Кувырком по лету

И тут раздался грохот, словно рядом разом выстрели сто пушек. Ранние сумерки озарились красными, розовыми, синими, желтыми огнями. Они все вылетали из окон дома. Мы с Борисом пригнулись к земле, подумав, что кто-то учинил в теткином доме теракт. Из двери и окон дома валил разноцветный дым.

Борис и я бросились было в дверь, но из-за дыма мы застыли на пороге. Чихая и кашляя, мы стояли на крыльце, пытаясь разглядеть, что твориться внутри. Через несколько секунд до нас донесся чей-то крик радости. Это был искренний крик ангела, принёсшего благую весть на землю. Через мгновение его перекрыл вопль, похожий на воронье карканье. После чего мы услышали душераздирающий крик, потрясший округу настолько, что задрожали стекла в соседних домах. А потом наступила тишина.

Я и Борис замерли, не зная, что и думать. И только мы стали обмениваться с ним мнениями по данному поводу, причем почему-то шепотом, как увидели, что из клубов дыма на нас движется нечто темное. Мы онемели и, как в фильме ужасов, ощутили нарастающее волнение перед неотвратимостью чего-то ужасного.

Из дыма вышла Лиза с растрепанной прической. Взгляд был у нее осоловелый и устремленный вдаль. Она, не глядя, взяла у меня из руки так и не пригубленный коктейль, села на ступеньки и сделала глоток из стакана.

Мы с Борисом переглянулись, словно сиамские близнецы. Я побоялся спрашивать что-либо у жены в таком состоянии. Признаться, я первый раз видел ее в столь пришибленном состоянии. Но Борис сделал знак, дескать, твоя жена ты и спрашивай.

Я присел рядом с женой, с другой стороны, присел Борис.

– Ты сегодня очень красивая, – сломанным голосом проговорил я.

Лиза угукнула. Она смотрела вдаль и цедила коктейль.

Борис стукнул меня по плечу. Я и сам понял, что говорю что-то не то.

– Лиза, – тихонько я позвал жену, надеясь пробиться сквозь состояния транса. – Тебе плохо.

Она, как мне показалось, задумалась.

– Мне, – сказала она в пространство, – не знаю. По-моему, очень хорошо, только в ушах звенит.

– Лиза, – вновь стал я взывать к разуму жены. – Ты соберись и скажи, что произошло?

– Ничего, – был ответ.

– Лиза, – позвал я жену, смутно представляя, что наш диалог похож на спиритический сеанс. – Конкретнее, что это был за взрыв?

– Это не врыв.

– Как это? – вырвалось у Бориса.

– Это был не взрыв, а праздничный салют. Его устроил Денис в честь дорогого гостя.

Борис охнул, вскочил со своего места и кинулся в дом.

Я вновь взял на себя роль медиума и стал взывать к духу Лизы.

– А что за радостный вопль последовал после салюта?

– Это тоже был Денис. Он так поприветствовал Розенберга.

– И как отнесся почетный гость к этому?

– Он закричал.

– Ага, вороний клекот! Это был Розенберг! А что за душераздирающий крик последовал за этим?

– Это опять был Денис.

– Он что опять поприветствовал Розенберга?

– Нет, старикашка схватил его за уши и поднял над полом.

– Ого!

– При этом он читал мальчику назидательную лекцию.

– Я начинаю чувствовать уважение к этой юридической крысе. Но как отнеслась к происходящему тетушка. Что стало с ней, когда она увидела, как обходятся с ее золотым мальчиком?

– Я ее удержала, иначе я не позавидовала бы старикашке. Дениса отослали в комнату. Розенберг настаивал, чтобы его высекли.

– Кровожадный тип.

Она замолчала и потихоньку цедила коктейль.

Я тихо спросил.

– С тобой все в порядке?

– А! Со мной? – Она оглядела себя, в ее глазах появилось осмысленность. – Все нормально, просто одна из ракет взорвалась рядом со мною. Я странно себя чувствую. Вроде все в порядке, только мир кажется немного другим.

– О Боже, только не говори, что в тебе проснулись экстрасенсорные способности. Допивай свой коктейли, то есть мой коктейль, и пойдем в дом. Там, наверное, уже ужин начался.

Мы вошли в дом. Плотного дыма уже не было, но в помещениях стоял легкий туман. В гостиной открыли окна. О недавнем артобстреле напоминали темные пятна на стенах и потолке гостиной. К моей радости, стол не пострадал, и гости уже рассаживались вокруг него; не хватало только нас с Лизой. Я посмотрел на тетушку, она выглядела потерянной, и мне стало ее жалко. Сейчас она стояла между двумя полюсами своего обожания: сыном Борисом и внуком Денисом. И ей пришлось сделать нелегкий выбор в сторону первого, возможно под нажимом на второго. На Розенберга она уже не смотрела с таким обожанием. Акции Розенберга упали с уровня Бога на несколько пунктов ниже.

Розенберг сидел во главе стола и был похож на грифа, который прилетел на свою кровавую трапезу. Он чувствовал себя здесь хозяином положения. Теткино состояние усугубилось после того, как Розенберг стал читать лекцию о воспитании детей. Мне вообще стало казаться, что этот человек общается с окружающими посредством лекций. Его падчерица, Женя Колдунова, сидела напротив меня, молча опустив глаза. Я не знал к чему отнести это поведение: то ли к моему присутствию, то ли к лекции о воспитании, которую провозглашал за столом ее отчим. Другие гости молча внимали, лишь Берутов делал неудачные попытки перевести лекцию Розенберга в дискуссию.

Я глядел на тетку, прикидывая в уме, сколько времени она может еще молчать, слушая эту унизительную для нее болтовню. И вот я увидел, как у нее подскакивает давление, руки сжимаются в кулаки, рот ее открылся.

«Сейчас она все выскажет старикашке», – подумал я.

Моим опасениям не суждено было сбыться, ибо в дела земные вмешалось провидение в виде звонка на теткин смартфон. Ей пришлось ответить.

– Алло, охрана поселка? – удивилась тетка.

Я сразу превратился вслух. Может охранники пронюхали, что девушка, нанесшая поражение нескольким из них, скрывается на территории теткиного дома.

– Не может быть, это какая-то ошибка. Да, вы возле ворот, я сейчас подойду.

Она встала из-за стола, небрежно извинилась и убежала.

Я задумался. Что будет если охранники придут в дом и арестуют Сашу на глазах у Розенберга. Это будет конец. Этот старикашка себе на уме. Сделка тогда однозначно не состоится.

Мне нужно было поделиться своими соображениями с женой, сидевшей рядом, но тут я обнаружил, что Лиза уже достаточно долго тихо, но увлеченно беседует со своим соседом, молодым экспертом по праву, которого я поначалу принял за телохранителя. Вернее все время говорила Лиза, а молодой эксперт внимательно слушал, методично кивая головою в знак согласия. Лиза была еще в заторможенном состоянии, и ее речь была больше похожая на монолог в пространство. Как я из него понял, моя жена делилась своими впечатлениями от салюта.

– Во мне словно сместилось сознание, вы можете себе представить такое? В один момент можно стать совершенно другим человеком, вы понимаете? До этого момента вы один человек, а после него вы уже совершенно другой, представляете себе?