В Ожидании

Возможно… Других гипотез не было.

Размышляя о свойствах этого мира и силясь унять дрожь в руках и ногах после встречи с черной псиной, Андрей вышел к реке и к кафе "В Ожидании". Вышел и замер метрах в пяти от кафе, потому что Лида отныне была в этом мире не одна. Народу в Ожидании прибавилось!

По песку вдоль воды ходили люди! Отсюда, от самого леса, Андрей начитал восьмерых. Девятый и десятый вышли из кафе, как раз когда он подходил к воде… Десятой была Лида.

Она на секунду остановилась на крыльце, удивленно глядя на Андрея, а затем стремглав бросилась к нему. За всю, в общем-то, не короткую жизнь Андрею на шею ни разу не вешались девушки, поэтому к мощному толчку, когда Лида крепко обхватила его за шею и уткнулась лицом в его плечо, он совершенно не был готов и не сумел устоять на ногах. Они вместе повалились на песок на глазах у девяти изумленных донельзя человек, смеясь так, как смеются лишь дети в раннем детстве, вот так вот, вдвоем, падая в рыхлый сугроб.

– Ты все же вернулся! – прошептала Лида, сияя и смахивая с уголков глаз слезы.

– Я же обещал! – ответил Андрей, вставая и помогая подняться ей.

Раньше, чем он успел опомниться, Лида снова обняла его, порывисто и искренне, и таких крепких объятий нельзя было ожидать от юной и хрупкой девушки. Так не обнимают возлюбленных – их обнимают нежно, словно боясь повредить. Так обнимают только друзей, самых верных, самых дорогих… Ну, или тех, кто отправился за тобой в царство Аида, чтобы попытаться помочь тебе вернуться в мир живых.

– Прости, что я убежала, – прошептала она ему на ухо, – я так перепугалась… Она была такой огромной, такой страшной…

– Ты все правильно сделала, – так же шепотом ответил Андрей, – я же сам велел тебе бежать, помнишь?

– Да, но… Но ты вернулся за мной, а я сбежала, оставила тебя наедине с этими псами.

– Отставить себя корить! – добавив командирского рыка в голос, сказал Андрей, – лучше познакомь меня с остальными!

Лида отстранилась, шмыгнула носом, и обвела взглядом людей, собравшихся вокруг них полукругом. На взгляд Андрея, никто из присутствующих не вышел из возраста тинейджерства, самому старшему явно было не больше двадцати лет. Это наводило на мысли о том, что Ожидание – не одно, и что умершие (или умирающие) собирались в этом месте в ожидании Паромщиков по возрастному признаку. Вряд ли за истекшие несколько часов в мире умерли только десяток подростков, наверняка прощались с жизнью и взрослые люди, и старики. А раз их здесь нет, значит они где-то в другом месте… Тоже на берегу реки, ждут переправы к Свету? Или Ожидание только для молодежи вот такое, а для всех остальных – какое-то иное?

Впрочем, это он надеялся выяснить как минимум лет через 40, а лучше – через 60, в глубокой старости, когда придет время и ему на правах постояльца, а не случайного гостя, оказаться в Ожидании.

– Это Андрей, – представила его Лида своим товарищам по несчастью, – вы мне еще не верили!

Андрей кивнул.

– Я еще все имена не запомнила, так что лучше вы представьтесь сами, – попросила она.

– Давайте по часовой стрелке, – предложил рослый парень со спортивной стрижкой, стоявший крайним слева в образовавшемся вокруг Андрея и Лиды полукруге. – Антон. Москва. Ночное нападение гопников. Зарезали, проще говоря.

– Маша, – продолжила совсем еще юная девочка в светлом платьице. – Москва, рак.

Сказано это было так просто, что в первый момент Андрею показалось, что девочка просто назвала свой знак зодиака, а вовсе не диагноз. Рак… Вот так просто и обыденно. Сколько же лет она жила с этим? C осознанием того, что скоро умрет? Каково это было, готовиться к смерти в то время, как сверстники играли на улице в снежки?

И словно прочтя мысли Андрея, Маша добавила:

– Мне 11 лет. В августе исполнилось… Два года я провела в больнице…

Не было в этом голосе детской простоты. Была боль…

– Ян, – представился третий, сгладив неловкую паузу, и ухмыляясь от уха до уха. Высокий лоб и пустые глаза наводили на мысль о еще одной неизлечимой, правда, не смертельной болезни. Синдром Дауна или что-то в этом духе… – Самара. И не знаю, с чего вы все взяли, что умерли, а я, например, жив, просто сплю. И вижу странный сон…

При этих словах Антон презрительно хмыкнул, за что Лида метнула на него недовольный взгляд.

Ян выглядел лет на шестнадцать, и в отличие от остальных, одетых во что-то летнее и прогулочное – футболки, платьица, блузки, он щеголял в официальном костюме. Серый пиджак, розовая рубашка с длинным рукавом, черные брюки. Сочетание цветов было не просто безвкусным, оно было не естественным и бросалось в глаза.

– Лена, – представилась эффектная девушка лет семнадцати-восемнадцати, короткий топик которой открывал плоский живот, выпестованный изнурительными часами фитнеса, а короткие шорты представляли на всеобщее обозрение длинные стройные ноги. – Новосибирск, пищевое отравление. Умерла, поев несвежих ананасов. Аж самой смешно, честно.

Андрей отвел взгляд от ее длинных светлых волос, каскадом падающих на загорелые плечи. Эффектна. Красива. Таким девушкам в социальных сетях исписывают все стены предложениями знакомства и заваливают фотографии однообразными комментариями в духе "красотка" и "секси". За такими в очередь выстраиваются мужчины… И вот она здесь, в Ожидании, поев ананасов. Жестокая шутка судьбы…

– Аня, Калининград, товарищ Лиды по несчастью. Сбила машина. И меня, и моего парня… Его здесь нет. Надеюсь, он жив… – она помрачнела, – а может просто не поместился в наше Ожидание и сейчас находится в другом таком же…

Ане было примерно 18-20 лет. Короткие волосы, под каре, как и у Лиды, курносый нос. В меру стройна, в меру привлекательна. Обычная девушка, можно сказать, как все.

– Вероника, самоубийство, – просто представилась следующая девушка и скромно пожала плечами. Мол, вот такой вот я странный зверек. Черная юбка, черная футболка, озорной хвостик волос, спадающая на глаза челка. Волосы, само собой, черные.

Гот, решивший посмотреть, что там, за гранью? Вероятнее всего.

– Миша, – полноватый паренек лет четырнадцати, в очках в роговой оправе. Невысок ростом, круглолиц, наверняка, умен. Эталон школьного ботаника. Наверняка – идеальная мишень для издевательств одноклассников. – Тоже суицидник. Наелся таблеток… Живу, то есть жил, в Медянске.

– Дима, – подал голос последний из парней, тоже высокий и крепкий, как и Антон, тоже около 19-20 лет на глазок, – Ижевск, наверное, меня тоже можно назвать самоубийцей. Поссорился с девушкой. Поругался с мамой. Ушел из дома, купил бутылку водки и полез на башенный кран на стройке, чтобы из его кабины смотреть на звезды и пить горькую без закуски. Потом – ничего не помню. И вот я здесь.

– Свалился что ли? – спросила Лена.

– Может, свалился. Может, прыгнул. Кто меня знает. Пьяный был, не помню ничего.

– Я тоже прыгнула, – сказала Вероника, – Только с крыши. И я трезвая была, просто дура. В полете все поняла… И какая я дура, и что он все равно не заплачет, и вообще… А потом – асфальт, и я здесь.

– Я тоже дура, – подала голос маленькая светловолосая девочка, стриженная под мальчика, – меня Катя зовут. Лежала в ванне, слушала музыку, потянулась за мылом, уронила к себе в ванну магнитофон…

– Я думал, магнитофонов уже нет ни у кого, – против своей воли улыбнулся Андрей. Смеяться над этой девчушкой лет так тринадцати совершенно не хотелось, но уж больно прозаичной была ее история.

– А у меня был. Зато сотового и компьютера не было, – грустно улыбнувшись, ответила она. Мы бедно жили, мама и я. Старенький магнитофон был, кассеты… Я любила вот так вот в ванне лежать и музыку слушать. Дослушалась, в общем.

– А откуда ты? – спросил Дима. – Ты последняя тут появилась, я спросить не успел.

– Из Кемерово. В 11-ой школе училась. – Зачем-то добавила она.

Ну, просто конкурс на самую трагичную и нелепую смерть.

С самой трагичной все просто, маленькая Маша и ее раковая опухоль, безусловно, получают первое место. А вот на самую нелепую – жестокая конкуренция. Двое самоубийц, жертва электричества, жертва спиртного и гравитации. Остается еще и Ян, который о своей смерти или не говорит, или ничего не помнит. Ладно, Бог с ним, пусть пока думает, что спит, может, так оно ему и легче будет.

Значит, в это конкретное Ожидание отбираются не только по возрастному критерию, но и по географическому… Русское Ожидание для подростков. Значит, где-то есть, например, мексиканское для стариков? Впрочем, какая разница? Сейчас о другом нужно думать.

– Ну, раз мы все перезнакомились, пора решить, как быть дальше? Что будем делать? – Антон озвучил мысли, витавшие в голове Андрея.

– А что мы можем делать? – вступила в разговор красотка Лена. – Ждать этих загадочных Паромщиков.

– И Тех, кто нас Очищает! – добавил очкарик Миша, – последние меня почему-то волнуют больше.

– И меня! – согласилась Лида. – Как-то совсем не хочется очищаться. Уж лучше сразу на паром и туда, к Свету.

– Лида, отставить к Свету! – одернул ее Андрей. – За остальных не поручусь, но ты еще жива. Я был в больнице, куда тебя привезли, ты в коме. Ну, врачи это называют травматическим шоком, но я, например, разницы не вижу. Ты без сознания, но ты жива. Я к тебе еще пока что не прорвался, но обязательно прорвусь.

– Блин, как странно-то слышать про себя как бы со стороны. Как будто вот есть я, а где-то там есть другая я… Дико и страшно.