Долг

–Слушай, а правда, что тогда в Греции вы некоторым смертным дали бессмертие? – спросил Костяй.

–Да, правда! – тяжело вздохнул Сева. – Но эта порочная практика была потом осуждена, и виновные строго наказаны! – Он строго посмотрел на Алика.

–Будто ты сам не грешен! – ответил тот.

–А эти, которым вы дали бессмертие, тоже душу закладывали? – Саша вновь попробовал перейти к «душевной» теме.

–Нет. Тогда эти души даром никому не нужны были.

–А сейчас?

–Смотря какие!

–Например, такая, как моя?

–Давай, посмотрим, что у тебя за ней. Сколько «Майбахов»-то?.. Три?

– Два… … «Мерседеса»…

Сева презрительно скривил рот.

–Но я исправлюсь! Если надо, я десять «Майбахов» заработаю… Для вас…

–Что ещё?

–Ну… А что надо?

–Душа! Что ещё у тебя есть?

–Да… У меня мало что есть. Но будет… Много чего ещё будет! И я готов делиться!.. Всё отдам! Нищим останусь!

–Навсегда…

–Что, «навсегда»?

–Ты забыл добавить: «навсегда».

–Я? Навсегда нищим?! Да не буду я нищим никогда! Нет, побуду, дня два после того, как вам всё отдам, и хватит!

–Тогда вообще не надо ничего отдавать. Нам от тебя ничего не надо.

–Стоп, стоп!..

Дяхан поводил взглядом по столу, потряс указательным пальцем, чтобы все поняли, что объявленная пауза продолжится ещё какое-то время, и начал морщить лоб, надеясь, видимо, что это поможет сосредоточиться. Пауза затянулась, пришлось разряжать обстановку мне:

–Чаю?

–Да! – ответил Дяхан. – Надо мне. Только мне не нравится ваш подход! В кругах, в которых я вращаюсь, подобный разговор называется сделкой! Вы выступаете продавцом, я – покупателем. Мне нравится ваш товар, и я задаю законный вопрос: «Назовите цену!». Всё просто! Скажите, сколько вы желаете получить за свой товар?

Теперь уже Сева поводил взглядом по столу, потряс пальцем и начал морщить лоб. Опять пришлось мне:

–Может, всё-таки чаю?

–Жаль, что есть круги, в которых любой разговор считается сделкой… Но сейчас мы не вращаемся, и это не сделка, а пустая болтовня. С обеих сторон пустая. С твоей – потому, что условия, на которых люди смогут жить в будущем, для тебя неприемлемы. Сам подумай: жить, обеспечивая только лишь минимальные потребности… И не для того, чтобы накопить на что-то или остальной доход пустить в рост, а просто так: всю жизнь жить по минимуму, ради того, чтобы жить. И это не все! Там есть пунктики и похуже! А с нашей стороны договариваться с тобой тоже глупо. Людей, живущих достаточно хорошо, чтобы желать бессмертия, сегодня так много, что если многие из них согласятся отказаться ради бессмертия от хорошей жизни, нам что, миллиард договоров с ними подписывать? А потом еще следить за выполнением?

–Может, все-таки можно договориться насчет «долго и хорошо»? – не унимался Дяхан.

–Никак!

–Опять безвыходное положение? Может, льготы есть? Для жертв ментовских репрессий?!

–Что ты меня уламываешь, как девицу? Не от меня зависит. Тут всё просто. Если и дальше люди будут потакать своим неуёмным желаниям – стремлению к прогрессу, к благосостоянию, к удвоению потребления каждые десять – двадцать лет и так далее, то уже живущие сейчас доживут до летающих статуй, нехватки воды и кислорода… А тогда жить долго, да и вообще жить никто не сможет. Да и не захочет. …Безвыходное!

Здесь, кажется, в разговор вступил Костяй:

–Идея сохранения жизни на Земле путём отказа от прогресса проста и понятна в отличие от метода её реализации. Вы ведь и сами наверняка понимаете, что убедить отказаться даже от некоторых благ во имя чего угодно и одного человека непросто. А вам придется проделать это с большинством…

–… «Согласно воле которого и управляется демократическое общество»? – видимо, процитировал что-то Сева.

–Ну да!

–А демократия больше не нужна! Спасибо ей: она подняла цивилизацию на необходимый уровень. А дальше, если ничего не менять, ведет к гибели всего живого. Подемократились, и будет!..

–А как же без неё?

–Без неё – диктатура.

–Пр… Пр… Пролетариата? – спросил Дяхан. Он как-то вдруг стал пьяным.

–Круче! Разума!

–Ерунда, не достойная даже обсуждения! – сказал Костяй. – Какая страна подчинится вашей диктатуре? Её сперва надо завоевать! А страны-то, все развитые, богатые… Вооружённые!

–Завоёвывать не надо, достаточно отключить электричество и через недельку они станут одичавшие и бедные. И отдадут всё, даже оружие, чтобы включили обратно. А насчёт стран… Я же говорил, что там есть пунктики и похуже: не будет стран! На всей Земле – одна страна.

–Да ты что?! – возмутился Дяхан. – Как можно?! Тут знаешь кто только не понаедут! Китайцы, таджики всякие немытые… …Таджиками вы, я надеюсь, не были? Будете – звоните: помогу с работой.

–Там есть пунктики еще похуже: ни таджиков, ни китайцев, ни нас, русских. Все перемешаются…

–Все? И негры? Да, да, я их люблю, конечно, но не настолько!..

–Да ты зря волнуешься: тебе не дожить…

–Слава Богу! Даже представить страшно: я – нищий негр! И так – четыреста лет!

–Не любишь ты их, все-таки!

–Люблю, люблю… Я и нищих люблю… А вот нищих негров!.. – Дяхан развел руками.