Нормат. Пьески, стишки

Лихонос: Выключайте уже дурака, Круглов. Вас, которые в погонах. И я читателя хорошо понимаю.

Круглов (потирает лоб): Хорошо. Я дам вам всю фактуру по делу, вы исполните нейтральный текст: событие, органы работают, все дела. В дальнейшем будете получать максимальную оперативную информацию и давать ее дозированно, по согласованию с моим руководством. Дело нескорое, но перспективное. Ваш читатель будет доволен. Ну?

Лихонос: И фотографии.

Круглов: И фотографии.

Лихонос: А полномочия на это у вас есть?

Круглов: Выключайте дурака, Лихонос. И да, вы ведь тоже будете всерьёз копать эту тему, не сомневаюсь. Предлагаю честно делиться информацией на взаимной основе. К обоюдной выгоде.

Лихонос: Ваша выгода понятна, а моя в чём? Мы будем вынуждены давать лишь ту информацию, что потребна вам.

Круглов: А выгода ваша, Николай Леонидович, в том, что эта тварь перестанет жить на свободе. Или просто жить. Такие дела.

Лихонос: Резонно. Ладно, готов пойти на сделку с дьяволом в вашем лице.

Круглов: Вы настоящих дьяволов ещё не видели. При всём моём уважении. Мне пора на отчёт к начальству.

Лихонос: Да и мне.

Уходят.

Яковлев встаёт со стула, медленно возвращается на скамейку в сквер. Его будит Наталья.

Яковлев: Что?

Наталья: Ты так тут смешно спал, стонал даже. Пошли?

Яковлев: Пошли.

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

В квартире Яковлевых на тахте сидит Ксения, на журнальном столике горит лампа. В углу детская кроватка. Входят Яковлев с Валерием, снимают пальто.

Яковлев: Прости, педсовет затянулся. Спит?

Валерий: Ксюша, привет.

Ксения: Спит. Нормальный у вас педсовет, гляжу. Прямо пахнет от вас этим педсоветом.

Валерий: Это всё я.

Ксения: Ну а кто ещё-то?

Яковлев: Да мы по пятьдесят всего в рюмочной. Ну невозможно же после этой нудятины стресс не снять.

Ксения: Педагоги-алкоголики. Обычное дело.

Валерий: Ксюха, давай поцелуемся?

Ксения (чмокает Валерия в щёку): Эх, Валерка. Ну что, картошку жареную разогреть? У меня и селёдка есть.

Яковлев: Вот у кого есть такая жена? Ни у кого нет такой жены. А у тебя вообще никакой нет.

Валерий: Я старый больной педагог. Меня девушки не любят.

Ксения уходит на кухню.

Яковлев: Не ври мне, тебя Клепикова любит из 10-го «б».

Валерий: И Аронова из 9-го «а».

Яковлев: Ну и вот. Неси уже.

Валерий: Ага.

Валерий достаёт из кармана пальто початую бутылку водки, Яковлев приносит из кухни рюмки, придвигает журнальный столик.

Яковлев: Мы по чуть, Ксюша! Чтоб не скучно было картошку ждать.

Входит Ксения с рюмкой и бутербродами на тарелке.

Ксения: И мне тогда уж. Только тихо тут, Павку еле уложила.

Валерий: За вас, ребята. За ваш тёплый дом, за Павлика. За рассказ твой, Серёга.

Яковлев: Да ладно тебе. Мы же оба знаем, кто из нас двоих настоящий писатель.

Ксения: Рецензия сегодня в «Вечёрке» вышла, слышал?

Яковлев: Донесли. Лиходед какой-то написал.

Ксения: Лихонос. Называет тебя… Сейчас. (Читает из статьи). «Современной литературной надеждой нашего города».

Яковлев: Ну, пусть.

Валерий: Молодец ты, Серёжка. В «Новый мир» попасть, не носки штопать.

Яковлев: И ты попадёшь.

Валерий: Не, навряд. Такое не напечатают даже по нашим внезапно вегетарианским временам.

Яковлев: Ну, смягчи акценты.

Валерий: Я что, не пробовал? Хрень какая-то получается, самому читать противно.

Ксения: Ладно, писатели, я вам здесь накрою. Только тихо давайте.