Трон падших

Камилла сомневалась, стоит ли ей благодарить Синтона за вмешательство. Все это слегка напоминало прыжок из огня да в полымя.

У Синтона явно имелись на нее свои планы. Но, по крайней мере, так у нее был выбор, с каким из дьяволов лечь в постель. Фигурально выражаясь, само собой.

Образ Синтона с сияющей бронзовой кожей, распростертого на темных простынях, со скрещенными за головой руками, промелькнул в ее мыслях, но она тут же его прогнала.

– Брось, Синни! – Вексли то ли не заметил, то ли проигнорировал гнев, сверкнувший в глазах Синтона в ответ на это прозвище. – Камилле не стоит околачиваться в квартале художников в неположенное время.

– Мисс Антониус сама так решила. Не припомню, чтобы она спрашивала вашего некомпетентного и, честно говоря, никому не интересного мнения, Вексли.

Камилла впилась зубами в нижнюю губу, чтобы не привлекать внимания ни вздохом, ни смехом. Синтон в пух и прах разбил несносного лорда в его собственном доме.

Как только до Вексли дошло, что его оскорбили, лицо его покраснело, а кончики ушей приобрели самый яркий оттенок розового, который Камилле доводилось видеть. Как мужчина он был физически привлекательным, но искаженное лицо придало ему демонический вид.

– Как вы смеете…

В дверь постучали, и в гостиную вошел дворецкий.

– Ужин подан, милорд.

Вексли, вернувшийся к обязанностям хозяина дома, снова превратился в невозмутимого повесу, хотя его рот по-прежнему был перекошен в кривой ухмылке.

– Настало время пиршества! – объявил он. Затем развернулся на каблуках и, слегка поколебавшись, подал руку Камилле. – Мисс Антониус! Идемте, друзья!

Камилла почувствовала, как на ней снова замер тяжелый неодобрительный взгляд Синтона. Она не смела ни посмотреть на него, ни отвергнуть показную галантность Вексли у всех на глазах.

Все, что от нее требовалось, – пережить этот ужин. После того, как более приличная публика разойдется, начнется самая настоящая попойка. Тогда-то она и ускользнет, чтобы найти подделку и сжечь ее. А вместе с ней и власть Вексли над Камиллой сгорит раз и навсегда.

Шесть

Принц Зависть наблюдал за тем, как Камилла степенно положила руку на согнутое предплечье Вексли.

То самое, которое Зависть только что мысленно оторвал. Алые брызги на бледных обоях смотрелись бы довольно эффектно, но он подавил свои кровожадные инстинкты.

Вексли обращался с Камиллой как с призом. Только не выигранным, а украденным.

Зависть рассуждал строго по правилам Семи кругов. Когда дело доходило до брачных игр, в них участвовали все желающие.

Вексли же не оставил Камилле выбора. Судя по тому, что Зависть выяснил о нравах смертных, если бы она ему отказала, это привело бы к скандалу.

Однако этим вечером мисс Антониус по какой-то причине не хотела привлекать к себе внимания. Хотя глубокий темно-зеленый цвет ее шелкового платья сочетался с галстуком Зависти, и это определенно привлекало его внимание. Среди моря женских нарядов пастельных тонов, заполонивших все поле зрения, Камилла казалась дерзким всплеском тьмы, ярким и насыщенным.

Несмотря на все усилия, которые Зависть прикладывал, чтобы не смотреть на нее, Камилла поражала красотой. Серебристые волосы, аккуратно завитые и заколотые назад, открывали лицо с острым подбородком и стройную шею. Простой, но эффектный серебряный медальон на груди гармонировал с цветом глаз.

В том, как она держалась, было столько элегантности! Ее силуэт складывался из тонких линий и плавных изгибов, которые так и просились на холст. Каждое ее движение выдавало, как сильно ей хотелось оказаться подальше от хозяина дома.

Зависть так и не понял, был ли Вексли одним из игроков. Однако он в любом случае создавал проблемы, а у Зависти было слишком мало времени, чтобы тратить его на идиотов.

С каждым днем его двор слабел, и в этом был виноват только он сам.

Именно поэтому со второй попытки он решил пойти проверенным путем и вскружить Камилле голову. Это было сугубо практичное решение, и он принял его вовсе не из-за бликов свечей, мерцающих на ее серебряных локонах.

Зависть подал руку женщине с ярко-рыжими волосами, стоявшей к нему ближе всех, и тут же вспомнил, что она прибыла вместе с Камиллой. Они последовали за всеми в столовую.

– Полагаю, вы и есть загадочный лорд Синтон? – тут же промурлыкала рыжеволосая.

– Так вот что обо мне говорят, леди…?

– Леди Кэтрин Эдвардс.

Он чувствовал на себе ее взгляд, но не сводил глаз с процессии дам и господ, которые чинно шествовали по коридору. Зависть представил, как волшебные стрекала подгоняют их тычками в задницы. Ужин еще даже не начался, а он уже был готов бросить все и уйти.

– Вы определенно произвели впечатление, – продолжала она.

Зависть покосился на леди Эдвардс.

– Да, таков мой побочный эффект.

Она глубоко и громко рассмеялась, и темноволосая женщина перед ними обернулась на звук. Зависть поразила нескрываемая похоть, полыхнувшая в ее взгляде.

Внимание брюнетки переключилось на леди Эдвардс, и внутри нее тут же вспыхнула ревность. Он сверкнул пугающей улыбкой, и брюнетка отвернулась снова.

– Теперь я поняла, что имела в виду моя подруга. От вас одни неприятности.

Он снова отыскал глазами светловолосую головку Камиллы в начале колонны. Леди Эдвардс его задирала, причем это доставляло ей безмерное удовольствие.

Хотя, возможно, если они поладят, это расположит к нему Камиллу. Поэтому он надел маску очаровательного, но неприступного аристократа.

– Я сказал бы, что этим вечером я плохой лишь чуть-чуть, леди Эдвардс.

Зависть сам слегка растерялся, когда понял, что так оно и было. Он свел флирт к минимуму и задавал только конкретные вопросы, ответы на которые могли бы помочь ему в игре. Как только Камилла появилась в зале, он полностью сосредоточился на ней. Не желая показаться слишком напористым, он любовался самой завораживающей картиной в зале, чтобы дать ей время освоиться, а затем подойти. «Чертов идеальный джентльмен», – думал он с досадой.

И все же к его неописуемому раздражению он ни капли ее не впечатлил. Даже когда оказался рядом, чтобы поймать бокал и не дать ей испортить платье. И неважно, что это падение подстроил он сам. Принц Чревоугодие уверял, что такой ход всегда помогает добиться расположения смертных. По словам брата, смертные женщины не устоят перед мрачным героем – как будто героизм определяется непролитым стаканом пунша.

Однако Зависть не в первый раз обнаружил, что Чревоугодие ничего не понимает в ухаживаниях. Язык Камиллы разил в самое сердце, как и ее красота, так что Зависть столкнулся с моментальным отказом.

Если уж на этот раз он собирается использовать соблазн, ему придется выяснить, что ее возбуждает. Наверняка у нее есть какая-то фантазия, с которой он мог бы поиграть.

Процессия наконец добралась до столовой. Зависть едва сдержался, чтобы не выказать, как все это ему противно.

Длинный стол, накрытый скатертью, был уставлен канделябрами и безбожным количеством хрустальных ваз с глициниями. Должно быть, их вырастили в теплице, и обошлось это в небольшое состояние. По тому, как Камилла на секунду зажмурилась, Зависть догадался, что она тоже не упустила из виду этой детали и ее не одобрила.

Занятно.

– Откуда происходит ваш род, лорд Синтон? – спросила грудным голосом леди Эдвардс, отвлекая Зависть от его наблюдений. – Синтон – западная фамилия?

– Мы с юга, – уклончиво ответил он.

Она окинула его взглядом и положила на колени салфетку. У него создалось отчетливое впечатление, что женщина мысленно разбирает его по косточкам, чтобы добраться до его сокровенных тайн.