Трон падших

– Ой! Это же не твой возможный преданный спутник?

– Китти!

К Камилле наконец вернулись силы. Она оттолкнула Зависть и встала на ноги, слегка покачиваясь.

Такая реакция, разумеется, его раззадорила, но не успел он понять, что к чему, как послышались чьи-то шаги.

Леди Кэтрин, воительница, вооруженная каблуком, поджала губы, но сделала шаг назад и наконец позволила им беспрепятственно пройти.

Проходя мимо, Камилла сжала руку подруги.

Зависть не терял времени даром. Он направился к боковому подъезду, где должен был ждать кучер, и с удовлетворением отметил, что Камилла спешила следом за ним без лишних понуканий.

По саду разносились приглушенные голоса и смех, подозрительно напоминавший вдову Джанель. За ним последовал тихий стон, подстегнувший Зависть. Он схватил Камиллу за руку, чтобы как можно скорее отвести ее к экипажу. Этот злодей намеревался играть роль джентльмена лишь до тех пор, пока не придет пора нанести ответный удар. Следующая подсказка была почти у Зависти в руках, и он будет проклят даже больше, чем весь его двор, если позволит кому бы то ни было встать у него на пути. Он заполучит эту картину, прежде чем выйдет время.

Десять

Все, чего хотела Камилла, – это залезть в горячую ванну и забыть о событиях этой проклятой ночи. Подделка была у нее в руках, но Камилле не удалось уничтожить картину. Это было жестоко и несправедливо. Если бы ей дали еще несколько минут, если бы пьяный Вексли не пришел и не начал колотить в дверь, возможно, она бы уже высоко парила на крыльях вновь обретенной свободы.

Вместо этого отчаяние камнем тянуло ее вниз.

Камилла не только упустила свой шанс, но и чуть не погибла на этой чертовой крыше. И теперь ей придется отвечать на вопросы Китти о Синтоне, а ведь, к сожалению, ничего неподобающего между ними так и не произошло.

Она гадала, всегда ли Синтон излучал это странное очарование. Самой ей точно еще никогда не доводилось испытывать такой восторг от физического желания. Быть может, за исключением случая с тем охотником. Но даже тогда все было иначе.

Камилла хотела Волка. Она наслаждалась ночью страсти и абсолютной свободой действовать как ей заблагорассудится. Он был неутомимым любовником и во многом ей подходил. Хотя и напоминал ей о том, как она одинока, как сильно ей хотелось найти близкого по духу, и соблазнял ее жить так, как жил сам.

Пока их связь продолжалась, все шло чудесно, но ее влечение к Синтону было совсем другим. Из-за него она была готова забыть о приличиях и потворствовать своим страстям.

В их краях вести себя так было крайне неосмотрительно.

– Фантазируете об удушении, мисс Антониус?

Глубокий приятный голос Синтона заставил ее вздрогнуть. Лорд сидел в экипаже напротив нее. Его лицо наполовину скрывала тень. Экипаж следовал по мощеной улице к особняку Камиллы.

– Простите? – переспросила она.

Синтон наклонился вперед, и Камилла отметила, что он смотрит на ее колени.

Она подняла руки в угрожающем жесте.

– Звучит так, будто вам даже нравится эта идея, лорд Синтон. Наводит на мысль, что вы скрытый извращенец.

– Звучит так, будто вам даже нравится этот факт, мисс Антониус.

Ее губы дрогнули в улыбке.

С тех пор как они сели в экипаж, они заговорили всего дважды. В первый раз Камилла сообщила свой адрес, а во второй лорд Синтон настоял на том, чтобы накинуть на нее свое пальто.

Оказаться окутанной его опьяняющим ароматом было чем-то вроде медленной пытки. Он сбросил пальто и тут же накинул ей на плечи. Дорогой материал до сих пор хранил тепло его тела.

Он не стал вновь заговаривать о том, чтобы посетить галерею, и Камилла почувствовала облегчение. Этим вечером она слишком утомилась, чтобы показывать картины в столь поздний час.

Кроме того, Камилла хотела показать лорду, что даже после неловкого происшествия в спальне Вексли она все еще намеревалась держать дистанцию.

Во многом потому, что сама не понимала своих чувств от того, что Синтон не хотел к ней прикасаться. Облегчение или смущение? Очевидно, его физически влекло к ней – его возбуждение было не скрыть. Так что Камилла задумалась, не было ли у него кого-нибудь еще. Или, может, его отталкивала сама мысль о телесной связи?

Он говорил, что не хочет оказаться заложником брачных уз. Возможно, в этом и заключалась главная причина того, что он ее даже не поцеловал.

По крайней мере, он ничего не сказал о поддельной картине. Больше всего Камилла расстроилась из-за того, что Синтон застал ее за кражей. Он не был похож на того, кто распространяет слухи, но ведь она его совсем не знала. А ведь это могло стать весьма скабрезной сплетней на следующей вечеринке или очередном балу: галеристка и художница ведет двойную жизнь, выдает копии полотен за оригиналы и обманывает высший свет.

Синтон словно прочитал ее тревожные мысли и небрежно проронил:

– Я никому не скажу о подделке.

Чувство благодарности захлестнуло Камиллу, однако тут он закончил фразу:

– Но вы честно ответите мне на два вопроса.

Камилла снова почувствовала нарастающее волнение, но никак этого не показала. Он продолжил:

– Если вы солжете, я об этом узнаю. Договорились?

Он не спускал с нее изумрудных глаз, и она неохотно кивнула, поглядев на него с нескрываемым вызовом.

– Вексли использует эту подделку против вас?

Удивленная его догадливостью, Камилла моргнула. По неведомой причине она сразу поверила, что Синтон узнает, если она солжет.

– Да.

– Он просил вас нарисовать что-нибудь еще?

– Да.

Камилла напряглась в ожидании того, что Синтон потребует дополнительных объяснений.

Воцарилась тишина. Синтон изучал черты ее лица, хотя его собственное выражение было непроницаемым. Теперь он знает одну из ее самых темных тайн. Как будто одной угрозы скандала ей было недостаточно. Теперь он обладал над ней той же властью, что и Вексли.

– Я совсем на него не похож, мисс Антониус.

В его взгляде вспыхнуло нечто угрожающее.

Он что, прочитал мои мысли?

– Конечно нет. Следите за своей мимикой. Она выдает ваши мысли яснее слов.

Замолчав, Синтон откинулся на спинку сиденья, наполовину скрыв от нее лицо. Он отвернулся и устремил взгляд в окно.