Когда рассеется туман

Все расселись, и Нэнси подвинула поднос так, чтобы леди Вайолет было удобно разливать кофе. Пока гости оживленно беседовали, хозяйка нагнулась к креслу мистера Фредерика и, не переставая мило улыбаться, шепнула:

– Ты совершенно испортил детей.

Мистер Фредерик сжал губы. По всему было видно: этот укор он слышал не впервые.

Внимательно глядя на кофейник, леди Вайолет продолжала:

– Возможно, сейчас их выходки кажутся тебе забавными. Но настанет день, когда ты пожалеешь, что потакал им. Дети растут совершенно безнадзорными. Особенно Ханна. Девчонке нужно поменьше думать и побольше слушать старших.

Увидев, что ее слова достигли цели, леди Вайолет выпрямилась, надела на лицо маску радушного дружелюбия и передала чашку кофе леди Клементине.

Разговор зашел, как часто случалось в те дни, о положении в Европе и о том, окажется ли Британия втянутой в войну.

– Война будет. Ее не может не быть, – принимая предложенную ей чашку кофе и поудобнее устраиваясь в любимом кресле леди Вайолет, заявила леди Клементина. – И нам всем придется нелегко. Мужчинам, женщинам, детям. Немцы – настоящие варвары. Разграбят страну, перебьют всех младенцев и возьмут в рабство добропорядочных английских женщин, чтобы мы рожали им маленьких гуннов. Вот попомните мои слова, я редко ошибаюсь. Еще лето не кончится, как мы уже будем воевать.

– Стоит ли так преувеличивать, Клементина? – сказала леди Вайолет. – Война – если она вообще начнется – не будет такой ужасной. Сейчас не те времена.

– Именно, – поддержал ее лорд Эшбери. – Это будет совсем новая война, война двадцатого столетия. Тем более ни один варвар никогда не поднимет дубины на англосакса.

– Может быть, и не стоит этого говорить, – прощебетала Фэнни, подпрыгивая на краешке кресла так, что тряслись все ее кудряшки, – но я надеюсь, что война все-таки будет. – Она тут же обернулась к леди Клементине. – Нет, тетушка, я не о смерти и мародерстве, это все, разумеется, ужасно. Но как же мне нравятся мужчины в форме! – Фэнни кокетливо стрельнула глазами в сторону майора. – Вчера я получила письмо от своей подруги Марджери… Вы помните Марджери, тетя Клем?

Леди Клементина опустила тяжелые веки:

– К несчастью, да. Бестолковая девица с провинциальными манерами. – Она наклонилась к леди Вайолет: – Выросла в Белфасте, так что сами понимаете… Одно слово – ирландская католичка.

Я невольно глянула на Нэнси – та заметно напряглась, но, поймав мой взгляд, одарила меня сердитой гримасой.

– Ну так вот, – продолжала Фэнни, – семья Марджери отдыхала на море, и, когда она встречала маму на станции, почти все вагоны были заняты резервистами, которые ехали к месту назначения. Так волнующе!

– Фэнни, дорогая, – попивая кофе, произнесла леди Вайолет, – мне кажется, это дурной вкус – желать войны, просто потакая своим чувствам. Не правда ли, Джонатан?

Стоявший у незажженного камина майор горделиво выпрямился.

– Хотя я не могу разделить побуждений Фэнни, я тем не менее разделяю ее порыв. Я также надеюсь, что мы вступим в войну. Развели черт знает что у себя там, на континенте, – простите мне столь сильное выражение, мама, леди Клем, – но по-другому это не назовешь. Им просто необходимо вмешательство старой доброй Британии, которая все уладит. Даст варварам хорошего пинка.

В гостиной поднялся одобрительный гул, а Джемайма сжала руку мужа, преданно глядя на него пуговичными глазками.

Старый лорд Эшбери воинственно пыхнул трубкой.

– Вот это правильно, – объявил он, откидываясь на спинку кресла. – Это по-нашему. Только война делает из мальчишек настоящих мужчин.

Мистер Фредерик заерзал на стуле, принял от леди Вайолет свой кофе и начал набивать трубку.

– А вы, Фредерик? – застенчиво спросила Фэнни. – Чем вы займетесь, если начнется война? Вы же не перестанете делать автомобили, правда? Ужасно, если из-за глупой войны исчезнут такие хорошенькие блестящие автомобили. Я бы не хотела снова пересаживаться в экипаж.

Мистер Фредерик, смущенный кокетством Фэнни, полез в карман за табаком.

– Не волнуйтесь. За машинами – будущее.

Он наконец набил трубку и пробормотал себе под нос:

– Война нужна, чтобы дамам было о чем поговорить…

Тут дверь гостиной распахнулась, и в комнату, все еще горя возбуждением, влетели Ханна, Эммелин и Дэвид. Девочки уже успели переодеться в одинаковые платья с матросскими воротниками.

– Замечательно сыграли! – похвалил лорд Эшбери. – Я, правда, ни слова не слышал, но сыграли замечательно.

– Да, очень мило, – согласилась с ним леди Вайолет. – Только на следующий год позвольте бабушке помочь вам с выбором главы.

– А ты, па? – допытывалась Ханна. – Тебе понравилось?

– Мы обсудим некоторые моменты позже, хорошо? – ответил мистер Фредерик, старательно избегая взгляда матери.

– Дэвид! – дребезжащий голосок Фэнни перекрыл голоса остальных. – А мы тут говорим о войне. Ты пойдешь на фронт, если Британия вступит в войну? Из тебя бы вышел лихой офицер.

Дэвид взял чашку кофе из рук леди Вайолет и сел.

– Я об этом как-то не думал, – наморщив нос, ответил он. – Наверное, пойду. Говорят, в наше время это единственный шанс для мужчины совершить подвиг.

Он кинул смеющийся взгляд на Ханну и, не в силах удержаться, добавил:

– Прости, сестренка, но девочек в армию не берут.

Фэнни залилась таким пронзительным смехом, что веки леди Клементины затрепетали.

– Не глупи, Дэвид. Ханна никогда не пошла бы на войну. Это просто смешно.

– Пошла бы, – яростно возразила Ханна.

– Но, дорогая, – потрясенно молвила леди Вайолет, – тебе даже нечего туда надеть!

– Она бы надела брюки и сапоги для верховой езды, – съехидничала Фэнни.

– Или костюм, – предложила Эммелин. – Как сегодня. Только без шляпы.

Мистер Фредерик поймал осуждающий взгляд матери и торопливо откашлялся.

– Хоть будущее одеяние Ханны и вызывает столь глубокий интерес, смею напомнить, что этот вопрос не для обсуждения. Ни она, ни Дэвид воевать не собираются. Девочек на фронт не берут, а Дэвид еще учится в школе. Он найдет другой способ послужить Англии и королю. – Он повернулся к Дэвиду. – Когда ты закончишь сперва Итон, а потом Сандхерст, тогда дело другое.

– Если я закончу Итон и если я пойду в Сандхерст, – поправил сквозь зубы Дэвид.

Наступила тишина, кто-то откашлялся, стало слышно, как мистер Фредерик постукивает ложечкой по чашке. В конце концов он прервал затянувшуюся паузу:

– Дэвид шутит. Правда, сын? – Тишина стала натянутой. – Да?

Дэвид с напряжением моргнул, и я заметила, как чуть заметно дрожит его подбородок.

– Да, – сказал он наконец. – Конечно, я шучу. Просто хотел разрядить атмосферу, знаете, все эти разговоры о войне… Наверное, не получилось. Простите. Бабушка… Дедушка…