Цифровик

На самом деле Григорию ну совсем не хотелось никого ни о чем спрашивать, ему было легко и приятно лететь на этом громадном белом облаке.

– Давайте предположим, что я ваше альтер эго. Ваше подсознание. Как я выгляжу?

– Как инопланетянин.

– Ну что же, – у гуманоида вдруг выросли за спиной крылья, как у большого слепня, – буду инопланетянином.

– Итак. Бактерии, человек, высший разум. На этом мы остановились?

Это было смешно, и Григорий расхохотался. От этого облако накренилось, где-то внизу, на противоположном краю белой туманной плоскости показалась земля, порезанная квадратиками. Квадратик-поле, квадратик-лес, квадратик-деревня. Тело мужчины стало скользить в сторону земли, инопланетянин, никуда не торопясь, шел рядом.

– Смотрите… Как вас зовут?

– Григорий.

– Смотрите, Григорий. В фильмах катастрофа начинается с того, что на планету обрушивается сила стихий, война, монстры, а люди при этом все находятся в сознании. А что если все люди сойдут с ума, потому что изменится химический состав воздуха?

Земля стремительно приближалась.

– Я сошел с ума.

– Вы – нет. Но вокруг вас на несколько сотен километров почти все сначала сошли с ума, потом умерли. Как вам такой вариант?

Григорий упал в центр большого поселения. Мимо пробежало несколько абсолютно одинаковых крестьян, которые тащили тушу какого-то животного, еще один деловито подошел к дереву и начал его рубить топором.

– Что это?

– Ничего особенного, обычная стратегия. Вот там крестьяне, там замок и рыцари, вон там поля, вон там токарные станки. Все это нужно для того, чтобы быстро захватить как можно больше территорий. А ты в эпицентре. – Собеседник, к удивлению Григория, выглядел как рыцарь, закованный в латы.

– А что это ты выглядишь как воин?

– Ну, потому что я это ты, посмотри на себя.

Григорий положил ладонь на грудь и не смог прикоснуться к ней, между грудью и ладонью находилось что-то толстое, ребристое. Мокрое.

Григорий открыл глаза.

*

Голова адски болела, что-то вяло шевелилось на груди, хитиново потрескивая, что-то шевелилось вокруг. Что-то где-то шелестело. Острый аромат сбивал дыхание, но если затягиваться глубоко, то тогда головная боль проходила. При этом, правда, не хотелось ничего делать.

Григорию было страшно открывать глаза, но он задержал дыхание и, когда боль в голове стала нестерпимой, резко сел и стряхнул с себя несколько десятков громадных паукообразных созданий.

Изба была битком набита этими существами, но это была та самая изба. Григорий не мог вспомнить, как он сюда вернулся.

Одежды на нем не было, никакой. Тело было абсолютно голое, на голове и в промежности не осталось ни единого волоска.

Почему-то не хотелось ни есть, ни пить. Рядом с местом, где находилась его голова, наблюдалась кучка круглых луковиц. Один из пауков подбежал к этой кучке, схватил округлый предмет, подскочил к мужчине, очень быстро взобрался на плечо и попытался затолкнуть луковицу в рот.

Григорий стряхнул паука, взял горсть луковиц и проковылял на трясущихся ногах за дверь.

За дверью его встретило зеленое небо под ярко-синим солнцем, громадные грибообразные растения, с которых на длинных нитях свисало множество розовых плодов. Серо-зеленое облако на горизонте и свежий воздух указывали на то, что недавно прошел дождь.

Деревни не было, дороги не было. Остались только машина и избушка, в которой жил когда-то городской пришлый человек.

Григорий проковылял до ближайшего гриба и обхватил рукой его ствол, поверхность оказалась пористой, мягкой.

Луковицы оказались вполне съедобны на вкус. Он съел несколько и услышал шорох сзади.

Десятка полтора пауков, каждый с луковицей в передних лапках, стояли в красной вьющейся траве.

– Ребята, – прохрипел Григорий, – вы меня накормить хотите? А сколько времени, не скажете?

Посторонний звук ворвался в стрекот и шелестение вокруг. Ровный гул приближался откуда-то сверху.

– Это же самолет.

Может, поджечь избу?

Григорий подошел к двери, когда вдалеке прогремел первый взрыв. Земля всколыхнулась, взрывные волны пошли ломать стволы грибообразных растений, обламывать большие зеленые спирали. Зеленый пар сочился из сломанных стволов, из мертвых насекомых размером с курицу, которые падали с обломанными крыльями, из красной опаленной травы. Большие зеленые облака образовывались в местах, где упали бомбы. В конце концов огромное облако зеленого тумана закрыло всю округу. Но Григорий уже этого не увидел. Тело мужчины безвольно лежало на полу избы, на лице сияла блаженная улыбка.

*

Под звездным небом куда-то летели кровати. Много кроватей, застеленных и заправленных, с людьми и без. С одной из них голому худому мужчине помахал рукой маленький мальчик.

Григорий летел на большой двуспальной кровати.

– И куда мы летим?

– Я плод твоего воображения. Все, что происходит, это от тебя.

– Если бы ты был плодом моего воображения, то ты бы мне сразу ответил. Мы летим довольно давно. Кто ты?

– У меня много версий меня самого, и в любом случае я – это как бы и ты тоже.

– Давай новую версию: если ты не моя вторая личность и не высший разум, то кто ты?

– Давай предположим, что паразит, который живет в теле того, кто может вместить его ментальную сущность. Вы таких называете демонами, они приходят из другого мира и занимают без спроса ваши тела.

– Ты у меня в голове?

– Ну что ты, твой мозг не смог бы вместить и сотую часть меня. Я в семечке.

– В этой штуке из космоса?

Лоскутное одеяло под Григорием начало расти в разные стороны, края поднимались вверх, разрастаясь и закрывая горизонт. Когда весь мир превратился в большое одеяло, Григорий встал и пошел по теплому ворсистому ковру.

– Когда-то разумные существа очень сильно задумались, как сделать так, чтобы их разум существовал вечно. И они научились его пересаживать в сложные нейроструктуры.