Чердак на Куин-стрит

– И нам не нужен дополнительный стук по ночам из-за этих киношников.

– Верно. Но тебе хотя бы заплатят за твою историю. В этом есть доля справедливости, тебе не кажется? Даже если это всего лишь пятьдесят процентов, а не сто, которых ты заслуживаешь. Но это уже что-то. И нам не придется тратить деньги, предназначенные на образование детей, на судебную тяжбу.

Мой голос звучал почти так же хрипло, как и его собственный.

Его глаза скользнули к моим губам, и я почувствовала, что качнулась вперед. Мои глаза были закрыты, сердце бешено колотилось. На миг я испугалась, что на моем лице все еще могут быть взбитые сливки.

Руки Джека нежно сжали мне плечи, мои губы коснулись пустого воздуха.

– С тобой все в порядке, Мелли? Было похоже, что ты вот-вот упадешь.

– Извини. – Я смущенно отступила назад.

Его глаза потемнели – признак того, что он тоже почувствовал притяжение. Он застегнул пиджак и направился к двери.

– Спасибо, Мелли. Поговорим позже, хорошо? И как только мы с тобой договоримся об условиях, я дам Харви Бекнеру ровно неделю на то, чтобы согласиться, иначе сделка будет расторгнута. Он уже позаботился о необходимых разрешениях еще в декабре, поэтому ему нет никаких причин тянуть. Он может приступить к съемкам, как только на контракте высохнут чернила.

– Звучит неплохо. – Я заставила себя улыбнуться, глядя, как он вышел за дверь и закрыл ее за собой. Я все еще стояла как вкопанная, когда он открыл ее снова.

– Мелли?

– Да?

– Это был почти поцелуй номер… э-э-э?.. – сказал он, имея в виду шутку, которая была у нас до свадьбы.

– Я не помню. – Я выпрямилась. – Возможно, мы можем начать сначала. Считай это почти поцелуем номер один.

Он печально улыбнулся:

– Ладно, я подумаю. Хотя я не особо верю в еще один шанс. – Он снова закрыл за собой дверь, и я слушала, как его шаги стихают в коридоре.

Я долго смотрела на закрытую дверь, затем снова села за стол и, вытряхнув на него содержимое стакана, принялась раскладывать карандаши и ручки по размеру и цвету. Мои опасения по поводу того, как быстро Джек согласился рассмотреть предложение Марка, уступили в моей голове место воспроизведению слов Джека, когда он назвал меня своей женой, что убедило меня в том, что, несмотря ни на что, он этого не забыл.

Глава 5

Неделю спустя я ехала по Куин-стрит, более чем на полчаса раньше до назначенного показа дома. Кэтрин Хименес сжалилась надо мной и передала мне клиента, так как сама была по горло завалена делами. Я была ей жутко благодарна и даже не стала лгать, будто я сама едва успеваю жонглировать собственными клиентами, чтобы еще подбирать за ней ее клиентов.

Приняв в самый последний момент решение остановиться, я притормозила перед домом Вероники. Десяток строительных машин не дал мне припарковаться поблизости, и я была вынуждена пешком пройти два квартала до желтого викторианского дома Вероники. Шагая, я улыбалась про себя, вслушиваясь в шум и суматоху строительства, счастливая от возможности признать, что, по крайней мере, один из моих планов и в самом деле работает.

Когда я приблизилась, меня встретило завывание циркулярной пилы, звук почти столь же приятный, как и груда старых досок в маленьком переднем дворе. Софи распорядилась, чтобы для замены изъеденных термитами карнизов или половиц не использовалась никакая новая древесина, что значительно удлинило сроки ремонта. Надеюсь, так будет до тех пор, пока я не услышу все, что Адриенна хотела мне сказать, и пока тайна ее смерти не будет раскрыта.

Подойдя к подъездной дорожке, я узнала зеленый «ягуар» моей свекрови. Багажник был открыт. Как всегда, ходячее воплощение вкуса и элегантности, Амелия – в ярко-синем костюме от Шанель из букле и на шпильках того же цвета – нагнулась и вытащила из него стопки каталогов.

Я бросилась к ней.

– Давайте я вам помогу, – предложила я.

– О, Мелани. Я так рада тебя видеть! – сказала она и, поцеловав меня в обе щеки, вручила мне тяжелую стопку бумаг. Затем Амелия откинулась назад и вытащила еще одну стопку. Ловко балансируя ею в одной руке, она другой нажала кнопку, чтобы закрыть багажник. – Будь добра, помоги мне внести это внутрь.

– Конечно. До моей следующей встречи у меня есть немного времени, поэтому я решила зайти и поговорить с Вероникой о… – Я чуть было не сказала «об Адриенне», но вовремя остановилась. Амелия была лучшей подругой моей матери и матерью Джека и, скорее всего, знала о моем «особом даре», но мы никогда не говорили с ней на эту тему. Она инстинктивно понимала, что мне легче общаться с людьми, когда я могу притворяться нормальный. – О ее поисках нового дома, – закончила я.

Мы направились к парадным ступеням. Я взглянула на стопку буклетов в моих руках.

– Для чего они?

– Это последние каталоги аукционов антикварной мебели. Вероника попросила меня помочь ей с оценкой стоимости мебели в ее доме. Поскольку они переезжают в дом меньшей площади, маловероятно, там найдется место для всех их вещей. Хорошо, что ты здесь, так как, возможно, мы включим часть вещей в продажу дома. Все, что останется, я могу взять для нашего магазина.

– Мне кажется, думать наперед никогда не рано, – сказала я, пытаясь удержать свою стопку и позвонить в дверь. – Вероника хочет подождать, пока дом не будет выставлен на продажу. А я помогу ей и Майклу найти новый.

– Что, по словам Вероники, может затянуться надолго. – Амелия подмигнула мне, и я улыбнулась.

Она наклонила голову, изучая меня, как если бы я была статуэткой майсенского фарфора с отбитым носом.

– У тебя усталый вид, – сказала она, сочувственно на меня глядя. – Эта ваша размолвка… – она покачала головой. – Я не принимаю ничью сторону. Я слишком давно замужем и знаю, что этого лучше не делать. Но я очень надеюсь, что вы с Джеком скоро сами это поймете. Дети скучают по тебе, когда вы не вместе, и я даже не представляю, как сильно ты скучаешь по ним, пока они не с тобой. Не говоря уже о том, как сильно Джек каждый день скучает по Ноле.

Я смогла лишь кивнуть, зная, что если открою рот, то наверняка разревусь. Я скучала по Джей-Джею и Саре каждое мгновение, когда их не было со мной рядом. Точно так же, как я скучала по тому, как первым делом утром мы с Джеком входили в детскую, чтобы до начала рабочего дня провести с ними время до телефонных звонков, болтовни и доставки Нолы и ее подружек в школу.

Циркулярная пила завизжала снова, заглушая все другие звуки, а также необходимость что-то ответить. Но тут дверь открылась, и Вероника пригласила нас внутрь, но не раньше чем я уловила характерный запах духов «Ванильный мускус».

– Привет, Амелия и – какой приятный сюрприз – Мелани.

– Надеюсь, ты не возражаешь, что я заглянула к тебе.

– Конечно нет, – сказала Вероника, закрывая за нами дверь.

Я с трудом узнала обычно темное фойе и лестницу. Ступени закрывали бумажные дорожки, на всю тяжелую викторианскую мебель были накинуты белые простыни. В доме пахло опилками и краской, периодические удары молотка подчеркивали ровное завывание циркулярной пилы снаружи.

– Здесь лучше, – сказала Вероника, ведя нас в библиотеку.

За темно-бордовым кожаным диваном в стиле честерфилд и таким же креслом вдоль стен тянулись полки с книгами. Древний письменный стол с выдвижной крышкой был придвинут к круглому окну, которое я узнала по башне снаружи. Она закрыла пару раздвижных дверей, и мы вместе вздохнули в относительной тишине.

Вероника с виноватой улыбкой помогла нам выгрузить нашу ношу на библиотечный стол с ножками на маленьких колесиках.

– Я попросила Софи оставить эту комнату напоследок, – объяснила Вероника, – чтобы нам было где спрятаться от всех этих строительных работ. – Она бросила на меня встревоженный взгляд. – Майкл вот-вот тронется умом. Не знаю, сколько еще он сможет выдержать, прежде чем решит просто продать все как есть.

Она указала на диван.

– Почему бы вам двоим не присесть, а я пойду займусь подносом с чаем? Линдси сделала немного знаменитой сырной соломки своей бабушки, и должна сказать, что она лучше той, которую я могу купить в магазине.

Вероника вышла из комнаты, а в следующий момент я затылком ощутила знакомое покалывание. Кто-то легонько потянул за рукав моего платья, и меня окутало легкое облако запаха «Ванильного мускуса».

Амелия взяла каталог и, глубоко вздохнув, снова положила его на место.

– Мелани, дорогая, – сказала она, повернувшись ко мне. – Ты знаешь, что я люблю тебя, как родную дочь, поэтому ты должна знать, что я желаю тебе только всего самого лучшего. А значит, я считаю своим долгом сказать тебе, что я думаю по поводу того, что вы с Джеком дали согласие на съемки фильма в вашем доме, пока ты живешь там одна с Нолой и двумя детьми. Это небезопасно.

– В самом деле, Амелия, все в порядке. Мы договорились, что при желании мы можем временно переехать в отель. Эта опция действует на все время съемок. Поскольку съемочная группа имеет доступ лишь в определенные комнаты внизу, а наверх вход запрещен, в нашу частную жизнь никто вторгаться не будет, она останется в неприкосновенности. Просто я не хочу нарушать жизнь детей больше, чем то необходимо, особенно сейчас. Мы с Джеком не в восторге от того, что Марк получит неограниченную свободу копаться в наших личных вещах. Честное слово, со мной все будет в порядке…

– Твои родители тоже так считают, – словно не слыша меня, сказала она. – Они были у нас вчера вечером на ужине. Мы все согласились, что это не идеальная ситуация, и большую часть вечера пытались найти подходящее решение.