Плащ и галстук. Книга третья

– А…, – заблеяла эта крысавица.

– Вы свободны, гражданка! – лязгнула Окалина голосом так, что за дверь меня чуть не сдуло рванувшей мимо Сидоровой.

– Я если срать буду, то не доверю ей даже говно подержать, – высказался я, закрыв дверь после бегства дурищи.

– Согласна, – поморщилась майор, – Но я её знала только по бумаге… всё равно жаль. В роль она удачно ложилась, очень удачно. Садись, Виктор. Пора вводить тебя в курс дела.

– Именно меня? – уточнил я, занимая нагретое сидоровой козой место, – Меня одного?

– Юльку я уже ввела, Егор на подстраховке, остальных в темную, – отмахнулась валькирия, извлекая из-под тощего матраса верхней полки две толстых папки, – Ознакомься. За каждого из этих – нас расстреляют без следствия. А за этого – расстреляют пять раз подряд. И запишут посмертно в пособники Гитлера.

Пошуршав первой папкой, я установил, что в ней содержится ровно тридцать три небольших дела, в каждом из которых… тело. Подростковое, сопляческое. Пол от мужского до женского включительно. Рожицы славянские, в меру обезображенные интеллектом. Были бы помладше, с умилением назвал бы детишками, но из детишек самая детишка тут у нас это Викусик, потому что на фотках даже самых мелких из порученных нам пионеров я увидел коварство, хитрожопость, эгоизм и сластолюбие. Ну… потому что ну не могли же они не быть, правда?

Во второй папке был один единственный человек.

– Не понял, – поднял я глаза на начальство, – Он что, горит?

– Не весь, только голова, – хмыкнуло начальство, – Но постоянно.

– Пожароопасненько…

– Читай давай, строит он тут умника…

Василий Иннокентьевич Колунов, кодовое имя «Данко», 13 лет, пионер. Криптид третьего поколения. Способности:

– горящая голова (?). Температура пламени регулируется самим ребенком вплоть до безвредной. Размеры факела регулируются Данко лично в достаточно широких пределах. Никаких химических процессов при этом не происходит. Ничего не окисляется, кислород не потребляется и т.д. Феномен слабо поддается изучению.

– Псевдожизнь (?). Организм мальчика развивается как положено, но при желании он способен не есть, не пить, не дышать. Негативных последствий от подобного воздержания не наблюдается кроме психического дискомфорта ребенка. Феномен слабо поддается изучению. Приписка: ярко выраженный регенеративный фактор, крайне похожий на аналог, имеющийся у «чистых», однако, пациент взрослеет как положено для homo sapiens.

– Температурный фактор (?). Организм Данко абсолютно устойчив к любым перепадам температур. Феномен слабо поддается изучению.

– Какой он весь слабо поддающийся…, – пробубнил я, закрывая дело.

– Здесь другое, Виктор, – хмурая Нелла Аркадьевна побарабанила пальцем по папке, содержащей дела 33-ех пионеров и пионерок, – С этим будет сложнее. Вася мальчик адекватный и тихий, а вот эти детки…

Я вздёрнул бровь. Блондинка досадливо нахмурилась и полезла вновь за пивом. Заговорила она, охладив себя изнутри пенной жидкостью, а заодно и слегка окурив никотином.

– Не буду играть в дипломата, Изотов, мне это никогда не удавалось, – наконец, соврала женщина, – Эти детишки – отпрыски наших лучших. «Ксюх», «копух», короче, неосапиантов, которые строят эту страну, защищают её и дуют в жопу. У этой пионерии всегда было больше, чем могли себе позволить обычные люди. Все они из Первого района…

– Вы пытаетесь играть в дипломата, – хмуро буркнул я.

– Уел, – сдулась майор, прямо взглянув мне в глаза, – Короче, Склифосовский. У этих детишек было все, чего не было у тебя. Им дули в жопу. Все. Мы им будем дуть в жопу. Они разбалованные говнюки. А ты – убийца. Я…

– Во-первых, я не убийца, – умудрился я ошарашить Окалину до отпавшей челюсти, – Я профессиональный самозащитник без тормозов. И, если вы не обратили внимание, возможно-моя-будущая-теща, я бью насмерть только когда этого требуют обстоятельства. Либо есть приказ. Если вы думаете, что переоценили мою психическую зрелость, то скорее наоборот. И товарищу Молоко надо сделать большой выговор.

– А во-вторых? – вернув блондинистые брови на законное место и чему-то ухмыляясь, поинтересовалась богатырша.

– А что во-вторых? – недоуменно пожал я плечами, – Вы посмотрите на них! Посмотрите! Это же сраные дети! Они могут вести себя как угодно, меня это точно не заденет.

– Ты меня приятно удивил…

– Обращайтесь…

В дверь внезапно заколотили. Ну так, осторожно и боязливо. Процесс сопровождался всхлипываниями, нытьем и осторожными девичьими выкриками.

– Пустите!

– …я передумала!

– Я согласна сотрудничать!!

– Пожалуйстааааа!!

Мы с майором переглянулись. Женщина злорадно ухмылялась, а я внезапно понял, зачем ей понадобилась Сидорова. Она же пиросенсор. А у нашего мальчика буквально пылает башка 24 часа в сутки. Эта Юлька его буквально везде будет чуять, сквозь всё, на неслабом расстоянии и при любых обстоятельствах. Крайне полезно, учитывая, что он очень особенный…

– Минуту, товарищ Сидорова! – рявкнула майор, – Ожидайте!

…а затем, поманив меня и вынудив дать ей ухо чуть ли не в пахнущие пивом губы, прошептала:

– Между нами, Виктор. Строго и только. Ты этого не слышал, но запомни – Данко прежде всего. Что бы не произошло за эти три месяца, этот горящий пионер должен выжить и остаться в Союзе. Всё вторично по сравнению с ним.

– Он настолько особенный? – хрюкнул я.

– Да, – продолжала шептать Окалина, – Вас таких дураков двое всего. Только ты как Предиктор жидко обосрался. Ну, почти. Надежды, что дар проснется, так мало, что можешь, Витя, себя считать главным разочарованием СССР.

– Тоже титул хороший, – не стал я заострять на себе внимание, – А чем Вася провинился? В чем его врожденная вина?

– С ним всё иначе, Симулянт. Он откроет нам дорогу на другие планеты.

Глава 3. Стерпится – слюбится

В первой еще жизни я много улыбался, слыша исконно женское «Вам, мужикам, только одно и надо!». Глупость, конечно. Нет, доля правды, безусловно, присутствует. Когда человек хочет есть, пить, спать, срать – он это делает, а если не делает, то ему бывает плохо и раздражительно. Тоже самое и с воздержанием, от которого, почему-то, некоторые заинтересованные личности ждут слишком многого. Почему? Потому что на этой, не такой уж и смертельно важной потребности, замечательно можно спекулировать.

Правда, у этой монеты две стороны. С одной стороны, плотская близость высоко ранжируется как искусственно дефицитный товар, с другой, именно по тем же причинам, мужики и становятся «козлами», хватая секс там, где дают здесь и сейчас, а не только там, где их «прикормили и доят». Ну а что вы хотели от тех, кто на голодном пайке провёл всю молодость?

В общем, когда в дверь громко и властно постучали, я чуть не поперхнулся, но быстро взял себя в руки, продолжая настойчиво трахать Сидорову. Та попыталась что-то проскулить, но я, поймав её губы рукой, продолжил режим молчания (и не только), вместо этого сам подав голос:

– Кто там?!

– Изотов! Сидорова! – завопил противный и мерзкий голос Салиновского, – Вылазьте, ехать пора! Автобус ждет!

– Скоро! – продолжил я своё занятие, дополнительно вжимая девушку грудью в недовольно урчащий холодильник, – Десять минут! Ждите!

– Тогда чаю налей! – начал наглеть блондин за дверью, продолжая в неё чем-то раздражающе барабанить, – Мне Нелла Аркадьевна сказала без вас не приходить!

– Пошёл нахер, Паша!! – ругнулся я, пытаясь сосредоточиться.

– Чёё…