О нем

– Да, не намерен. А вот тебе придется вспомнить о вежливости и объяснить свое поведение. Столь недопустимое и вызывающее по отношению к доктору Акети.

– И что же недопустимого Вы в нем находите?

– А вот это ты мне будешь объяснять, а никак не наоборот.

Мальчишка резко выпрямился.

– Значит, доктор Акети жалуется на меня… Одного?

– Да. Потому что другие ведут себя прилично.

– Ну, конечно, прилично. Ведь денег от них он тоже прилично получает. Тогда как моя мать ему ничего не дает.

От последнего замечания у Мацунаги перехватило дыхание.

– Ты обвиняешь доктора Акети в вымогательстве и взятках? – спросил он.

– Нет, не обвиняю. – мальчишка небрежно поправил очки. – Пусть себе берет на здоровье, у тех кто может ему их давать. Но у моей матери денег лишних не бывает.

– Ты присутствовал при том, как доктору Акети давали взятки? – ледяным тоном осведомился Мацунага.

– Ну, пару раз довелось. Вам сказать где и как? Или назвать имена? А может Вы сами предпочтете побеседовать об этом с доктором Акети?

– Я предпочту побеседовать с тобой. – Мацунага по прежнему не менял тона. – Мало того, что ты ведешь себя недопустимо нагло, так еще к тому же клевещешь на человека вдвое старше… И из почтенной семьи.

– Я говорю то что есть. – мальчишка поджал губы. – И думаю, будет лучше, если Вы предупредите доктора Акети. А то в последнее время он ведет себя наредкость неосторожно.

– Ты хочешь сказать, он требовал у тебя денег?

– Ну, – мальчишка усмехнулся. – Он на это намекал. И между прочим, намекал не только на это.

Мацунага Хисахидэ тоже усмехнулся. Но усмешка у него вышла натянутой. Он внимательно изучал своего собеседника и надо сказать – объект изучения ему совершенно не нравился. А когда под конец своей многозначительной фразы, мальчишка снял очки и посмотрел на него мечтательным и до странности отстораненным взглядом – врач вполне утвердился в своих чувствах и подозрениях.

– Ты ведь лжешь, не так ли? – устало спросил он.

– Вы можете это проверить? – мальчишка по прежнему улыбался, но глаза опустил.

– Ты хоть знаешь, что за клевету можно попасть под суд?

– Разумеется… Если доказать, что это клевета. Но ведь доктор Акети живет один и ни с кем не встречается.

– И на этом основании ты решил обвинить его в подобной мерзости?

– Пока – нет.

– Пока?

– Думаю, мы сможем договориться. Я ведь немного у Вас прошу.

– Ты просишь у меня?

– Да. Я прошу, чтобы меня выписали в воскресенье, а не в пятницу. Это немного, правда?

– И почему – в воскресенье?

– Потому что моя мать работает. А так как работа хорошая и она получила ее недавно, то ей вовсе незачем сразу брать отгул. Кто знает, как на это посмотрят.

– А ты не хочешь отправиться домой без сопровождения?

– Не хочу. Видите ли, господин Мацунага, мои родные переехали в другой район, а я его совсем не знаю. Да и денег при себе у меня нет.

– А твой отец тоже не может за тобой приехать?

– Конечно, не может. Последние два года он живет в Токио. – мальчишка зябко повел плечами, словно мерз. – Он уехал, как только меня положили в клинику.

– Значит, ты хочешь остаться здесь до воскресенья?

– Да.

– А ты не думаешь, что доктор Акети уже сообщил твоей матери, что тебя выписывают в пятницу?

– Нет, не думаю.

– Почему?

– Потому, что после разговора со мной, он сразу побежал к Вам. Доктор Акети очень несдержанный человек и меня терпеть не может.

– Это и не удивительно. Сомневаюсь, что тебя хоть кто-то может терпеть.

Мальчишка снова дернулся. Но совладал с собой.

– Так Вы согласны выписать меня в воскресенье? – тихо спросил он.

Мацунага поднялся с кресла.

Он вполне оценил своего собеседника и теперь заговорил с ним так, как говорил с очень немногими людьми. Причем, с людьми взрослыми.

– Тебя выпишут в воскресенье. – его голос звучал холодно и зло. – Но я соглашаюсь на это только ради твоей матери.  Что же до шантажа – я его не потерплю. Если ты хоть что-то предпримешь против доктора Акети, когда выйдешь из клиники, или хоть слово скажешь – то я отправлю тебя под суд. И будь уверен, доказательства у меня будут. А теперь можешь идти.

– Спасибо, господин Мацунага.

– Уходи.

Изрядно побледневший мальчишка исчез за дверью. Мацунага опять опустился в кресло.

"Придется поговорить с Акети. – подумал он. – Похоже, он совершенно не умеет обращаться с детьми. Сначала демонстрирует им свою неприязнь, а когда они начинают злиться и пакостить – бежит жаловаться мне. Впрочем, современные детки доведут кого угодно. Двуличные, невоспитанные, к тому же продвинутые дальше некуда."

До конца работы оставалось еще много времени.