние два года из-за своих политических убеждений и нежелания скрывать их профессор Альтманн провел в концлагере, занимаясь каторжным трудом в ближайших рудниках и горных выработках[17 - Горная выработка – искусственная полость, сделанная в недрах земли или на поверхности. (прим. авт.)]. Его кафедра геологии в университете Бреслау[18 - Бресла?у – современное название Вро?цлав, столица Силезии, один из самых крупных и старых городов Польши, расположенный на обоих берегах среднего течения Одры. (прим. авт.)] казалась отсюда зыбким миражом.

Выпрямившись, Конрад продолжил наполнять вагонетку на пару с другим заключенным.

– Капо?[19 - Kaпo? (нем.) – надзиратель. (прим. авт.)] идет, – прохрипел Хайнц, заволакивая каменюку через борт. – Осторожнее!

Если надзиратель работ сообщит офицеру охраны об выбившемся из сил узнике, тот до ужина может и не дожить – просто пристрелят, выведя на поверхность. Могли бы и не выводить, но туннель строился для какого-то военного производства, и сказывалась немецкая чистоплотность.

– Пронесло, – сказал напарник Конрада, когда капо? прошел мимо, занятый своими делами.

Здесь, в тоннелях объекта «В1», проходящих в толще горы, работало несколько тысяч заключенных концлагеря «Гросс-Розен», созданного поблизости специально для нужд строительства подземных и скальных сооружений в Совиных горах. Хайнц знал, что не так далеко были другие концлагеря для подобных же целей. Иногда оттуда к ним в туннель приводили узников, когда требовалось больше рабочих рук. Сам Хайнц Вельде, молодой тридцатилетний парень родом с Эссена, был рабочим и попал в концлагерь за саботаж на военном заводе.

Альтманн и Вельде сблизились, когда оказались в одном бараке нового лагеря. Здесь были собраны заключенные разных наций – поляки, чехи, русские, евреи, немцы. В основном это были люди строительных специальностей, шахтеры, просто еще не совсем дошедшие работоспособные мужчины. Больных и получивших в горе увечья куда-то увозили и больше их никто не видел.

Немецких заключенных в лагере было меньше всего и они старались держаться вместе. Со временем к Альтманну с Вельде прибились еще два узника, Франц Диц и Гельмут Ридль, оказавшихся верными товарищами по несчастью. Группой в лагере было выжить легче, постоять за себя, если возникала такая нужда. Увеличения группы остерегались, так как концлагерь кишел осведомителями гестапо. Хватало и отчаявшихся, сломленных узников, готовых на все ради лишнего куска или улучшения содержания в неволе.

Мысль о побеге давно владела Конрадом и его товарищами. Он был негласно выбран ее лидером ввиду образования и большого жизненного опыта. Но не было подходящей возможности, пока не подвернулся случай.

Находясь в одном из технологических штреков[20 - Технологический штрек – горная выработка, не имеющая непосредственного выхода на земную поверхность, служащая временным тоннелем для вспомогательных целей, для перехода на другой горизонт. (прим. авт.)], отходящих от основных туннелей, Конрад обнаружил интересный участок известнякового пласта[21 - Пласт (или слой) – геологическое тело, сложенное однородной породой, ограниченное двумя более или менее параллельными поверхностями напластования и занимающее значительную площадь. Обычно название пластам или слоям дают в зависимости от слагающих их пород. (прим. авт.)]. Обстукивая его геологическим молотком на всякий случай, он отчетливо понял по звуку, что за стеной тоннеля большие полости. А на следующий день во время проведения военными саперами в соседнем забое[22 - Забой – участок горной выработки, преимущественно туннельного типа, для дальнейшей проходки бу-ро-взрывным способом. (прим. авт.)] буровзрывных работ известняк в этом штреке лопнул и образовалась дыра в стене. Наскоро заложив подвернувшимися камнями и замазав провал мокрой породой как мог, Альтманн поспешил к остальным товарищам, работавшим в основном тоннеле.

Был как раз обед, который раздавали из бидонов в миски каждому узнику в подземелье. Профессор тихо рассказал остальным трем жующим товарищам о своем открытии. Как водится, группа Альтманна сидела чуть в стороне от остальных заключенных.

– Предлагаю немедленно бежать, – твердо сказал он. – Такого случая больше не будет.

– А если там тупик? – спросил Гельмут, бывший шахтер с одного из угольных рудников, кряжистый мужик за сорок лет, обводя взглядом остальных членов группы.

– Я работал здесь до войны, – ответил профессор. – Мы искали руду. Уже тогда, как руководитель изыскательской группы, я был твердо уверен, что в этом месте много известняковых залежей и пластов. По сути почти из них и состоит эта гора, за исключе-нием скальных оснований, да и соседние наверняка тоже. А в местных осадочных породах[23 - Осадочные горные породы – к ним относится известняк. (прим. авт.)] много водных промоин – карстов[24 - Карст – совокупность процессов и явлений, связанных с деятельностью воды и выражающихся в растворении горных пород и образовании в них пустот, а также своеобразных форм рельефа, возникающих на местностях, сложенных сравнительно легко растворимыми в воде горными породами – гипсом, известняком, мрамором, доломитом и каменной солью. (прим. авт.)], провалов, образующих целый лабиринт ходов и пещер, порой тянущихся на многие километры. Если нам повезет, то у нас есть шанс добыть себе свободу.

– Нас будут искать, оцепят всю гору и окрестности, – произнес Франц, бывший циркач, крепкий малый из Гамбурга.

– Лучше сдохнуть в горе свободным, чем быть расстрелянным, – мрачно сказал Гельмут. – Вряд ли после окончания строительства нас оставят живыми. Посмотрите, какая секретность вокруг и сколько эсэсовцев сюда нагнали.

– Решено, – подвел черту Конрад. – Прямо сейчас и уйдем. Хайнц, прихвати порошок.

В туннеле и забоях у всех были веревки, горняцкие фонари и кирки. Это не вызывало подозрений у охраны, присутствовавшей здесь. Обыскивали только после изнурительной двенадцатичасовой смены на выходе из главной штольни[25 - Штольня – горизонтальная или наклонная горная выработка, имеющая выход на земную поверхность и обычно предназначенная для добычи полезных ископаемых или обслуживания горных работ. Является основной вскрывающей выработкой при разработке месторождений в районах с гористым рельефом. (прим. авт.)] перед посадкой в грузовики для отправки в концлагерь.

После обеда Альтманна разыскал горный мастер из работавших в военно-строительных отрядах.

– Вы закончили тот штрек, о котором я говорил? – спросил он Конрада. – Сегодня там должно быть все сделано.

– Херр мастер, разрешите, я возьму еще людей? В штреке надо убрать породу и строительный мусор, – попросил Конрад, у которого с мастером сложились неплохие отношения.

– Хорошо, – кивнул тот. – Только давайте быстрее.

Очутившись в технологическом штреке вчетвером с инструментом и нехитрым припрятанным снаряжением для побега, извлеченном из тайника – одной из куч песка, узники огляделись и прислушались к окружающему.

В подземелье стоял круглосуточный производственный гул. Слышалась работа горнопроходческого оборудования, стучали пневматические молотки. Издали глухо до-носились команды капо и просто человеческая речь. Постоянных постов охраны внутри горной разработки не было, только на узловых местах готовых участков подземного сооружения и у входа, да изредка проходили патрули, и то не везде. Еще были надзиратели работ и стукачи из числа заключенных, привлеченных к подземным работам.

Осмотрев стену штрека, Альтманн нашел свою, наскоро замазанную трещину.

– Берем с собой кирку, лопату, обязательно обрезки досок из вон той кучи. Перевяжите их веревкой и прихватите еще бухту, я у инструмента видел. Жаль, что нет еды и воды, но найдем. Верю в это, – сказал Конрад. – А теперь пробивайте лаз.

Особых усилий прилагать не пришлось. Известняк поддался под ударами кайла и вскоре все стояли у темного прохода, таившего за собой пугающую неизвестность.

– С Богом, – сказал Альтманн, увлекая за собой остальных. – Фонари будем использовать по очереди для экономии, не растягивайтесь.