Люди. Берег океана

Следующие часы я читаю книгу. После старых скучных журналов она кажется неимоверно интересной, хотя есть в этом, конечно же, и заслуга автора.

Я уже на середине истории, когда Чарли приносит ужин. Мне не хочется отвлекаться от чтения, но желудок просит еды. Быстро ем и продолжаю читать. Но недолго, так как ко мне приходит Джон. Он стучит в дверь, и я прячу книгу под подушку. Джон снова предлагает прогулку. Я отказываюсь.

– Ладно, тогда сходим завтра.

Как ему сказать, что нет, не сходим? Ни завтра, ни послезавтра.

– Я не могу и завтра.

– Что? Но почему?

Мне неловко. И немного жаль Джона. Но совсем чуть-чуть. Из-за него я пропустила встречу с Эриком.

– Прости, просто прими это и все. – Я начинаю закрывать дверь, но он не дает мне это сделать.

– Я сделал что-то не так? Что-то сказал не то? Так я…

– Нет, Джон, – перебиваю я. – Я благодарна тебе, просто… наши пути расходятся здесь. До моего дня осталось совсем немного…

– Но время же еще есть.

– Джон.

– Прости. Хорошо. Только я прошу тебя об одном. – Джон смотрит мне прямо в глаза и продолжает: – Еще одна прогулка.

Я вздыхаю.

Почему он так напуган? Почему для него так важны наши прогулки? В конце концов он может же и сам бродить по своим проходам. Странный он все-таки, а еще про меня что-то говорит.

– Всего одна, и я отстану от тебя. – Кристально чистые глаза Джона выглядят так, будто сейчас наполнятся слезами. Этого только мне не хватало.

Я раздумываю над его просьбой. В прошлый раз Эрик пришел после завтрака и перед обедом. Я решаю, что ночью он вряд ли зайдет. Не захочет меня будить, да и сам будет спать.

Я смотрю на взволнованного Джона. Он выглядит так, будто от моего ответа зависит его жизнь. Причиной, почему я все-таки соглашаюсь, становится страх за себя. Мало ли что он удумает сделать. Я знакома с ним лишь несколько дней и понятия не имею, что у него там в голове. Раз ему так нужна еще одна вылазка, может ли он пойти на страшные вещи, чтобы увести меня силой?

– Только если мы пойдем ночью, – строго произношу я.

Джон выдыхает с облегчением и быстро кивает:

– Конечно, конечно, в любое время суток!

*****************

После того как Джон уходит, я продолжаю читать. Время проходит незаметно, и от книги меня вновь отвлекает стук в дверь. Я бросаю взгляд на часы. Два часа ночи. Выдыхаю. Ладно, последняя быстрая прогулка, и я отделаюсь от Джона до конца… Не хочу думать дальше.

– Идем? – спрашивает воодушевленный парень, когда я открываю дверь.

Я киваю и выхожу из своей камеры. Бросаю взгляд на коридор, в ту сторону, где расположена дверь наверх, в дом. И мысленно прошу Эрика не приходить, пока меня не будет.

Джон снова ведет меня к той же двери, снова открывает ее ключом. Мы совершаем привычные действия, и меня это успокаивает. Должна признать, мне нравились наши прогулки, мне их будет, может быть даже, не хватать. Но сейчас у меня есть другие занятия. Нужно успеть дочитать книгу. Я надеюсь, что еще увижу Эрика. Он же должен забрать ее.

Мы идем по туннелям, проходам. Все идем и идем.

– Долго еще? – спрашиваю я. – Мы идем в какое-то конкретное место?

– Нет, не долго. И да – в конкретное, – отвечает Джон как-то напряженно, и сам он весь какой-то напряженный.

Отлично! Мне становится страшно. Ладони холодеют еще сильнее. Что он задумал? А если он хочет убить меня? Мой день умерщвления уже скоро, я не жилец. Но умереть в темном проходе, неизвестно каким способом… У меня нет ничего, чем я бы могла защититься, а Джон явно сильнее меня.

И тут он резко останавливается и оборачивается. А на тускло освещенном лице не страшная и злобная гримаса человека, который загнал свою жертву в тупик, а пылкая с горящими глазами.

– Мы пришли, Кейтлин, – даже как-то торжественно произносит Джон.

– Куда? – Мне все равно страшно, и голос мой звучит сипло.

– Послушай меня внимательно, пожалуйста. Я понимаю, сначала тебе будет страшно и непонятно, но ты поймешь. Все будет хорошо, я обещаю тебе.

Я не могу произнести ни слова, только прислоняюсь спиной к стене и слежу за каждым его движением. Воображение ярко рисует картину того, как он достает из кармана нож и приставляет его мне к горлу.

– Я… я хочу спасти тебя. У меня есть план. Мы сбежим отсюда.

Его слова громом воспроизводятся у меня в голове. Ее будто сдавливает тисками. В глазах застывают слезы. Я начинаю чувствовать себя как в первые дни после подписания. Сердце стучит в ушах. Я вижу, как рот Джона открывается, но не слышу его голоса. Я и своего-то не слышу, когда произношу:

– Нет…

– Кейтлин. – Джон подходит ко мне, но останавливается в шаге, видя мой испуганный взгляд.

– Ты с ума сошел? Ничего не получится, нам не спастись отсюда…

– Эта дверь, – перебивает меня Джон, – она ведет на задний двор. У меня есть ключ, мы выйдем наружу, пройдем через двор, ночью нас никто не заметит…

– А что мы будем делать потом? Нас же поймают, не наступит и новый день!

– У меня есть план. Здесь неподалеку лес, там нас будет ждать машина. Мы уедем на ней до порта, а там сядем на корабль и уплывем из страны. Уплывем отсюда в другую страну и тогда нам никто не будет угрожать. Я все продумал, Кейтлин. Доверься мне.

Моя голова раскалывается. Я оседаю на пол. Конечно же я бы хотела воспользоваться планом Джона, и чтобы все получилось. Но ничего не получится. Мне не сбежать из этого места хранения, из этой страны, от смерти. Я обхватываю голову и начинаю покачиваться. Зачем я пошла с ним? Нужно было сидеть в камере, и все было бы хорошо. Мне нужно вернуться в камеру. Если Грэгори узнает, что я была здесь… Вот черт, уже знает, уже знает. Он подвергнет меня таким пыткам, что я вряд ли доживу до своего дня.

Я впиваюсь ногтями в плечи и бьюсь головой об стену. Нет, нет, нет. Паника захватывает меня, я не могу вдохнуть, я сейчас задохнусь, я сейчас умру, умру, умру…

– Кейтлин, Кейтлин! Посмотри на меня! Слышишь?! – Джон трясет меня. – Все будет хорошо.

А я не могу успокоиться. Просто не могу.

Джон отпускает меня, быстро встает, подбегает к двери и… открывает ее.

Сейчас на улице темно, но благодаря садовым фонарикам можно разглядеть ровно покошенный газон, клумбы с цветами. Я отшатываюсь словно оттуда на меня может кто-то напасть, и падаю на колени.

– Вот, смотри. Все правда, наша свобода близко.