Достойная небес

– Ценность каждого, даже самого незначительного действия спасителя несравнима и бесценна, не говоря уже о его жертве! – с возмущением возразила Мия. – К тому же Он принимал смерть на кресте через ужасные страдания. Никто кроме Него не смог бы их вынести.

– Что это вообще за грехи такие? Кто их придумал? – полюбопытствовала Джои.

– Людские поступки не угодные господу.

– Почему это люди должны жить по его правилам?

– Потому что мы живём в мире, сотворённом волей всевышнего.

– Ну допустим, но неужели и впрямь была нужна такая жертва? Не так уж и много люди нагрешили чтобы прям для искупления производить божественное вмешательство.

– На усмотрение господа – нагрешили и безмерно много.

– Да и к тому же как можно за конечную жизнь, да ещё и неполную одной лишь жертвой все сразу грехи искупить? Это неправдоподобно!

– Только бесконечно сильное может бесчисленное уместить в конечном промежутке.

– Хочется спросить, о чем ты, но здравый смысл меня останавливает. Не исключено что это к лучшему, – ответила Джои.

Мия изумилась сама себе от внезапно подобранных в разговоре слов. Прежде она так мудро не говорила и нашла это странным, но приятно удивительным. Мия старалась как можно убедительнее донести до Джои всю правду, что знала и не понимала причин несогласия. Ей казалось, что между ней и Джои если и есть границы доверия, то чрезвычайно тонкие, но сейчас они явно уплотнялись. В беседе с подругой она будто лбом упиралась в стену, которую не пробить. Мия вообще не понимала, почему Джои нужно уговаривать и растерянно сталкиваясь с её сопротивлением, не знала, что делать. Никогда прежде ей в чём-то особенно убеждать подругу не приходилось. В нынешнем положении она чувствовала себя неловко и непривычно. Мия не понимала, как себя вести. В голове путались слова, лихорадочно скакали мысли. Она боялась, что не справится, но стоило появиться страху, как его тут же подавляла возникшая в сознании ясность. Позволяла держать ответ.

– Господь принёс свою жертву ради тебя и меня, неужели мы останемся Ему за это неблагодарны?

– Ну, раз так, вот и отлично. Рада за него. Раз мои грехи искуплены, то мне нечего беспокоиться, – ответила Джои.

– Так-то оно так, если ты в это по-настоящему веришь.

– Ты послушай себя, говоришь, как чокнутая фанатичка. Как можно ощутить любовь от того, кого даже не видишь?! Ты шутишь, что ли?!

– Да, господь повсюду, Он везде в каждом явлении природы, в любой вещи, даже в твоём сне. Он создал всё вокруг и наполнил этот мир собой.

– Люди наполняют мир своим творчеством, а не твой Бог!

– Господь действует через людей.

– Их руками грабит и убивает?!

– Это делают в людях грехи, а всё доброе, что в людях есть сотворено Богом.

– Как тогда понять, что делает Бог, а что человек? Что по-твоему никто не может сам действовать от чистого сердца?

– Бог общается с тобой так, как можешь услышать только ты, только вот как раз именно ты Его и не слышишь.

– Да с чего ты взяла?! – напала на неё вопросами Джои.

– Ну посмотри, как сложен мир и в тоже время прост, ярок и прекрасен. Не кажется ли тебе что он не мог так выйти случайно, и кто-то его умышленно таким создал?

– Его таким и сделали люди, – равнодушно ответила Джои.

– А до людей? Он тоже был красив, зверёк к зверьку, деревце к деревцу, травинка к травинке, – улыбчиво произнесла Мия и зажмурилась так будто представляла сказанные слова. – Как по-твоему он таким появился?

– Ну не знаю, просто возник. Учёные до сих пор над этим голову ломают, ну и пусть ломают. Что мне до этого?

– Но он не мог взяться из неоткуда и такой порядок в нём не мог появиться случайно.

– Смотря сколько для этого нужно времени, – не согласилась Джои.

– Да сколько бы ни было! – Мия обвела комнату прослушивания ищущим взглядом, так словно хотела найти доступный для объяснения пример. – Как твоя гитара! – воскликнула она, указав пальцем на стоявший рядом музыкальный инструмент.

Мия нашла странным, что он тут одиноко подпирал угол и не находился вместе с остальными. Раньше она её вообще тут не замечала, так, словно гитару сюда кто-то специально занёс, и пока они разговаривали, незаметно поставил.

– Мелодии, которые ты на ней играешь, кажутся простыми и гармоничными, но исполнены они тобой и звучат такими, какими есть только когда ты собственными руками собираешь ноты, задаёшь им задуманную последовательность. Разве не так? Из случайного бренчания ничего не выйдет, на то оно и случайное.

– Да брось! – усмехнулась Джои. – Ты разве не знаешь? Я только так музыку и сочиняю. Сажусь пальцами струны перебирать. Могу часами так делать, а когда появляется что-то годное уже записываю или запоминаю.

Она подошла к музыкальному инструменту и внимательно на него посмотрела, словно гадала, он ли это. Джои узнала свою гитару по винтажному рифу, но удивилась её здесь увидеть. Она готова биться об заклад, что её лично в кладовую сама относила. Джои взяла её на руки и убаюкала как ребёнка.

– Моя девочка, надеюсь ты в порядке и пока тебя сюда несли никто тебя не обидел, – заботливо проговорила Джои погладила гитаре лады.

На них так и остались висеть повранные на концерте струны. Джои перевела взгляд на Мию и строго на неё посмотрела.

– Ты ничего не с ней не делала?! Аккуратно обращалась?! Моя гитара – всё для меня! Только она меня как следует понимает и только на ней я могу сочинять музыку!

– Жаль это слышать, – опечалилась Мия.

– Только на ней всё звучит как мне нужно!

– Ну вот, видишь, всё равно ты создаёшь нужный порядок нот для того, чтобы получилась музыка.

– Почему? Мелодичность может быть частью бездумности так же, как и отрывок из случайного набора рифм может сойтись в песню. Просто у меня нет времени долго перебирать, и я прилагаю усилия, чтобы это ускорить. А если вот прям много-много раз так сидеть и лопатиться, так что и посчитать время нельзя, то что-то обязательно целиком гармоничное и выйдет, – сказала Джои, часто сжимая и растопыривая пальцы.

Мию аж в жар бросило от такого отпора. Она даже осталась не уверена Джои ли сейчас с ней говорила.

– Но у мира тоже не было несчётное количество раз на то чтобы появиться. Время ограниченно, – находчиво ответила Мия. – Музыкант перебирает ноты, надеясь услышать самый короткий звук, являющийся частью песни…

– И перебирает он их случайно, – вставила Джои.

– Порядок возникает из беспорядка, только если ум приложить. Музыка вообще должна особым образом организовываться, чтобы как следует звучать. Она специально складывается во времени, выражается исполнителем, трепетно вынашивается, взращивается, как младенец при рождении. Значит она осмысленна! Сотворена композитором, как и мир – творцом! – важно произнесла Мия, так будто давала неоспоримое академическое определение.

– Оставь эти профессорские лекции, мы не в консерватории, – уловила её нравоучительный тон Джои. – Ты, как и я, сочиняешь лирику по вдохновению, поэтому она всегда у тебя вкусненько звучит.

– Ты сама знаешь, что творчество – это не только вдохновение и талант, это ещё и упорная работа ночи напролёт.

– Знаю я твой ночной труд в поисках вдохновения, – произнесла Джои с сарказмом.

– Да он пагубен и гадок! Жаль, что слишком поздно я оказалась в этом обличена, – с сожалением ответила Мия. – А теперь я беспокоюсь за тебя.

– И я беспокоюсь, боюсь, что ты потеряла рассудок. А как же смешение стилей? – возразила вопросом Джои. – Когда их играют, то вообще в ушах стоит полный хаос. Ничего разобрать невозможно, но всё же это музыка, и она кому-то нравится.