Пули дороже жизни

– У этих продавцов действительно мало пуль, – ответил я.

– Но вон, они и охрану вооружили, – не сдавалась девушка.

– Автоматы гарантировано пустые, может разве в патроннике одна пуля валяется на всякий случай, и то вряд ли.

– Я бы сказал, что и пистолеты у большинства пустые, – добавил Рет.

– Вы врёте! Это же не имеет смысла! – произнесла медсестра. И как она не понимает?

– Посмотри на вон того охранника, который невзначай направил автомат в нашу сторону. Тебе страшно?

– Ну, не то чтобы очень, вы ведь со мной. А так-то в целом есть немного, вдруг он выстрелит случайно или…

– Вот именно! Эти автоматы они держат в руках, чтобы производить впечатление, запугивать противника и останавливать возможных воров и грабителей. Оружие запугивает людей до сих пор, хотя цены уже не имеет. Кружка пива в таверне дороже любого из автоматов охранников.

– Но почему так? Почему пули являются самым дорогим товаром, а оружие нет?

– Потому что оружие девать некуда. Его до хрена. А заряжать нечем. Это груда металлолома, если стрелять нечем. Любой здравомыслящий человек и половина существующих психов выбросят автомат, который тащат с собой, если пули закончатся. Причём большая часть этих людей, скорее всего, извлечёт все пули и выбросит оружие заранее, потому что металлолом тяжёлый. Ты никогда не спотыкалась в пустыне об оставленный автомат, который не засыпало песком, или наоборот – ветер весь песок с него сдул?

– Нет, – замотала головой девушка.

– Везёт, – произнёс меланхолично Рет.

– Люди? – вдруг удивилась Арвен.

– В смысле? – не понял я и посмотрел вперёд. Следом за огнестрельным оружием были торговцы рабами. – А что тебя удивляет?

– Они действительно торгуют людьми?

– Брось, Арвен! Это не может быть дико для тебя! – произнёс Рет.

– Дико! Варварство! Как так можно? – стала она возмущаться.

– Успокойся! – сказал я.

– Нет! – сказала, как отрезала, медсестра. – Мы… мы должны им помочь.

Я поперхнулся собственной слюной от неожиданности. А далее даже не сдерживал накативший смех. Рет тоже. Мы смеялись во весь голос.

– Я серьёзно! Не издевайтесь! Их нужно освободить!

– Арвен, хах, освободить, ну надо же! – Рет повалился на жёсткий песок, не прекращая смех. Я смог устоять на ногах.

– И что, хаха, ты собралась, хах, с ними делать? Ха-ха-ха, как ты собралась, хах, их освободить? Ни я, ни Рет со всей хахраной не справимся! – было очень тяжело говорить сквозь смех.

– Мы можем их купить. Всех! – придумала она гениальную идею.

Нас подхватил очередной приступ смеха.

– Ну, хватит, мальчики, ну серьёзно! Мы должны их всех выкупить! Сколько у есть денег?

– Нет, Арвен, – заговорил сквозь смех Рет, валявшийся на песке. – Твоя идея – твои деньги. Я в это, хах, сомнительное дело вкладываться не буду! – дальше он говорить не мог, смех его уложил на обе лопатки. А медсестра перевела строгий взгляд на меня. Под этим взглядом я смог более-менее успокоиться, хотя иногда из меня вырывался смешок.

– Так, Арвен, ха. Что ты собралась делать со всеми выкупленными рабами? Вставай, Рет. Ты на песке как бомж смотришься, – сказал я и протянул Рету руку.

– Иди к чёрту, – парировал он и схватился за протянутую ладонь. Встал и начал отряхиваться.

– Ну, мы их выкупим и отпустим.

Рета чуть было не хватил ещё один приступ смеха. Но я его успокоил.

– Спокойно, Рет, спокойно. Ахах! Не смейся, опять свалишься…

– Давайте серьёзно! – возмутилась девушка.

– Давай серьёзно, – я подошёл к Арвен, положил ей руку на плечо и прижал поближе, одновременно подталкивая вперёд. Главное, миновать эту часть рынка. Я снизил тон, чтобы заинтересовать девушку, авось пронесёт от глупостей. – Поставь себя на место рабов. Куда им идти?

– Они могут, как и мы, путешествовать по миру.

– Вместе с нами? Их нужно кормить, поить…

– А мы их не прокормим?

– Тогда они так и останутся рабами, просто владельцами станем мы. Мне рабы не нужны. Я и сам могу со всем справиться. Рету тоже.

– Но мы их можем отпустить, пойдут своей дорогой.

– Куда, Арвен?

– Куда-нибудь. Ты же тоже без дома! Путешествуешь и живёшь вполне нормально!

– Они не умеют выживать. Они не умеют сражаться.

– Но…

– К тому же!.. – перебил я, повысив тон. Затем опять продолжил тихо: – К тому же у них нет оружия, нет денег на еду. У них ничего нет, и свобода им не нужна.

– У них должен быть дом! Они где-то родились! Где-то должны быть родные, друзья, которые свободны и смогут приютить своего…

– Арвен, какие родные? Они не смогут добраться до своих родных и друзей. Их либо убьют, либо опять поймают и отправят в рабы, а скорее всего они сами придут к какому-нибудь богачу и попросят ошейник.

– Ты не прав, вот увидишь! Спросим, узнаем и проводим! – Арвен вдруг сбросила с плеча мою руку, оттолкнула меня и произнесла какому-то продавцу: – Триста пятьдесят!

Возле продавца в белом балахоне стояли два парня, одетых в светлые штаны и куртки из плотной ткани. Наверняка, внутри вшиты стальные пластины, или кольца, или другая броня, либо одета под низ. Но одежда выглядела красиво и казалась дорогой. Впрочем, наверняка стоила ещё дороже, чем казалась. Я краем уха слышал, как те люди торговались и сбросили цену на раба до двух сотен. Арвен рубила с плеча с такой ценой. Собралась, называется, выкупить всех рабов на рынке.

– Арвен, ты с ума сошла? Ты хоть смотрела, кого покупаешь?

– Четыреста! – произнёс один из парней, злобно оскалившись в нашу сторону.