Капитал. Том первый

Ближайший результат введения машин заключается в том, что они увеличивают прибавочную стоимость и вместе с тем массу продуктов, в которой она воплощается; следовательно, – в том, что вместе с той субстанцией, которую потребляет класс капиталистов и его окружение, они увеличивают и самые эти общественные слои. Возрастание богатства последних и постоянное относительное уменьшение числа рабочих, требуемых для производства необходимых жизненных средств, порождают вместе с новыми потребностями в роскоши и новые средства их удовлетворения. Всё бо?льшая часть общественного продукта превращается в прибавочный продукт и всё бо?льшая часть прибавочного продукта воспроизводится и потребляется всё в более и более утончённых и разнообразных формах. Другими словами: производство предметов роскоши возрастает.[821 - Ф. Энгельс в своей книге «Положение рабочего класса в Англии» указывает на жалкое положение большой части именно этих производителей предметов роскоши. Многочисленные новые подтверждения этого находим в отчётах Комиссии по обследованию условий детского труда.] Возрастающие утончённость и разнообразие продуктов вытекают также из новых условий мирового рынка, создаваемых крупной промышленностью. Дело не только в том, что большее количество заграничных предметов потребления выменивается на отечественный продукт, но и в том, что в отечественную промышленность поступает всё бо?льшая масса заграничных сырых материалов, ингредиентов, полуфабрикатов и т. д., которые служат средствами производства. Вместе с развитием этих отношений мирового рынка увеличивается спрос на труд в транспортной промышленности, и последняя распадается на многочисленные новые подвиды.[822 - В 1861 г. в Англии и Уэльсе в торговом флоте было занято 94 665 моряков.]

Увеличение средств производства и жизненных средств при относительном уменьшении числа рабочих даёт толчок расширению труда в таких отраслях производства, продукты которых, как, например, каналы, доки, туннели, мосты и т. д., приносят плоды лишь в сравнительно отдалённом будущем. Прямо на основе машинного производства или же на основе соответствующего ему общего промышленного переворота образуются совершенно новые отрасли производства, а потому и новые сферы труда. Однако их удельный вес в общем производстве нельзя признать значительным даже в наиболее развитых странах. Число занятых в них рабочих увеличивается в соответствии с тем, насколько воспроизводится потребность в самом грубом ручном труде. Главными отраслями промышленности этого рода в настоящее время можно считать газовые заводы, телеграфию, фотографию, пароходное и железнодорожное дело. Перепись 1861 г. (для Англии и Уэльса) даёт для газовой промышленности (газовые заводы, производство механических аппаратов, агенты газовых компаний и т. д.) 15 211 человек, для телеграфии – 2 399, фотографии – 2 366, пароходства – 3 570 и для железных дорог – 70 599, в том числе около 28 000 более или менее постоянно занятых «необученных» землекопов и работников административного и коммерческого персонала. Следовательно, общее число лиц, занятых в этих пяти новых отраслях промышленности, составляет 94 145.

Наконец, чрезвычайно возросшая производительная сила в отраслях крупной промышленности, сопровождаемая интенсивным и экстенсивным ростом эксплуатации рабочей силы во всех остальных отраслях производства, даёт возможность непроизводительно употреблять всё увеличивающуюся часть рабочего класса и таким образом воспроизводить всё большими массами старинных домашних рабов под названием «класса прислуги», как, например, слуг, горничных, лакеев и т. д. По переписи 1861 г. всё население Англии и Уэльса составляло 20 066 224 человека, в том числе 9 776 259 мужчин и 10 289 965 женщин. Если вычесть отсюда всех неспособных к труду по старости или малолетству, всех «непроизводительных» женщин, подростков и детей, затем «идеологические» сословия, как правительство, попы, юристы, войско и т. д., потом всех, чьё исключительное занятие составляет потребление чужого труда в форме земельной ренты, процентов и т. д., наконец пауперов, бродяг, преступников и т. д., то останется круглым счётом 8 миллионов лиц обоего пола и разных возрастов, включая и всех капиталистов, так или иначе функционирующих в производстве, торговле, финансах и т. д. Среди этих 8 миллионов:

Сельскохозяйственных рабочих (включая пастухов и живущих у фермеров батраков и батрачек)…… 1 098 261 чел.

Всех лиц, занятых на хлопчатобумажных, шерстяных, камвольных, льняных, пеньковых, шёлковых, джутовых фабриках, а также занятых в механическом вязальном и кружевном производстве…… 642 607[823 - В том числе мужчин старше 13 лет только 177 596]»

Всех лиц, занятых в угольных копях и рудниках 565 835»

Занятых на всех металлургических заводах (доменные печи, прокатные предприятия и т. д.) и металлических мануфактурах разного рода 398 998[824 - В том числе женщин 30 501.]»

Класс прислуги1 208 648[825 - В том числе мужчин 137 447. Из числа 1 208 648 исключены все те, кто служит не у частных лиц. Добавление к 2 изданию. С 1861 по 1870 г. число мужской прислуги почти удвоилось. Оно возросло до 267 671. В 1847 г. сторожей дичи было (в аристократических охотничьих парках) 2 694, а в 1869 г. – 4 921. – Молодые девушки, служащие у лондонских мелких буржуа, на народном языке называются «little slaveys», маленькие рабыни.]»

Если мы сложим число всех занятых на текстильных фабриках с персоналом угольных копей и металлических рудников, то мы получим 1 208 442; если же число первых мы сложим с персоналом всех металлургических заводов и мануфактур, то получим в итоге 1 039 605 – в обоих случаях меньше числа современных домашних рабов. Что за превосходный результат капиталистической эксплуатации машин!

7. ОТТАЛКИВАНИЕ И ПРИТЯЖЕНИЕ РАБОЧИХ В СВЯЗИ С РАЗВИТИЕМ МАШИННОГО ПРОИЗВОДСТВА. КРИЗИСЫ В ХЛОПЧАТОБУМАЖНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

Все находящиеся в здравом уме представители политической экономии признают, что когда вводится вновь машина, это действует как чума на рабочих тех традиционных ремёсел и мануфактур, с которыми она прежде всего вступает в конкуренцию. Почти все они оплакивают рабство фабричного рабочего. Но каков тот главный козырь, который все они пускают в ход? Это то, что машины после всех ужасов, относящихся к периоду их введения и развития, в конечном счёте не уменьшают, а увеличивают число рабов труда! Да, политическая экономия упивается отвратительной теоремой, – отвратительной для всякого «филантропа», который верит в вечность и естественную необходимость капиталистического способа производства, – теоремой, согласно которой даже фабрика, уже основанная на машинном производстве, после определённого периода роста, по окончании более или менее продолжительного «переходного времени», начинает терзать большее число рабочих, чем то, которое первоначально она выбросила на мостовую!.[826 - Напротив, Ганиль окончательным результатом машинного производства признаёт абсолютное уменьшение числа рабов труда, за счёт которых затем кормится и развивает свою «perfectibilitе perfictible» [ «способную к усовершенствованию способность к усовершенствованию»] возросшее число «gens bonn?ts» [ «порядочных людей»]. Как ни плохо понимает Ганиль движение производства, он чувствует, по крайней мере, что машины – весьма роковая вещь, раз введение их превращает занятых рабочих в пауперов, а развитие их вызывает к жизни больше рабов труда, чем они убили. Кретинизм его собственной точки зрения можно выразить только его собственными словами: «Классы, обречённые на то, чтобы производить и потреблять, уменьшаются в своей численности, а те классы, которые управляют трудом, которые дают всему населению облегчение, утешение и просвещение, увеличиваются… и присваивают себе все блага, являющиеся результатом уменьшения издержек труда, изобилия продуктов и удешевления предметов потребления. В этом направлении род человеческий поднимается до высших творений гения, проникает в таинственные глубины религии, создаёт спасительные принципы морали» (которые заключаются в том, чтобы «присваивать все блага» и т. д.), «законы для защиты свободы» (свободы для «классов, обречённых производить»?) «и власти, послушания и справедливости, долга и гуманности». Эта тарабарщина находится в книге: Ch. Ganilh. «Des Syst?mes d'?conomie Politique etc.», 2?me еd. Paris, 1821, t. I, p. 224. Ср. там же, стр. 212.]

Правда, некоторые примеры – хотя бы английских камвольных и шёлковых фабрик – показывают, что на известной ступени развития чрезвычайное расширение фабричных отраслей может сопровождаться не только относительным, но и абсолютным уменьшением числа занятых рабочих. В 1860 г., когда по распоряжению парламента была предпринята специальная перепись всех фабрик Соединённого королевства, в той части фабричных округов Ланкашира, Чешира и Йоркшира, которая была поручена фабричному инспектору Р. Бейкеру, насчитывалось 652 фабрики; из них в 570 было: паровых ткацких станков 85 622, веретён (за исключением тростильных) 6 819 146, лошадиных сил в паровых машинах 27 439, в водяных колёсах 1 390, занято лиц на этих фабриках 94 119. Напротив, в 1865 г. на этих же фабриках было: ткацких станков 95 163, веретён 7 025 031, лошадиных сил в паровых машинах 28 925, в водяных колёсах 1 445, занято лиц 88 913. Следовательно, с 1860 по 1865 г. рост по этим фабрикам составил: паровых ткацких станков 11 %, веретён 3 %, паровых лошадиных сил 5 %, между тем как за тот же период число занятых лиц уменьшилось на 5,5 %.[827 - «Reports of Insp. of Fact. for 31st October 1865», p. 58 sq. Но в то же время был создан также материальный базис для занятия возрастающего числа рабочих в виде 110 новых фабрик с 11 625 паровыми ткацкими станками, 628 576 веретёнами, 2 695 паровыми и водяными лошадиными силами (там же).] Между 1852 и 1862 гг. произошло значительное увеличение английского шерстяного производства, между тем как число занятых рабочих осталось почти без изменения. «Это показывает, в какой большой мере вновь введённые машины вытеснили труд предыдущих периодов».[828 - «Reports etc. for 31st October 1862», p. 79. Добавление к 2 изданию. В конце декабря 1871 г. фабричный инспектор А. Редгрейв в одном докладе, прочитанном в Брэдфорде, в «New Mechanics' Institution», заявил: «С некоторого времени меня стало поражать, до какой степени изменился внешний вид шерстяных фабрик. Раньше они были переполнены женщинами и детьми, теперь кажется, будто машина выполняет все работы. На мой вопрос один фабрикант дал мне такое объяснение: при старой системе я давал работу 63 человекам, после введения усовершенствованных машин я сократил число своих рабочих до 33, а недавно, вследствие новых крупных изменений, я смог сократить их с 33 до 13».] В некоторых эмпирически данных случаях увеличение числа занятых фабричных рабочих является только кажущимся, т. е. оно вызвано не расширением фабрик, в основе которых уже лежит машинное производство, а постепенным присоединением к ним побочных отраслей. Например, увеличение числа механических ткацких станков и занятых при них фабричных рабочих в период 1838–1856 гг. было вызвано в (английском) хлопчатобумажном производстве просто расширением этой отрасли; напротив, на других фабриках оно было обязано применению паровой силы к ткацким станкам, с помощью которых изготовляются ковры, ленты, холст и т. д. и которые до того времени приводились в движение мускульной силой человека.[829 - «Reports etc. for 31st October 1856», p. 16.] Следовательно, увеличение числа этих фабричных рабочих было просто выражением уменьшения общего числа занятых рабочих. Наконец, мы здесь совершенно не останавливаемся на том, что повсюду, за исключением металлических фабрик, подростки (до 18 лет), женщины и дети составляют значительное большинство фабричного персонала.

Тем не менее понятно, что несмотря на массу рабочих, фактически вытесняемых или потенциально замещаемых машинами, число фабричных рабочих вследствие роста самого машинного производства, который находит себе выражение в увеличении числа одинаковых фабрик или в увеличении размеров уже существующих фабрик, – может в конце концов оказаться больше числа вытесненных мануфактурных рабочих или ремесленников. Предположим, что еженедельно применяемый капитал, например в 500 ф. ст., состоял при старом способе производства на

/

из постоянной и на

/

из переменной части, т. е. 200 ф. ст. затрачивалось на средства производства, 300 ф. ст. – на рабочую силу, скажем, по 1 ф. ст. на рабочего. С введением машин строение всего капитала изменяется. Теперь он распадается, например, на

/

постоянного и

/

переменного капитала, другими словами – на рабочую силу расходуется всего лишь 100 фунтов стерлингов. Следовательно, две трети прежде занятых рабочих увольняются. Если данное фабричное производство расширяется и весь вложенный капитал при прочих равных производственных условиях увеличивается с 500 до 1 500 ф. ст., то теперь будет занято 300 рабочих – как раз столько же, сколько и до этой промышленной революции. Если применяемый капитал возрастает ещё больше, до 2 000 ф. ст., то занято будет 400 рабочих, т. е. на

/

больше, чем при старом способе ведения дела. Число занятых рабочих абсолютно увеличилось на 100, относительно же, т. е. по сравнению с величиной всего авансированного капитала, оно уменьшилось на 800, потому что при старом способе ведения дела капитал в 2 000 ф. ст. применял бы не 400, а 1 200 рабочих. Следовательно, относительное уменьшение числа занятых рабочих совместимо с его абсолютным увеличением. Выше мы предполагали, что при возрастании всего капитала строение его остаётся без изменения, потому что условия производства не изменяются. Но мы уже знаем, что в действительности с каждым шагом в развитии машинного производства постоянная часть капитала, состоящая из машин, сырого материала и т. д., возрастает, между тем как переменная, затрачиваемая на рабочую силу, уменьшается, и мы знаем в то же время, что ни при каком другом способе производства усовершенствования не являются такими постоянными, а потому строение всего капитала не изменчиво в такой мере, как при машинном производстве. Но эти постоянные изменения с не меньшим постоянством прерываются паузами и чисто количественным расширением на данном техническом базисе. Поэтому число занятых рабочих возрастает. Так, например, число всех рабочих на хлопчатобумажных, шерстяных, камвольных, льняных и шёлковых фабриках Соединённого королевства составляло в 1835 г. только 354 684, между тем как в 1861 г. число одних ткачей (обоего пола и самых различных возрастов, начиная с 8-летнего) при паровых станках составляло 230 654. Конечно, этот рост окажется менее значительным, если принять во внимание, что ещё в 1838 г. в Англии насчитывалось 800 000 ручных хлопчатобумажных ткачей, включая и членов семей, занятых вместе с ними;[830 - «Страдания ручных ткачей» (хлопчатобумажных ткачей и ткачей тканей из других видов сырья, но с примесью хлопка) «были предметом обследования королевской комиссии, но хотя их бедствия были признаны и о них сожалели, тем не менее, улучшение (!) их положения предоставили случаю и времени, и можно надеяться, что эти страдания теперь» (через 20 лет!) «почти (nearly) исчезли, чему, по всей вероятности, способствовало нынешнее громадное распространение паровых ткацких станков» («Reports of Insp. of Fact. for 31st October 1856», p. 13).] мы уже совсем не говорим о тех ручных ткачах, которые были вытеснены в Азии и на континенте Европы.

В немногих замечаниях, которые нам ещё остаётся сделать по этому пункту, мы частично коснёмся с чисто фактической стороны тех отношений, к которым наше теоретическое изложение ещё не привело нас.

Пока машинное производство расширяется в известной отрасли промышленности за счёт традиционного ремесла или мануфактуры, успех его настолько же верен, как, например, успех армии, вооружённой игольчатыми ружьями, против армии, вооружённой луками. Этот первый период, когда машина только ещё завоёвывает себе сферу действия, имеет решающее значение ввиду тех чрезвычайных прибылей, которые производятся при помощи машины. Эти прибыли не только уже сами по себе являются источником ускоренного накопления, но и привлекают в отрасль производства, оказавшуюся в особо благоприятном положении, значительную часть добавочного общественного капитала, который постоянно образуется вновь и ищет новых сфер применения. Особые выгоды первого периода бури и натиска постоянно повторяются в тех отраслях производства, где машины вводятся впервые. Но когда фабрика достигает известного распространения и определённой степени зрелости, в особенности когда её собственная техническая основа, машины, начинает, в свою очередь, производиться с помощью машин, когда совершается революция как в добывании угля и железа, так и в обработке металлов и транспортном деле, короче говоря, когда складываются общие условия производства, соответствующие крупной промышленности, тогда машинное производство приобретает ту эластичность, ту способность к быстрому, скачкообразному расширению, пределы которой ставятся лишь сырым материалом и рынком сбыта. Но машины, с одной стороны, прямо ведут к увеличению количества сырого материала, как, например, волокноотделитель увеличил производство хлопка.[831 - Другие методы, посредством которых машины влияют на производство сырого материала, будут упомянуты в третьей книге.] С другой стороны, дешевизна машинного продукта и переворот в средствах транспорта и связи служат орудием для завоевания иностранных рынков. Разрушая там ремесленное производство, машинное производство принудительно превращает эти рынки в места производства соответствующего сырого материала. Так, например, Ост-Индия была вынуждена производить для Великобритании хлопок, шерсть, пеньку, джут, индиго и т. д..[832 - Вывоз хлопка из Ост-Индии в Великобританию:1846 г. 34 540 143 ф., 1860 г. 204 141 168 ф., 1865 г. 445 947 600 ф.Вывоз шерсти из Ост-Индии в Великобританию:1846 г. 4 570 581 ф., 1860 г. 20 214 173 ф., 1865 г. 20 679 111 ф.] Происходящее в странах крупной промышленности постоянное превращение рабочих в «избыточных» порождает усиленную эмиграцию и ведёт к колонизации чужих стран, которые превращаются в плантации сырого материала для метрополии, как Австралия, например, превратилась в место производства шерсти.[833 - Вывоз шерсти с мыса Доброй Надежды в Великобританию:1846 г. 2 958 457 ф., 1860 г. 16 574 345 ф., 1865 г. 29 920 623 ф.Вывоз шерсти из Австралии в Великобританию:1846 г. 21 789 346 ф., 1860 г. 59 166 616 ф., 1865 г. 109 734 261 ф.] Создаётся новое, соответствующее расположению главных центров машинного производства международное разделение труда, превращающее одну часть земного шара в область преимущественно земледельческого производства для другой части земного шара как области преимущественно промышленного производства. Эта революция стоит в тесной связи с переворотами в земледелии, которые здесь пока не приходится исследовать обстоятельнее.[834 - Само экономическое развитие Соединённых Штатов есть продукт европейской, в особенности английской, крупной промышленности. Соединённые Штаты в их современном виде (1866 г.) всё ещё следует рассматривать как колонию Европы. {К 4 изданию. «С того времени они развились до положения второй промышленной страны мира, хотя ещё не совсем утратили свой колониальный характер». Ф. Э.}Вывоз хлопка из Соединённых Штатов в Великобританию (в фунтах):1846 г.401 949 3931852 г.765 630 5441859 г.961 707 2641860 г.1 115 890 608]

По инициативе г-на Гладстона, палата общин 18 февраля 1867 г. предписала собрать статистические данные относительно ввоза в Соединённое королевство и вывоза оттуда хлеба, в виде зерна и муки, за период 1831–1866 годов. Ниже я привожу итоговый результат. Мука переведена на квартеры хлеба в зерне.[835 - Данные взяты Марксом из парламентского документа: «Corn, Grain and Meal. Return to an Order of the Honourable the House of Commons, dated 18 February 1867» («Хлеб, зерно и мука. Отчёт составлен по распоряжению высокочтимой палаты общин от 18 февраля 1867 г.»).]

Колоссальная скачкообразная расширяемость фабричного производства и его зависимость от мирового рынка необходимо порождают лихорадочное производство и следующее за ним переполнение рынков, при сокращении которых наступает паралич. Жизнь промышленности превращается в последовательный ряд периодов среднего оживления, процветания, перепроизводства, кризиса и застоя. Ненадёжность и непостоянство, которым машинное производство подвергает занятость, а, следовательно, и жизненное положение рабочего, становятся нормальным явлением, когда устанавливается такая смена периодов промышленного цикла. За исключением периодов процветания, между капиталистами свирепствует ожесточённая борьба за их индивидуальное место на рынке. Их доля на рынке прямо пропорциональна дешевизне продуктов. Кроме вызываемого этим соперничества в употреблении усовершенствованных машин, замещающих рабочую силу, и новых методов производства, всякий раз наступает такой момент, когда удешевления товаров стремятся достигнуть посредством насильственного понижения заработной платы ниже стоимости рабочей силы.[836 - В воззвании рабочих, выброшенных на мостовую «локаутом» сапожных фабрикантов в Лестере, к профессиональным обществам Англии, июль 1866 г., между прочим, говорится: «Лет 20 тому назад в сапожном деле Лестера совершился переворот вследствие того, что вместо шитья введено скрепление гвоздями. Тогда можно было получать хорошие заработки. Скоро это новое дело сильно расширилось. Между различными фирмами, которые производят наиболее изящный товар, началась сильная конкуренция. Но вскоре возникла вслед за тем конкуренция худшего рода – стремление побить друг друга на рынке низкой ценой (undersell). Вредные последствия скоро обнаружились в понижении заработной платы, и понижение цены труда совершалось с такой стремительной быстротой, что многие фирмы платят теперь всего половину первоначальной заработной платы. И хотя заработная плата падает всё ниже и ниже, прибыль при каждом изменении расценок труда, по-видимому, возрастает». – Даже неблагоприятными периодами промышленности фабриканты пользуются для того, чтобы путём чрезмерного понижения заработной платы, т. е. прямой кражей самых необходимых жизненных средств рабочего, добиться чрезвычайной прибыли. Вот пример. Дело идёт о кризисе шелкоткачества в Ковентри: «Из показаний, полученных мной как от фабрикантов, так и от рабочих, с несомненностью следует, что заработная плата понижена в большей мере, чем это вынуждалось конкуренцией иностранных производителей и другими обстоятельствами. Большинство ткачей работает за плату, пониженную на 30–40 %. Кусок ленты, за который ткач пять лет тому назад получал 6–7 шилл., теперь даёт ему только 3 шилл. 3 пенса или 3 шилл. 6 пенсов; другая работа, за которую раньше платили 4 шилл. и 4 шилл. 3 пенса, теперь даёт только 2 шилл. или 2 шилл. 3 пенса. Заработная плата понижена больше, чем необходимо было для оживления спроса. В действительности для многих видов лент понижение заработной платы не сопровождалось даже каким бы то ни было понижением цены товара» (Отчёт члена комиссии Ф. Д. Лонджа в «Children's Employment Commission. 5th Report», 1866, p. 114, № 1).]

Следовательно, возрастание числа фабричных рабочих обусловливается относительно гораздо более быстрым возрастанием всего капитала, вложенного в фабрики. Но этот процесс совершается лишь в пределах периодов прилива и отлива промышленного цикла. Кроме того, он постоянно прерывается

техническим прогрессом, который то замещает рабочих потенциально, то вытесняет их фактически. Такие качественные изменения в машинном производстве постоянно удаляют рабочих с фабрики или запирают фабричные ворота перед новым потоком рекрутов, между тем как просто количественное расширение фабрик поглощает кроме выброшенных и новый контингент рабочих. Таким образом, рабочие непрерывно притягиваются и отталкиваются, перебрасываются то сюда, то туда, и это сопровождается постоянными изменениями пола, возраста и искусства вербуемых рабочих.

Судьбы фабричного рабочего выступают с наибольшей наглядностью, если мы бросим беглый взгляд на судьбы английской хлопчатобумажной промышленности.

С 1770 по 1815 г. состояние угнетения или застоя в хлопчатобумажной промышленности продолжалось 5 лет. В течение этого первого 45-летнего периода английским фабрикантам принадлежала монополия в применении машин и монополия на мировом рынке. С 1815 по 1821 г. – угнетённое состояние. 1822 и 1823 гг. – процветание. 1824 г. – отмена закона против коалиций,[837 - Законы против коалиций – принятые в 1799 и 1800 гг. английским парламентом законы, согласно которым запрещалось создание и деятельность каких бы то ни было рабочих организаций. Эти законы были отменены парламентом в 1824 г., а в следующем году их отмена была ещё раз подтверждена. Однако и после этого власти весьма ограничивали деятельность рабочих союзов. В частности, простая агитация за вступление рабочих в союз и за участие в стачках рассматривалась как «принуждение» и «насилие» и каралась как уголовное преступление] всеобщее крупное расширение фабрик. 1825 г. – кризис. 1826 г. – огромная нужда и волнения среди хлопчатобумажных рабочих. 1827 г. – небольшое улучшение. 1828 г. – большой рост количества паровых ткацких станков и вывоза. В 1829 г. вывоз, особенно в Индию, превосходит все прежние годы. 1830 г. – переполнение рынков, огромная нужда. С 1831 по 1833 г. – непрекращающееся угнетённое положение; Ост-Индская компания лишается монополии на торговлю с Восточной Азией (Индией и Китаем). 1834 г. – крупный рост фабрик и распространение машинного производства, недостаток рабочих рук; новый закон о бедных усиливает переселение сельскохозяйственных рабочих в фабричные округа; массовый уход детей из земледельческих графств; торговля белыми рабами. 1835 г. – сильное процветание; в то же время вымирание ручных хлопчатобумажных ткачей от голода. 1836 г. – сильное процветание. 1837 и 1838 гг. – угнетённое состояние и кризис. 1839 г. – оживление. 1840 г. – сильная депрессия, волнения, вмешательство войск. 1841 и 1842 гг. – ужасающие страдания фабричных рабочих. 1842 г. – фабриканты увольняют рабочих с фабрик, чтобы вынудить отмену хлебных законов; рабочие многотысячными толпами устремляются в Йоркшир, откуда войска гонят их обратно, а их вожди предаются в Ланкастере суду. 1843 г. – большая нужда. 1844 г. – оживление. 1845 г. – сильное процветание. 1846 г, – сначала продолжается подъём, потом симптомы обратного движения; отмена хлебных законов. 1847 г. – кризис; общее понижение заработной платы на 10 и более процентов во славу «big loaf» [ «большого каравая»].[838 - Сторонники Лиги против хлебных законов (см. примечание 9) в своей демагогической пропаганде внушали рабочим, что с установлением свободы торговли повысится их реальная заработная плата и рабочие будут иметь каравай хлеба в два раза больше прежнего («big loaf»). Причём два каравая хлеба – большой и маленький – с соответствующими надписями носили даже по улицам как средство наглядной агитации. Действительность показала всю лживость этих обещаний и уловок. Окрепший в результате отмены хлебных законов промышленный капитал Англии усилил своё наступление на жизненные интересы рабочего класса.] 1848 г. – угнетённое положение продолжается; Манчестер под военной охраной. 1849 г. – оживление. 1850 г. – процветание. 1851 г. – падение товарных цен, низкая заработная плата, частые стачки. 1852 г. – начинается улучшение, стачки продолжаются, фабриканты угрожают ввозом иностранных рабочих. 1853 г. – повышающийся вывоз; восьмимесячная стачка и большая нужда в Престоне. 1854 г. – процветание, переполнение рынков. 1855 г. – из Соединённых Штатов, Канады, с восточноазиатских рынков приходят известия о банкротствах. 1856 г. – сильное процветание. 1857 г. – кризис. 1858 г. – улучшение. 1859 г. – сильное процветание, рост фабрик. 1860 г. – английская хлопчатобумажная промышленность достигает высшей точки; индийские, австралийские и другие рынки переполнены до такой степени, что к 1863 г. они едва поглотили всю заваль; торговый договор с Францией; огромный рост фабрик и машинного производства. 1861 г. – подъём некоторое время продолжается, потом обратное движение, Гражданская война в Америке, хлопковый голод. С 1862 по 1863 г. полный крах.

История хлопкового голода слишком характерна для того, чтобы немного не остановиться на ней. Из кратких указаний на положение мирового рынка в 1860–1861 гг. видно, что хлопковый голод пришёл кстати для фабрикантов и отчасти был выгоден для них: факт, признанный в отчётах Манчестерской торговой палаты, возвещённый в парламенте Пальмерстоном и Дерби и подтверждённый событиями.[839 - Ср. «Reports of Insp. of Fact. for 31st October 1862», p. 30.] Конечно, в 1861 г. среди 2 887 хлопчатобумажных фабрик Соединённого королевства было много мелких фабрик. По отчёту фабричного инспектора А. Редгрейва, в округ которого из этих 2 887 фабрик входит 2 109, из последнего числа 392, или 19 %, применяют каждая меньше 10 паровых лошадиных сил, 345, или 16 %, – от 10 до 20 сил и 1 372 фабрики – 20 и более лошадиных сил.[840 - Там же, стр. 19.] Большинство мелких фабрик были ткацкие, основанные в период процветания после 1858 г., по большей части спекулянтами, из которых один предоставлял пряжу, другой машины, третий здание; эти фабрики управлялись бывшими overlookers [фабричными надсмотрщиками] и другими малосостоятельными людьми. Большинство этих мелких фабрикантов разорилось. Ту же судьбу уготовал бы им и торговый кризис, наступлению которого воспрепятствовал хлопковый голод. Хотя они составляли

/

общего числа фабрикантов, однако на их фабриках нашла себе применение намного меньшая доля всего капитала, вложенного в хлопчатобумажную промышленность. Что касается размеров сокращения, то по достоверной оценке в октябре 1862 г. бездействовало 60,3 % веретён и 58 % ткацких станков. Эти цифры относятся ко всей данной отрасли промышленности и, разумеется, сильно варьируют по отдельным округам. Только очень немногие фабрики работали полное время (60 часов в неделю), остальные фабрики работали с перерывами. Даже для тех немногих рабочих, которые работали полное время и по обычной сдельной плате, еженедельный заработок неизбежно сокращался вследствие замены лучших сортов хлопка худшими, хлопка си-айленд – египетским (в тонкопрядении), американского и египетского – суратом (ост-индским) и чистого хлопка – смесями из хлопковых угаров и сурата. Более короткое волокно суратского хлопка, его загрязнённость, меньшая прочность нитей, замена муки при шлихтовании основы более тяжёлыми ингредиентами разного рода и т. д. – всё это заставляло уменьшать скорость машин или число ткацких станков, которыми управлял один ткач, увеличивало труд, необходимый для исправления погрешностей в работе машин, и вместе с уменьшением количества продукта понижало и сдельный заработок. При употреблении сурата рабочий, даже когда он работал полное время, терял в заработке 20, 30 и больше процентов. Но большинство фабрикантов и норму сдельной платы понизило на 5, 7? и 10 процентов. Можно представить поэтому положение тех, кто работал 3, 3?, 4 дня в неделю или только по 6 часов в день. В 1863 г., после того как уже наступило относительное улучшение, заработная плата ткачей, прядильщиков и т. д. составляла 3 шилл. 4 пенса, 3 шилл. 10 пенсов, 4 шилл. 6 пенсов, 5 шилл. 1 пенс и т. д. в неделю.[841 - «Reports etc. for 31st October 1863», p. 41–45, 51.] Даже при таком полном страданий положении изобретательность фабрикантов по части вычетов из заработной платы не замирала. Они производились отчасти в виде штрафов за недостатки изделий, обусловленные плохим качеством хлопка, применением несоответствующих машин и т. д. Когда же фабрикант был и собственником коттеджей рабочих, он сам уплачивал себе квартирную плату, производя вычеты из номинальной заработной платы. Фабричный инспектор А. Редгрейв рассказывает о minders при мюль-машинах (они присматривали за двумя автоматическими мюль-машинами каждый), которые «в конце 14-дневной полной работы получали 8 шилл. 11 пенсов; из этой суммы вычиталась квартирная плата, половину которой фабрикант, однако, возвращал в виде подарка, так что мюльщики приносили домой целых 6 шилл. 11 пенсов. Недельная плата ткачей в последние месяцы 1862 г. начиналась с 2 шилл. 6 пенсов».[842 - «Reports etc. for 31st October 186З», p. 41, 42.]

Квартирная плата нередко вычиталась из заработной платы даже в тех случаях, когда рабочие работали лишь короткое время.[843 - Там же, стр. 57.] Неудивительно, что в некоторых частях Ланкашира разразилось нечто вроде голодной чумы! Но характернее всего этого было то, как революционизирование процесса производства совершалось за счёт рабочего. Это были настоящие experimenta in corpore vili [эксперименты на ничего не стоящем живом теле], подобные экспериментам анатома на лягушках.

«Хотя я», – говорит фабричный инспектор Редгрейв, – «привёл действительные заработки рабочих на многих фабриках, но не следует думать, что они еженедельно получают эту сумму. Положение рабочих подвергается величайшим колебаниям вследствие постоянного экспериментирования („experimentalizing“) фабрикантов… Их заработки повышаются и понижаются в зависимости от качества хлопковой смеси: то они на 15 % уступают прежним заработкам, то в следующую или во вторую неделю падают на 50–60 %».[844 - Там же, стр. 50, 51.]

Эти эксперименты производились не только за счёт жизненных средств рабочих. Рабочие должны были расплачиваться всеми своими пятью чувствами.

«Люди, занятые очисткой хлопка, сообщали мне, что невыносимый запах доводит их до обморочного состояния… Занятым в сортировочных, трепальных и чесальных отделах образующиеся пыль и грязь набиваются в рот, в нос, глаза и уши, вызывая кашель и одышку. Из-за короткости волокна к пряже при шлихтовании добавляется большое количество разных веществ, а именно всяческие суррогаты вместо муки, применявшейся раньше. Отсюда тошнота и диспепсия у ткачей. Распространён бронхит, вызываемый пылью, равно как и воспаление горла; распространены также болезни кожи вследствие раздражения её от грязи, содержащейся в сурате».

С другой стороны, заменители муки, поскольку они увеличивают вес пряжи, были для господ фабрикантов настоящей сумкой Фортуната. Благодаря этим заменителям «15 ф. сырого материала, превращённые в пряжу, весили 20 фунтов».[845 - Там же, стр. 62, 63.] В отчёте фабричных инспекторов от 30 апреля 1864 г. мы читаем:

лопка и 2? ф. шлихты. В другой 5?-фунтовой ткани заключаются два фунта шлихты. Это – обыкновенная рубашечная ткань для экспорта. В иные сорта иногда прибавляют 50 % шлихты, так что фабриканты могли бы похвалиться и действительно хвалятся тем, что они обогащаются, продавая ткани дешевле, чем номинально стоит заключающаяся в них пряжа».[846 - «Reports etc. for 30th April 1864», p. 27.]

Но рабочим приходилось страдать не только от экспериментов фабрикантов на фабриках и муниципалитетов вне фабрик, не только от понижения заработной платы и от безработицы, от нищеты и подачек, от хвалебных речей лордов и членов палаты общин.

«Несчастные женщины, лишившиеся работы вследствие хлопкового голода, сделались отбросами общества и остались таковыми… Число молодых проституток в городе теперь больше, чем когда-либо за последние 25 лет».[847 - Из письма начальника полиции в Болтине Харриса, цитированного в «Reports of Insp. of Fact. for 31st October 1865, p. 61, 62.]

Итак, в первые 45 лет английской хлопчатобумажной промышленности, с 1770 по 1815 г., мы имеем только 5 лет кризиса и застоя, но это был период её мировой монополии. Второй 48-летний период, с 1815 по 1863 г., насчитывает только 20 лет оживления и процветания на 28 лет угнетённого положения и застоя. В 1815–1830 гг. начинается конкуренция с континентальной Европой и Соединёнными Штатами. С 1833 г. происходит насильственное расширение азиатских рынков посредством «разрушения человеческого рода».[848 - Маркс имеет в виду интенсивное проникновение английских частных торговцев на китайский рынок после отмены монополии Ост-Индской компании на торговлю с Китаем (1833 г.). Особенно большой размах приобретает контрабандная торговля опиумом, пользовавшаяся всемерной поддержкой правительства Англии, которое сознательно попирало при этом законы и государственные интересы Китая и способствовало массовому отравлению и подрыву здоровья китайцев. В ответ на решительные действия китайских властей против контрабандного ввоза этого наркотика в пределы их страны англичане развязали первую «опиумную» войну (1839–1842), закончившуюся для Китая неравноправным и грабительским договором.] Со времени отмены хлебных законов, с 1846 по 1863 г., на восемь лет среднего оживления и процветания приходится 9 лет угнетённого состояния и застоя. О положении взрослых рабочих-мужчин хлопчатобумажной промышленности, даже в период процветания, можно судить на основании примечания, приводимого ниже.[849 - В одном воззвании рабочих хлопчатобумажной промышленности весной 1863 г., призывающем к образованию эмиграционного общества, между прочим, говорится: «Лишь немногие станут отрицать, что в настоящее время абсолютно необходима эмиграция большого числа фабричных рабочих. А следующие фанты доказывают, что во все времена был необходим постоянный поток эмиграции и что без него нам невозможно при обычных обстоятельствах поддерживать наше положение: в 1814 г. официальная стоимость (являющаяся просто показателем количества) вывезенных хлопчатобумажных товаров составляла 17 665 378 ф. ст., а их действительная рыночная стоимость – 20 070 824 фунта стерлингов. В 1858 г. официальная стоимость вывезенных хлопчатобумажных товаров составляла 182 221 681 ф. ст., а их действительная рыночная стоимость – только 43 001 312 ф. ст., так что удесятерение количества вызвало лишь немного больше, чем удвоение цены. Этот результат, столь неблагоприятный для страны вообще и для фабричных рабочих в особенности, обусловлен стечением различных обстоятельств. Одно из наиболее бросающихся в глаза заключается в постоянномизбытке труда необходимом для данной отрасли промышленности, которая под страхом уничтожения требует постоянного расширения рынка. Случается, что наши хлопчатобумажные фабрики прекращают работу вследствие одного из тех периодических застоев в торговле, которые при современном строе столь же неизбежны, как сама смерть. Но это не останавливает человеческой изобретательности. Хотя по самой низкой оценке эту страну за последние 25 лет покинуло 6 миллионов человек, однако даже в периоды наивысшего процветания большой процент взрослых мужчин вследствие постоянного вытеснения труда с целью удешевления продукта не в состоянии найти на фабриках какую бы то ни было работу и на каких бы то ни было условиях» (Reports of Imp of Pact for 30th April 1863 p. 51, 52) В одной из следующих глав мы увидим, как во время хлопковой катастрофы господа фабриканты старались всевозможными мерами, даже при содействии государственной власти, воспрепятствовать эмиграции фабричных рабочих.]

8. РЕВОЛЮЦИОНИЗИРОВАНИЕ КРУПНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТЬЮ МАНУФАКТУРЫ, РЕМЕСЛА И РАБОТЫ НА ДОМУa) УНИЧТОЖЕНИЕ КООПЕРАЦИИ, ОСНОВАННОЙ НА РЕМЕСЛЕ И РАЗДЕЛЕНИИ ТРУДА

Мы видели, как машины уничтожают кооперацию, основанную на ремесле, и мануфактуру основанную на разделении труда, сохраняющего ремесленный характер Примером первого рода может служить жатвенная машина, которая замещает кооперацию жнецов Ярким примером второго рода является машина для производства швейных иголок. Согласно Адаму Смиту, 10 человек в его время благодаря разделению труда изготовляли 48 000 иголок в день. Напротив, одна машина в 11 часовой рабочий день даёт 145 200 иголок. Одна женщина или девушка наблюдает в среднем за 4 такими машинами и, следовательно, производит при помощи машин до 600 000 иголок в день, или более 3 000 000 в неделю.[850 - Children s Employment Commission 3rd Report» 1864 p 108 № 447.] Когда отдельная рабочая машина замещает кооперацию или мануфактуру, она, в свою очередь, может сама сделаться базисом нового ремесленного производства. Однако это воспроизведение ремесленного производства на основе машин является лишь переходом к фабричному производству, которое, как правило, появляется всякий раз, как только механическая двигательная сила, пар или вода заменяет человеческие мускулы при движении машины. Спорадически, и во всяком случае лишь на короткое время, мелкое производство может связать себя с механической двигательной силой посредством аренды пара, как это наблюдается на некоторых мануфактурах Бирмингема, посредством применения мелких калорических машин,[851 - Калорическая машина – машина, в основу действия которой был положен принцип расширения и сокращения объёма обычного воздуха путём его нагрева и охлаждения. По сравнению с паровой машиной была громоздкой и имела весьма низкий коэффициент полезного действия. Изобретена калорическая машина в начале XIX в., но уже к концу этого века потеряла всякое практическое значение] как в некоторых отраслях ткачества и т. д.[852 - В Соединённых Штатах подобное воспроизведение ремесла на основе машин встречается нередко. И как раз по этой причине концентрация, сопряжённая с неизбежным переходом к фабричному производству, совершается там семимильными шагами по сравнению с Европой и даже Англией.] В шелкоткачестве Ковентри стихийно сложился эксперимент с «фабриками-коттеджами». В центре квадрата, образуемого рядами коттеджей, строится так называемое engine house [машинное здание] для паровой машины, которая посредством валов соединяется с ткацкими станками в коттеджах. Во всех случаях плата за пар была, например, по 2? шилл. на ткацкий станок. Эта арендная плата за пар уплачивалась каждую неделю независимо от того, работали станки или нет. В каждом коттедже помещалось от 2 до 6 ткацких станков, принадлежавших рабочим, или купленных в кредит, или временно арендованных. Борьба между фабрикой-коттеджем и собственно фабрикой продолжалась более 12 лет. Она окончилась полным разорением 300 фабрик-коттеджей.[853 - Ср. «Reports of Insp. of Pact. for 31st October 1865», p. 64.] В тех случаях, когда природа процесса не обусловливает с самого начала производства в крупном масштабе, отрасли промышленности, поднявшиеся в последние десятилетия, например, производство конвертов, стальных перьев и т. д., обыкновенно проходят сначала через ремесленное, а потом через мануфактурное производство как короткие переходные фазы к фабричному производству. С наибольшими затруднениями протекает это превращение в тех случаях, когда мануфактурное производство продукта представляет собой не последовательный ряд связанных между собой процессов, а множество раздельных процессов. Это являлось, например, крупным препятствием для развития фабрики стальных перьев. Однако уже почти полтора десятка лет тому назад был изобретён автомат, который разом выполняет 6 разнообразных процессов. В 1820 г. первые стальные перья производились ремеслом по 7 ф. ст. 4 шилл. за 12 дюжин, мануфактура производила их в 1830 г. по 8 шилл., а фабрика в настоящее время доставляет их оптовым торговцам по 2–6 пенсов.[854 - Г-н Джиллот основал в Бирмингеме первую мануфактуру стальных перьев в крупном масштабе. Уже в 1851 г. она производила больше 180 миллионов перьев и потребляла в год 120 тонн листовой стали. Бирмингем, монополизировавший эту отрасль промышленности в Соединённом королевстве, производит в настоящее время миллиарды стальных перьев в год. Число занятых лиц, по переписи 1861 г., составляло 1 428, в том числе 1 268 работниц начиная с 5-летнего возраста.]

b) ОБРАТНОЕ ВЛИЯНИЕ ФАБРИКИ НА МАНУФАКТУРУ И РАБОТУ НА ДОМУ

С развитием фабрики и сопровождающим это развитие переворотом в земледелии не только расширяются размеры производства во всех других отраслях промышленности, но вместе с тем изменяется и их характер. Принцип машинного производства – разлагать процесс производства на его составные фазы и разрешать возникающие таким образом задачи посредством применения механики, химии и т. д., короче говоря, естественных наук, – повсюду становится определяющим. Поэтому машины проникают в мануфактуры, где они находят применение то для одного, то для другого частичного процесса. Тем самым прочный, откристаллизовавшийся строй мануфактуры, возникший из старого разделения труда, разлагается и открывает дорогу непрекращающимся переменам. Да и помимо того в составе совокупного рабочего или комбинированного рабочего персонала совершается коренной переворот. В противоположность мануфактурному периоду, план разделения труда основывается теперь на применении женского труда, труда детей всех возрастов, необученных рабочих, где это только возможно, – короче говоря, на применении «cheap labour», дешёвого труда, по характерному английскому выражению. Это относится не только ко всякого рода комбинированному в крупном масштабе производству, применяет ли оно машины или нет, но и к так называемой домашней промышленности, независимо от того, занимаются ли ею рабочие в своих частных квартирах или же в мелких мастерских. Эта так называемая современная домашняя промышленность кроме названия не имеет ничего общего со старинной домашней промышленностью, которая предполагает независимое городское ремесло, самостоятельное крестьянское хозяйство и, прежде всего, дом у рабочей семьи. Теперь она превратилась во внешнее отделение фабрики, мануфактуры или торгового заведения. Кроме фабричных рабочих, мануфактурных рабочих и ремесленников, которых капитал пространственно концентрирует большими массами и которыми он командует непосредственно, он с помощью невидимых нитей приводит в движение целую армию домашних рабочих, рассеянных в больших городах и в деревне. Пример: фабрика рубашек гг. Тилли в Лондондерри, в Ирландии, с 1 000 фабричных рабочих и 9 000 домашних рабочих, рассеянных в деревне.[855 - «Children's Employment Commission. 2nd Report», 1864, p. LXVIII, № 415.]

Эксплуатация дешёвых и незрелых рабочих сил приобретает в современной мануфактуре ещё более бесстыдный характер, чем в собственно фабрике, потому что техническая основа последней, замещение мускульной силы машинами и лёгкость труда, в мануфактуре по большей части отсутствует; притом в мануфактуре женский организм или ещё не окрепший организм малолетних самым бессовестным образом предаётся действию ядовитых веществ и т. д. При так называемой работе на дому эксплуатация приобретает ещё более бесстыдный характер, чем в мануфактуре, потому, что способность рабочих к сопротивлению уменьшается их разобщённостью, что между собственно работодателем и рабочим вторгается целый ряд хищных паразитов, что работа на дому повсюду борется с машинным или, по меньшей мере, мануфактурным производством той же самой отрасли, что бедность похищает у рабочего необходимейшие условия труда – помещение, свет, вентиляцию и т. д., – что нерегулярность занятий растёт и, наконец, что в этих последних убежищах для всех, кого крупная промышленность и земледелие сделали «излишними», конкуренция между рабочими неизбежно достигает своего максимума. Систематически осуществляемая лишь благодаря машинному производству экономия на средствах производства, которая с самого начала является в то же время беспощаднейшим расточением рабочей силы и хищничеством по отношению к нормальным условиям функционирования труда, теперь тем сильнее обнаруживает эту свою антагонистическую и человекоубийственную сторону, чем меньше в данной отрасли промышленности развиты общественная производительная сила труда и техническая основа комбинированных процессов труда.

c) СОВРЕМЕННАЯ МАНУФАКТУРА

На нескольких примерах я поясню приведённые выше положения. В сущности, читатель уже знает многочисленные иллюстрации из главы о рабочем дне. Металлообрабатывающие мануфактуры в Бирмингеме и окрестностях на работах, по большей части очень тяжёлых, применяют 30 000 детей и подростков и 10 000 женщин. Мы встречаем их здесь во вредных для здоровья меднолитейнях, фабриках пуговиц, на работах по глазуровке, гальванизированию и лакировке.[856 - И даже в насечке напильников в Шеффилде заняты дети!] Чрезмерный труд взрослых и малолетних обеспечил различным лондонским газетным и книжным типографиям достойное прозвище «бойни».[857 - «Children's Employment Commission. 5th Report», 1866, p.3, № 24; p. 6, № 55,56; p.7, № 59, 60] В переплётных заведениях – такой же чрезмерный труд, жертвами которого здесь являются женщины, девушки и дети. Тяжёлый труд малолетних на канатных предприятиях, ночной труд на соляных заводах, свечных и других химических мануфактурах, убийственное применение труда подростков для вращения ткацких станков на шелкоткацких предприятиях, которые не пользуются механической двигательной силой.[858 - Там же, стр. 114, 115, № 6–7. Член комиссии справедливо указывает, что если обычно машина замещает человека, то здесь подросток в буквальном смысле замещает машину.] Одна из наиболее отвратительных, грязных и хуже всего оплачиваемых работ, где преимущественно применяются молодые девушки и женщины, – это сортировка тряпья. Как известно, Великобритания, не говоря уже об огромной массе её собственного тряпья, служит мировым центром тряпичной торговли. Тряпьё привозится сюда из Японии, отдалённейших государств Южной Америки и с Канарских островов. Но главные источники тряпья, привозимого в Великобританию, – Германия, Франция, Россия, Италия, Египет, Турция, Бельгия и Голландия. Тряпьё идёт на удобрения, используется для производства очёсков (для набивки матрацев и тюфяков), shoddy (искусственной шерсти) и в качестве сырого материала для производства бумаги. Женщины, сортировщицы тряпья, служат посредниками по распространению оспы и других заразных болезней, первыми жертвами которых являются они сами.[859 - См. отчёт о торговле тряпьём и многочисленные иллюстрации в «Public Health, 8th Report». London, 1866, Appendix, p. 196–208.] Классическим примером чрезмерного труда, тяжёлой и неподходящей работы и связанного с этим огрубения рабочих, эксплуатируемых с самого юного возраста, могут служить, кроме рудников и угольных копей, черепичные и кирпичные заводы, на которых вновь изобретённая машина применяется в Англии (1866 г.) пока лишь спорадически. С мая по сентябрь работа продолжается с 5 часов утра до 8 часов вечера и, если сушка производится на открытом воздухе, часто с 4 часов утра до 9 часов вечера. Рабочий день с 5 часов утра до 7 часов вечера считается «сокращённым», «умеренным». Дети обоего пола принимаются на работу с 6– и даже с 4-летнего возраста. Они работают столько же часов, как и взрослые, часто больше взрослых. Труд тяжёлый, а летний зной ещё больше изнуряет. Например, на кирпичном заводе в Мосли одна 24-летняя девушка делала 2 000 кирпичей в день, ей помогали две малолетние девочки, которые таскали глину и складывали кирпичи. Эти девочки вытаскивали ежедневно 10 тонн глины по скользким стенкам ямы с глубины в 30 футов и переносили её на расстояние 210 футов.