Утопающий

– Ага.

– Ты к ним приехал тоже потому, что папа в командировках постоянно?

– Да, – бросил Ал беспечно. – Он потом подумал, что меньше уезжать будет, и домой забрал. А потом по новой.

Ал встал и вернулся в гостиную, чтобы постелить Юдзуру футон.

– Они с твоим папой родные братья? – продолжил допрос тот.

– Они близнецы, – промямлил Ал.

– И не общаются? Странно.

– С характерами в нашей семье? – пробормотал Ал себе под нос. – Нет. Я вообще дядю первый раз только на поминках у мамы видел, когда все здесь у бабушки собрались. И сестру с тетей тоже.

– У тебя есть сестра? – удивился Юдзуру.

Тот пожал плечами в знак согласия.

– И брат. У них еще ребенок родился, – Ал вдруг замер и добавил: – После того, как я уехал.

– Ого, – только и произнес Юдзуру, все еще сидя в соседней комнате и затих.

Ал возился с пододеяльником, думая, почему, если бабушка подготовила футон, не могла заправить одеяло в эту тряпку, когда Юдзуру вновь заговорил:

– Ой, ты тут голый.

– Что ты там нашел?

Ал кинулся в комнату к Юдзуру, который держал в руках старый фотоальбом. На открытой странице было четыре фотографии. Ал в коляске рядом со старушкой в шерстяном платке. Это была его бабушка по маминой линии. Мальчик почти не помнил ее и дедушку, они не общались после смерти мамы. На второй фотографии он с розовыми пухлыми щеками в зеленых колготках в окружении кучи одежды теребит в руках папин галстук. На следующей они с папой, оба в одних трусах, точнее, Ал был в подгузнике, развалились на диване. На следующей он сидел на горшке.

– И зачем это фотографировать? – пробурчал Ал.

– О, там ты еще в розовой ванночке где-то сидел, – Юдзуру любезно попытался листнуть на несколько страниц назад. Ал перехватил у него альбом и листнул вперед.

Они с папой и бабушкой стоят на ступенях перед красивым синтоистским храмом, до которого лестница была длиннее, чем очередь в него. Ал в детских плавках выглядывает из оранжевого надувного круга под синим зонтиком. Ал, перемазанный шоколадом, которого вытирает мама в махровом халате. Ал в окружении родителей на диване в их доме в Сакраменто перед своим первым походом в школу. Он захлопнул альбом, подняв облачко пыли.

– Ал, – начал Юдзуру, но Ал чихнул, не дав ему закончить.

Альбом выпал из рук и открылся на первой странице. Совсем маленький Ал лежал на пеленальном столике. Без подгузника. Юдзуру засмеялся, а Ал снова захлопнул альбом и пихнул его обратно на полку.

– Кончай ржать, будто у тебя таких фоток нет.

– Расслабься, у меня есть фотография, где я в позе супергероя держу свой загаженный подгузник.

– Вчера сделали? – улыбнулся Ал и встал в соответствующую позу. – На страже горшков. В роддоме не сказали, что ты будешь спасать мир?

– Нет, я так громко орал, что маме сказали, что я буду певцом.

– Почти угадали, пианист. Тогда у меня так красиво лежала рука, что маме сказали, что я буду художником, – парировал Ал.

– Вот так лежала? – Юдзуру скрючил руку, как старик.

– Иди ты, – Ал кинул в него подушку.

Юдзуру попытался сделать то же самое, но Ал рванул на улицу.

– Быстрый ты явно не как супергерой, – крикнул он другу.

В этот момент из кухни показалась бабушка и непривычно резко крикнула:

– Хватит орать.

Ал с Юдзуру замерли как по команде, один на крыльце с подушкой в руках, второй под сохнущей простыней и босиком.

– Живо спать, – скомандовала бабушка.

Ал испугался, что она начнет ругаться на Юдзу, и поэтому переключил внимание на себя.

– Еще десяти нет, – тихо произнес он.

Бабушка пронзила его острым, словно об него можно было уколоться, взглядом, и бросила:

– Если дома отец тебе позволяет так себя вести, я нет.

И она скрылась на кухне, хлопнув дверью.

«Дома?».

– И что это с ними всеми на ночевках происходит? – задумчиво произнес Юдзуру.

– Пойдем еще что-нибудь посмотрим, – Ал развернулся и вошел в дом.

Они включили «Черепашки ниндзя» на английском, как попросил сам Юдзуру. В итоге он ничего не понял, и Алу пришлось вынуть диск. Как раз в этот момент бабушка вернулась домой и прошла в свою комнату мимо гостиной, даже не заглянув в нее. Ал сделал вид, что не заметил этого.

– Давай ложиться спать, – предложил Юдзуру.

Ал выключил свет, но спать ему не хотелось. Мимо дома проехала машина, на стене заплясали блики от фар.

– Может, прикроем седзи в ту комнату? – спросил Юдзуру откуда-то снизу.

Алу было неловко, что он, как и всегда спал на диване, а друг на футоне, но давно уже понял, что японцам нормально спать на полу. Он повернул голову в сторону маленькой комнатки, где они смотрели его старые фотографии, единственной, которую они так и не закрыли за раздвижными дверьми.

– Боишься? – спросил Ал.

– А ты нет?

Он устремил взгляд в темноту, где на стеллаже стояли фотографии его мамы и дедушки. Без очков он не разглядел бы их даже при свете.