Ловец человеков

Ловец человеков
Климентина Чугункина

Крис мечтает стать актером всю свою жизнь, но, по мнению брата Генри, живет фантазиями и смотрит на мир сквозь розовые очки.

Однажды, проходя по улице с невеселыми мыслями, он случайно забредает в антикварную лавку, где более чем странный продавец предлагает заключить ему сделку: он исполнит любое желание Криса, а тот взамен отдаст сущий пустяк – своего духа-двойника, обитающего в другом измерении. Молодому человеку нечего терять, и он с легкостью соглашается, а на следующий день его жизнь меняется коренным образом. Однако Ловец человеков не забудет забрать обещанное в свой черед…

История Криса дополнена рассказами других бедолаг, тоже в свое время заключившими роковой контракт.

Климентина Чугункина

Ловец человеков

Сейчас

Пребывая в ожидании полуночи, я сидел и нервно поглядывал на часы. Книга лежал на коленях, но я и не пытался её читать, потому что постоянно ловил себя на том, что либо тереблю брючину, либо постукиваю пяткой об пол.

Необычное время, необычный человек.

Наша встреча произошла в девять вечера. Он сказал мне возвращаться домой и ждать его посланника, который отведёт меня туда, где должна совершиться наша сделка.

– Я живу в очень странном месте, мистер Оскар, – сказал тот старикашка. – Одному вам туда ни за что не добраться, поэтому я пришлю к вам своего человека. Он проводит вас ко мне. Доверяйте ему во всём, как собираетесь довериться мне.

Поэтому сейчас я сижу у себя дома и жду, и всё гадаю, кем может оказаться этот неожиданный незнакомец. Одно хорошо, другого такого страшилища, как этот старик, пообещавший исполнить моё заветное желание, в мире не сыщешь. Хотя, с другой стороны, его любезность и заискивающие манеры, которыми он снискал моё расположение, во многом компенсируют в нём недостаток благоприятной внешности.

Я был крайне удивлён, когда он объявился совершенно внезапно, едва ли не материализовавшись за моей спиной, и, вот так с ходу, сразу предложил мне то, о чём я страстно и давно мечтаю, так что эта мечта чуть ли не стала моим наваждением. Не раздумывая, я согласился на его предложение, потому что это мог быть мой единственный шанс, но, во-первых, я едва ли поверил, что в его силах исполнить моё желание, каким бы хорошим колдуном он ни был; а во-вторых, если это ему всё же удастся, цена моей платы смехотворна и нелепа. Так и тянуло спросить, не разыгрывает ли он меня, но, словно прочитав мои мысли, старик ещё раз повторил свои слова, наделяя их особым смыслом и придавая веса и значимости:

– Я за вами давно наблюдаю, молодой человек. Знаю, как страстно вы желаете стать кем-то большим, нежели есть сейчас, и знаю, о ком вздыхаете. Я сочувствую вам. Неразделённая любовь у молодых разрывает сердце старика. Поэтому я поклялся, что помогу ещё одному бедолаге. Работа у меня такая – помогать нуждающимся и страдающим обрести желаемое. И люди счастливы-довольны, и я получаю немножечко для себя. Вот с вас, например, собираюсь всего-то взять ваш фантастикум. Он станет мне верным помощником, ведь мои жизненные силы изрядно истощились за годы непосильной работы.

Я не вполне понял, что он имеет в виду, и так и сказал об этом.

– Что это ещё за фантастикум?

– Вот видите, вам он ни к чему, раз вы даже не знаете о его существовании, а мне, старику, сможет принести пользу. Фантастикум отделяется от человека, как то происходит во сне. Он несколько равен душе, но окружающие видят не его самого; это лишь внешний вид телесного существа, приданый необычайной способностью таких людей, как я, чьи возможности превышают силы, которые обычно даны человеку.

Старикашка ещё долго верещал нечто едва понятное и вразумительное, чтобы убедить меня, что изъятие фантастикума никоим образом не отразится на моём самочувствии, прежде чем наградить инструкциями о том, каким образом должна совершиться наша сделка. Конечно, странностями эта полуночная деловая встреча так и сыпалась.

А вот и звонок в дверь. Надо идти открывать.

На пороге стоял высокий человек, одетый во всё чёрное. Нет, не совсем человек, скорее какая-то объёмная тень. Искусственный свет падал на него как-то тускло, так что я совершенно не мог разглядеть его лица, лишь неясные линии носа и ушей, провалы глаз и рта на вполне обычных своих местах, как и у прочих людей. Но ни намёка на выраженную индивидуальность. Одним словом, человек толпы, неотделимый от остальной массы.

– В вашем доме огни погашены? – первым делом спросил он, не торопясь входить. Его голос тоже оказался каким-то тусклым, бесцветным.

– Да, всё приготовлено в соответствии с инструкциями, – подтвердил я.

Старик сказал, что его помощник не выносит яркого освещения, поэтому света в доме у меня быть не должно. Хватит уличного освещения, проникающего через окна. Я подумал, не по этой ли причине и время выбрано полуночное. Но в моём доме гости со странностями не были редкостью…

Мужская тень в шляпе прошла мимо меня. Небольшое колебание воздуха, будто мимо проплыл какой-то бесплотный невесомый дух. Если бы я не был так возбуждён, я бы забеспокоился из-за близости такого спутника, но мои мысли занимали картины будущего в случае успешного выполнения колдуном своей части сделки, так что сейчас меня не могло ничего испугать или потревожить. Я вышел бы один против противника, превосходящего численностью, потому что чувствовал лишь прилив новых неограниченных сил. Безрассудство торжествовало, благоразумие же вовсе оставило меня.

– Что вы стоите? Берите пальто, шарф, шляпу. Перчатки можете не брать. Я дам вам свои.

Я воззрился на пришельца. Этот тип, похоже, нервничал сильнее меня. Уж не новичок ли он в своей сегодняшней работе? В самом ли деле он обладает той властью, о которой мне поведал старик? Мне не слишком пришлось по душе, что не успел он войти, как уже полноправно командует в моём доме, даже не представившись. Но тут я вспомнил указание во всём слушаться полуночного визитёра, поэтому подавил в себе возмущение. Я накинул верхнюю одежду и собрался распахнуть входную дверь, чтобы пропустить его вперёд и следовать за ним, куда бы он ни привёл. Но не успел я дотронуться до дверной ручки, как он предупредил мой жест.

– Не этим путём. Хозяин сказал, в вашем доме имеется большое зеркало в пол. Отведите меня к нему.

Да, мы говорили об этом. Я тогда удивился, зачем старик совершенно не к месту спрашивает о зеркалах в моём доме. Но от прежних владельцев действительно остался гардероб, как называли они этот громоздкий предмет, с большим встроенным зеркалом, хотя по мне это был обычный большущий шкаф. Так я ему и сказал, а потом отвёл своего гостя в залу, она же гостиная, и вытянул руку в сторону тяжеловесного гардероба с большим прямоугольным зеркалом в пол между его дверцами. С любопытством ожидал я того, что за этим последует.

– Этот гигант достался от бывших владельцев. Всё собираюсь выставить его на аукцион, да никак руки не доходят, – пояснил я, чтобы не молчать.

– И правильно, что он всё ещё у вас, – похвалила тень к моему недоумению, измеряя размеры зеркала рулеткой. – Большие зеркала – это входы в иные пространственно-временные миры. И как раз сейчас одним таким мы воспользуемся.

– А если бы в моём доме такого зеркала не оказалось? – поинтересовался я, потому что многого не понимал и попросту думал, что впустил в дом сумасшедшего.

– Тогда мы бы потратили время на поиск другого входа. Но мой хозяин не любит ждать, особенно если речь идёт о новичках, как он называет тех, кто впервые собирается прийти к нему. Но лучше прекратим эту пустую болтовню. Для чего гадать, что было бы, если зеркало у вас есть и мы вот-вот в него войдём.

Я слушал его как помешанного. Войти в зеркало? О чём он вообще? Из-за своих желаний я скоро окажусь в Бедламе. Ведь я уже начал серьёзно относиться к тому, что мне придётся заложить свой фантастикум, что бы это ни было, хотя любой нормальный человек посчитал бы всё это бредом воспалённого сознания. Но после этой встречи со стариком в девять часов вечера я готов поверить во что угодно, потому что никто кроме него не способен дать мне желаемое. Так что после этого предложения войти в зеркало я продолжал стоять в тёмной гостиной и молча таращить глаза на эту хлипкую тень в мужском обличье, которая водила руками в толстых кожаных перчатках по тусклой поверхности между дверцами гардероба, проделывая какие-то незамысловатые пассы. Он был внимателен, не пропуская ни малейшего участка, словно бы выполнял некую очень важную работу, где требуется огромная концентрация усилий, а малейшая небрежность способна привести к катастрофе. Наконец он выпрямился и сказал:

– Готово. Путь открыт.

Тень вынула из кармана ещё одну пару перчаток и протянула мне. В голове промелькнула мысль, окажется ли он телесным на ощупь, но он передал перчатки так, чтобы не коснуться моей руки. Я надел их. Они пришлись впору и удивительно обволакивали. И они были не кожаные, а из какого-то странного синтетического материала.

– Теперь мы можем идти. Вы первый, – бросил гость.

– Не понимаю. Что я должен делать?

– Вытяните руки, кончиками пальцев коснитесь зеркальной поверхности и пройдите вперёд. Внутрь входите, не оглядываясь. Ничего не бойтесь.

Я не тронулся с места, не желая выглядеть нелепо и комично. Проделывать фокусы перед зеркалом при помощи рук это одно, но заставлять и меня участвовать в этом балагане… Должно быть он прочитал на моём лице то, что было у меня на уме.

– После смерти моей физической оболочки, я превратился в допльгенгера, которого незадолго до того уничтожил собственными руками, так как он был убийцей невинных. Я властвую в мирах теней и зазеркалья, поэтому именно меня послал хозяин на этот раз. Сомнамбула, мой товарищ по несчастью, всё же не вполне пригоден для такой работы. Если вы будете чётко выполнять мои инструкции, с вами ничего не случится, – он сказал это так, словно меня это должно было утешить.

Всё-таки я не решался, уверенный в том, что зеркальное стекло меня не пропустит ни вперёд, внутрь гардероба, не тем более ещё дальше, туда, куда мы собирались.

– Мы зря теряем время. Делайте, как я говорю.

Я нутром чуял, что тень пребывает в сильном нетерпении, и ещё раз вспомнил о том, что старик советовал доверять моему провожатому. Так что я пожал плечами и подчинился, ожидая, что уткнусь в непреодолимую преграду и сразу скажу этому ненормальному, чтобы он отвёл меня в нужное место обыкновенным путём. Хотя мне едва ли хотелось иметь такого спутника. Вечер выдался сумасшедший, да и ночь обещала стать такой же. Не хватало ещё иметь подле себя неадекватное существо. Я даже не стал спрашивать его, что значит быть допльгенгером. Но тут мои кончики пальцев погрузились в поверхность, слегка подёрнувшуюся рябью, и я спокойно прошёл вперёд – туда, внутрь ли гардероба или комнаты, потому что границы пространства на миг необъятно расширились и снова сжались, и я сам не понял, как оказался в другом месте, а именно, в совершенно иной реальности. Рядом со мной стоял высокий мужчина, теперь вполне ясно обозначенный. Не какая-то безликая тень, а вполне себе красивое лицо, складки на одежде, выражение целенаправленности и решимости в глазах. Почему-то мне подумалось, что с такой внешностью он мог бы быть киноактёром при жизни.

– Как же так? Мы ведь только что были там, – я беспомощно развёл руками и обернулся, но позади не было ни намёка на комнату. Мы стояли среди руин зданий, имеющих самое отдалённое сходство с нормальными зданиями Лондона.

– Здесь никаких там не существует. Это зона между жизнью и смертью вне времени, – его голос обрёл необъятную глубину, но, мне показалось, он специально придал ему такую интонацию.

Здесь был его мир, а я лишь путник, проходящий мимо. Чтобы не приключилось какой-либо беды, мне следует беспрекословно подчиняться ему.

– Постарайтесь не отставать, – бросил он и пошёл вперёд.

Я поспешил следом, но вертел головой, рассматривая живописные руины и полуразвалившиеся конструкции. Иногда я узнавал какую-нибудь улицу Лондона или известную достопримечательность, однако в этом мире она приобрела крайне причудливый вид. Архитектура распахивала свой зев, давая мне возможность оценить правильную геометрию внутренностей. Фантасмагория царила повсюду, так что по большей части я не понимал, где мы идём.

Несколько раз допльгенгер останавливался, поджидая меня, но как бы я ни ускорялся, я всё же не мог идти с той же лёгкостью, что и он. В зеркальном мире любое движение давалось мне несколько тяжеловато. Здесь царили иные законы физики, и на меня, как на незваного пришельца, они по-другому влияли.

Часто мой провожатый бросал мне через плечо «Скорее!» или «Ускорьтесь!», хотя прекрасно видел, что я весь выдохся. Каждый шаг давался с трудом, как будто на ногах у меня были свинцовые ботинки водолаза или цепи каторжника со сферической гирей на конце.