Желя. Добрая девочка и сплошные неприятности

– Ой! А что это у вас с глазом?

Она рыкнула на меня, отвернулась и направилась к выходу.

– Баня почти готова. Малюта, покажешь ей, куда идти, – кинула уходя.

– Малюта, а кто это так госпож…дина Драгоша разукрасил?

– Ты что, совсем ничего не помнишь? – он всё так же странно на меня смотрел.

– Нет.

– Ты сама, Желька, и треснула хозяина, когда он тебя переодеть хотел. Ещё и любодейкой почему-то при этом назвала.

– А?

Я в ужасе захлопнула ладонями рот. Я такое сделала? Мало того что ударила заклинательницу, так ещё и чуть ли прямым текстом выдала, что знаю её тайну.

– А зачем меня раздевать-то? – я наконец-то отлепила руки от лица.

– Так ты ж мокрая совсем была! Как не заболела непонятно вообще.

Ощупала платье. И вправду, до сих пор влажное после моего купания в озере. Ну, не заболела я, потому что у меня в подоле одолень-трава замотана. Это ж лучший оберег от любой болезни. Ну и медовуха помогла.

– Ох, как хозяин злился на тебя, Желька. Не знаю, чего ты там натворила, но, когда ты ему кулаком в глаз дала, он что-то о твоём рукоблудстве говорил.

Моем руко… что? Что ж я вытворяла-то? Ох, вот ведь лапти в разные стороны, надо ж было так напиться.

– В общем, ты лучше пока хозяину на глаза не попадайся. Пойдём, я тебя в баню отведу.

***

Баня была растоплена на славу. Как же это было кстати, а то я после вчерашнего пахну уж больно неприятно. И только я, стоя в предбаннике, задумалась о том, во что мне переодеваться потом, как Малюта вернулся с одеждой.

– Вот, хозяин сказал тебе передать. Мужское хоть большое тебе будет, но другого нет ничего.

– Передай спасибо.

Малюта кивнул и убежал.

Я разделась и пошла париться. Жаль, что веником меня пропарить некому. Малюту не попросишь, Драгомилу тем более. Во-первых, зла она на меня, во-вторых, тут уж сразу секрет её раскроется. Ладно, придётся самой, вот только надо веник сначала распарить. Положила его в бадью с тёплой водой. Собралась плеснуть туда кипятка. Наполнив ковш, повернулась к бадье и на чём-то поскользнулась. Пытаясь удержать равновесие, взмахнула обеими руками. Горячая вода из ковша взмыла вверх и выплеснулась за спину. Испугавшись, что обожгусь, выпустила ковш из руки, и он тоже полетел вслед за выплеснувшейся водой. В тот же миг позади меня кто-то высоко взвизгнул, заорал нечеловеческим голосом. Следом последовал глухой удар. Это, видимо, на что-то приземлился ковшик. За этим прозвучал ещё один душераздирающий визг, потом что-то обо что-то стукнулось, хлопнула дверь, и стало тихо. От страха у меня затряслись руки, а ноги подкосились. Я осела на пол. Несмотря на то что звуки прекратились, оборачиваться было страшно. А установившаяся после громкого тарарама тишина пугала ещё больше.

Не знаю, сколько я так просидела, но от жары у меня начала кружиться голова, хоть на полу и было не в пример прохладнее. Не вставая с пола, подтянула к себе кадку с водой. Нужно быстро ополоснуться и уходить отсюда, пёс с ним, с веником! Не осилю я сегодня нормальную баню.

Так, ползая на четвереньках, кое-как закончила с помывкой и выползла в предбанник. Здесь было гораздо прохладнее, но голова продолжала кружиться, и в глазах начало темнеть. Кое-как натянула на себя рубаху, принесённую Малютой. Надевать ещё и штаны сил не было, поэтому я схватила в охапку все вещи и вышла на улицу.

Сев на крылечке бани, с удовольствием ощутила ветерок на своей распаренной коже. Всё-таки как хорошо вымыться! Особенно после купания в озере и последующей прогулки по лесу. Посидев ещё немножко и слегка придя в себя, я выудила из кучи своих вещей нижнее платье, развязала подол и вытащила с таким трудом добытую одолень-траву. Переложив её к чаровническим штанам, решила, что пора идти в дом, хотя делать этого совершенно не хотелось. Во-первых, Малюта советовал не попадаться на глаза Драгомиле, во-вторых, я так и не решила, что мне делать, учитывая разгаданную мною тайну. Поэтому решила сначала выстирать свои платья. Ну в самом деле, не ходить же мне в мужских тряпках, которые к тому же до ужаса велики! Быстро справившись с задачей, осмотрела двор. Вещи развешивать было решительно негде. Да где же, в самом деле, заклинательница сушит одежду? Пришлось повесить оба платья на яблоню, которая росла рядом с баней.

Медленно побрела к дому. Уже у самой двери услышала какие-то странные завывания. Их прервал голос чаровницы:

– И что же вы, друг мой, вылезли из своего укрытия? Вы же знаете, что ваше время после полуночи!

– Так это… Тавось-этавось… Девка ж.... – ответил ей скрипучий голос и снова завыл.

Вой этот показался мне знакомым. Именно он до дрожи перепугал меня в бане.

– Ну, девка и что?

– В моей бане, тавось-этавось. Раньше не было в бане девок. Решил глянуть, одним глазком-то, тавось-этавось. У-у-у.

– Угу, теперь долго будете только одним глазком глядеть. Пока ожог и шишка не сойдут.

Ой, что-то мне подсказывает, что я тут опять каким-то боком виноватая окажусь, и винить во всём меня будут. Может, стоит пойти прогуляться? Или ещё постоять послушать?

– Дражек, миланькой, беда, а не девка ж это! Убить меня хотела, как есть убить! А я ж только поглядеть, я ж ничего такого!

– Вот уроком вам будет! Вы за банькой своей следите, а не на девок заглядывайтесь!

– Та я ж чуток. Ну отродясь в моей бане не было их.

Как же отродясь? А чаровница? Или не положено им в бане мыться, может, обряды какие? Или банник, а я так поняла, что это был именно он, её в расчёт не берёт? Конечно, за заклинательницей подглядывать себе дороже.

Из дома послышался шум отодвигаемых стульев, и я поспешила отойти подальше от дверей. Пожалуй, погуляю пока по саду, авось Драгомила куда-нибудь уйдет.

В саду росли яблони, видимо те самые, с молодильными яблоками. Вообще, кажется, у чаровницы какие-то особенные отношения с яблонями – и в саду они растут, и возле бани. Побродив вокруг деревьев, я заскучала. Может, обойти все владения заклинательницы, посмотреть, что тут ещё есть? Правда, боязно как-то. У неё тут куда ни шагни, везде духи – домовик, банник… А ведь Малюта мне говорил, только я забыла, оттого и перепугалась так в бане.

Пока размышляла, ноги сами привели меня к небольшой постройке поодаль от дома. Оглянувшись и убедившись, что Драгомилы рядом нет, я открыла дверь и вошла внутрь. Помещение было небольшим, здесь стоял только большой стол, буфет, широкая лавка, пара стульев и печка.

– Летняя кухня, – неожиданно за мной раздался голос.

Несмотря на то что я узнала голос рыжего, всё равно подпрыгнула от неожиданности.

– Нельзя же так подкрадываться!

– Скажи спасибо, что это я, а не хозяин. И что он утром убрал отсюда все свои склянки, отвары и всё прочее, над чем работал последнее время, – Малюта уселся на буфет и начал раскачивать ногой, – Обычно хозяин использует эту кухню для работы.

– Ммм, – многозначительно промычала, усаживаясь на лавку.

– Ты чего тут разнюхивала?

– Ничего я не разнюхивала, ты сам сказал хозяину на глаза лишний раз не попадаться, вот я в дом и не пошла. К тому же он опять злой, кажется.

– А-а-а, слышала, как он банника распинал? – ухмыльнулся малой, а потом, посерьёзнев, спросил, – Жель, а банника ты избила за то, что подглядывал, да? Подглядывание – это, конечно, нехорошо, но ты же понимаешь, что вход в нашу баню тебе закрыт? Дед Тимофей тебя на порог теперь не пустит, он, может, и не злобливый, но обидчивый до ужаса.

Я открыла было рот, чтоб возмутиться, но передумала. Нет, ну почему у меня всегда так получается? Вроде и не сделала ничего, а уже кругом виноватая! И ведь всегда так со мной, сколько себя помню! Иногда мне даже кажется, что вся эта история с уплатой долга, спасением моего брата и всем остальным была тщательно спланирована дядей, чтобы от меня избавиться. Нет, дядя и братья меня любили, в этом я ни капельки не сомневалась, но ведь я всегда попадала в какие-то дурацкие передряги.

– Малют… Не избивала я его. Поскользнулась и ковш сам отлетел в сторону. С кипятком вместе. Я даже не знала, что не одна. И так перепугалась, когда крик за спиной услышала… – тихо выдавила из себя.

Рыжий скорчил недоверчивую мордочку, но кивнул.