Моно логи. Том 5

Моно логи. Том 5
Кирилл Кудряшов

Как бороться с цивилизацией, развившейся у вас на балконе в кастрюле с забытым супом? Как сохранить мир в семье с помощью четырех рулонов туалетной бумаги? Откуда родом тот, кого нельзя называть? Как правильно намекать мужчине? Чем лечить диагноз "Кажется, вам хреново"?

Об этом и многом другом вы узнаете из этого сборника юмористических рассказов.

Кирилл Кудряшов

Моно логи. Том 5

1. Лучший нос Парижа

Я – лучший нос Парижа. Так зовет меня жена, после прочтения "Парфюмера". Но это шутка лишь наполовину: у меня действительно великолепное обоняние. Я определяю что именно горит по легким ноткам дыма, витающим в воздухе, я опознаю прошедшего рядом человека по его парфюму, и определяю просроченное молоко, лишь поведя носом над стаканом.

Света всегда проверяет на мне качество продуктов в холодильнике.

– Это еще молоко?

– Еще молоко. Но уже завтра перестанет им быть. Пить это еще можно, но я бы уже не стал.

– Суп еще живой?

– Да, вполне. Только недосоленный.

– Ты же не попробовал!

– Я понюхал!

Мне далеко до зюскиндовского парфюмера, я не могу так виртуозно раскладывать на составные части ароматы туалетной воды, но тем не менее обоняние у меня значительно выше среднего, в этом я убеждался не раз, опрашивая друзей и родных. Они вообще не чувствуют запаха, а я уже определил, откуда именно он исходит.

Это здорово, это интересно и полезно, и это ужасно!

Как-то подруга жаловалась мне на свое состояние во время беременности.

– У меня месяце на четвертом резко улучшилось обоняние. Поездка в автобусе превратилась в кошмар! Я четко знала, что ел вон тот мужик, и сколько дней не мылась та женщина.

– Я тебя умоляю! Я так живу всю жизнь. Водитель автобуса курит "Bond", вошедший на остановке мужик только что докурил "Парламент", а до того он сожрал пянсе с чесноком, вон тот чувак едет из тренажерного зала, а вон тому давно пора к стоматологу, очень давно пора, у него зуб уже практически сгнил.

– Кирилл, у тебя реально перманентное обоняние беременной женщины!

Что поделать. Это плата за умение определять, каких специй еще не хватает в маринаде, на каком угле сейчас готовят шашлык, и в каком углу насрал кот.

Испортиться в моем доме не может ничего! Я вынюхиваю портящийся продукт и выкину его раньше, чем он мутирует и атакует.

Но как и из всякого правила из этого было одно исключение.

Мы со Светой только поженились. Жили на тещиной квартире в далеких первомайских гребенях, и был в той квартире большой застекленный балкон, коим мы практически не пользовались. Разве что выносили туда замораживаться зимой котлеты или пельмени.

А однажды Света вынесла на балкон суп! Остудить! Ненадолго вынесла… Но что-то пошло не так.

Впоследствии Света не могла вспомнить даже когда именно она варила этот суп. Я выпытывал у нее дату, ибо это было важно для науки. Даже не для одной, для нескольких! Для истории, чтобы составить хронологию развития цивилизации, захватившей этот суп, и для биологии, чтобы определить скорость зарождения разумной жизни в кастрюле с рандомным набором ингредиентов.

В общем, как вы уже поняли, суп на балконе мы забыли.

До июня!

Даже если предположить, что забыли мы его там в феврале, в марте, в то время, когда на улице еще было достаточно холодно, чтобы остужать там суп – срок все равно получается очень внушительный.

Балкон наш был классическим балконом. Нам нем стояли лыжи, палки, цветочные горшки, пара кирпичей, рулон пузырчатой пленки, приготовленный подруге в подарок, какие-то тазы, кастрюли, две гравицапы от пепелаца прадедушки и один тормозной двигатель от "Star Fury". Раньше там стояло лобовое стекло от "Сокола тысячелетия", но не так давно его забрал на дачу тесть. Надо ли говорить, что кастрюля с супом в это все прекрасно вписалась и была забыта на долгие месяцы?

И вот настал день "Хы". Самый черный день в моей жизни… В юности мне выбивали хорошим ударом кулака челюсть, ломали глазницу, били в пах, но такого страшного удара я не получал никогда! Никогда ни до того, ни после, против меня не применяли химическое оружие массового поражения.

В кастрюле с супом зародилась жизнь. Все, как в бурлящем океане на планете Земля, много миллиардов лет назад. Сначала – простейшие, потом – многоклеточные, и так далее и тому подобное. В супе менялся рельеф, образовывались материки, на которые выбралась новая жизнь, начавшая потихоньку их осваивать. Жизнь развивалась стремительно, но в отличие от землян наши кастрюляне не искали контакта с цивилизациями извне. Они понимали, что те, кто придут из далеких глубин космоса, то есть, простите, из далеких глубин квартиры, будут агрессивными и захотят эту молодую цивилизацию уничтожить! И кастрюляне готовились к этому дню, разрабатывая способы защиты от вторжения. Уверен, будь у нас в супе хоть немного плутония, они встретили бы меня ядерной ракетой. Уверен, дай я им чуть больше времени, они освоили бы запуск термоядерной реакции, и создали бы из воды, окружавшей их островок картошки, морковки и мяса, водородную бомбу.

Впрочем, воды там уже не оставалось. Это уже была не вода… Так что в отсутствие самого разрушительного оружия в мире, кастрюляне сделали ставку на оружие химическое.

День "Хы" настал. Вторжение началось! Я мыл на балконе пол, подвинул загадочную кастрюлю, которая меня, в общем-то, совершенно не интересовала, и УРОНИЛ С НЕЕ КРЫШКУ!

Что делает человек, уронивший с кастрюли крышку? Правильно! Он думает: "А что это за кастрюля такая?" и заглядывает в нее! Я заглянул. И мой нос, лучший нос Парижа, оказался на линии огня, чем кастрюляне немедленно и воспользовались, бросив простив меня все, что у них было. А было у них много!

Однажды я сунул нос в ванночку с формалином. В другой раз я вдохнул полной грудью продукт химической реакции серы и перманганата калия (понятия не имею, что именно там получилось, но я думал, что сожгу легкие к чертовой матери). Но все это меркло по сравнению с химическим оружием, примененным против меня в тот день.

Аромат протухшего мяса, помноженный на запах перебродившего картофеля, в сочетании с вонью гнилой моркови, приправленного легкими нотками чеснока, лаврового листа, мяты и душистого перца. Перед глазами завертелись не то звездочки, не то маленькие кастрюльки, в голове возникали и тут же рассыпались в пыль таинственные образы, вызванные токсичным действием давно умершего, но восставшего супа, и даже в ушах зазвенели крошечные колокольчики, предвещавшие обморок.

Я в ужасе выдохнул всю тут дрянь, что успел вдохнуть, и, задыхаясь, успел накрыть кастрюлю крышкой, прежде, чем высунуть морду в окно. Воздух! Чистый воздух! Мне нужно много воздуха, чтобы вытеснить из легких этот чудовищный яд, отравивший мое сознание. Даже если бы у меня под окном стояли три "КАМАЗа", работающие на холостых оборотах, вонь сгоревшего дизельного топлива все равно показалась бы мне чистейшим горным воздухом.

Будем считать это боевой ничьей. Я выжил, но первое нападение агрессивной цивилизации кастрюляне отразили успешно. Притронуться к их крошечному мирку я теперь не согласился бы даже за большие деньги.

Вечером вернулась Света. Я начал издалека…

– Дорогая, на балконе я наткнулся на нечто страшное…

– На таракана? – в ужасе спросила она. Почему-то когда говоришь о страшном девушки всегда думают о таракане, а не о цивилизации, развившейся в забытой ими кастрюле. Уж лучше бы я нашел на балконе таракана.

– Нет, хуже. Ты сходи, посмотри. Там кастрюля такая стоит неприметная. Ты только будь осторожна…

– Потом! – отмахнулась Света, решив, что раз речь не о тараканах, то и предпринимать какие-то решительные действия необходимости нет.

Совсем поздним вечером, уже ложась спать, я снова напомнил жене о кастрюле. Та проворчала что-то нецензурное, но пошла проверять. Уже лежа в кровати я услышал на балконе громкое ойканье, потом что-то среднее между выражением восторга и крайнего ужаса, а потом – звук льющейся воды в ванной.

Спустя минут десять Света забралась ко мне под одеяло.

– Ты вылила кастрюлю? – спросил я.

– Нет. Залила водой с амвеевским средством для духовки.

Это средство я знал очень хорошо. Капля, упавшая мне на запястье, вынудила меня побить мировой рекорд скорости, несясь в ванную, чтобы сунуть руку под струю воды. Щелочь! Мощнейшая щелочь, которую из щелочей даже сравнить не с чем. Сравнение напрашивается только с кислотой. С той, что в крови чужих.

– А зачем? – спросил я.