Колдовской замок. Часть VI. Ключ

– Теперь-то я не жалею! – продолжал огненный попугай. – Оказывается действительно неважно кто ты, а важно, каков ты. Это была жизнь полная радостей, горестей, приключений, достижений и потерь. Я посвятил себя семье, являющейся продолжением моей принцессы, моей Анхе! И мне кажется, я кое в чём преуспел, хоть и сошёл с дистанции так неожиданно.

– Ты действительно сделал много, – сказала Мегги, уже не смеясь. – Что же до того, как всё было после твоего исчезновения из их жизни, то они справились, и Анджелика тому доказательство.

– Да, но произошёл излом…

– От которого ты бы их не уберёг. Не бывает жизни без изломов, кризисов и всякого такого. Что же говорить о жизни целой семьи? На каком-то этапе Самбульо превратились в Соболевых, вероятно после истории с доном Клеофасом у которого не было потомков мужского пола. Я надеюсь, ты не считаешь, что потомки человека по женской линии ниже и незначительнее чем по мужской?

– Нет, конечно! Как раз по женской линии родство считать было бы правильнее, – согласился Огнеплюй. – Так происходит во всём живом мире, так было и у людей многие сотни и тысячи веков, пока кто-то у них, сравнительно недавно, не съехал с катушек и не установил патриархат! От этого только прибавилось резни, а жизнь стала хуже, как для мужчин, так и для женщин. Но может быть, человечество так регулирует свою численность?

– Не думаю. Но, у нас с тобой не о том разговор. Если ты не против счёта по женской линии, то значит всё в порядке. Анджелика не очень много знает о своих предках, но семью прапрадеда, прадеда и деда видела воочию, жила рядом с ними. То есть не жила, собственно, а стояла на комоде в качестве статуэтки, но всё равно их жизнь проходила перед ней, и можно сказать, что это была жизнь людей достойных. Можешь сам расспросить её потом, когда проснётся.

– Ну да, ну да! Только меня сейчас не это заботит, – сказал Огнеплюй, потянувшись за новой кружкой кофе. – Тогда моя ошибка ударила только по моему самолюбию, да и то лишь в самом начале, а потом я привык. Даже гордился тем, что, глядя на молодцов Самбульо, каждый уважающий себя пиратский капитан, старался завести попугая, чтобы появляться на людях с ним на плече! Но речь не об этом. Мне повезло, но вдруг при новом опыте что-то пойдёт не так? Анджелика предрасположена снова стать человеком, (к тому же это её идея), но при её предыдущей трансформации ей досталось не только драконьей, но и паучьей сущности. А вдруг это не исчезнет? Что если у неё вырастит шесть рук? Или четыре пары глаз? А может и то, и другое? Что же касается тебя, то ты чистокровный дракон и таких накладок с тобой я не боюсь. Другое дело я сам сделаю что-нибудь не так. Перепутаю снова ингредиенты…

– А ты не путай!

– Нет, ну всё же? Изменение может быть незначительным, а результат настолько отличающимся от задуманного, что… Ну, например, ты вместо человека станешь обезьянкой!

– Тогда отправишь меня в зоопарк. А что? Я люблю бананы! Ладно, шучу! Я верю в тебя, вон ты, какой у нас умный. К тому же дальтонизма у тебя больше нет.

– Эх, на что вы меня толкаете! Если что не так, я себя ни за что не прощу, а если мама узнает…

– Об этом лучше не думать, – согласилась Мегги. – Но всё будет хорошо, и она не узнает. А если узнает, то мы что-нибудь придумаем.

– Жаркое из попугая?

– Нет, это слишком маленькая порция. Придётся тебе основательно подрасти для такого случая!

– Ладно, – согласился Огнеплюй с шутливой обречённостью, – так и быть, подрасту! А ещё, запасусь приправами. Мама любит острые блюда, нельзя же её разочаровывать!

Глава 24. Абордаж по-гангстерски III.

Для полного счастья им не хватало только шторма. Что вообще может быть хуже внезапно налетевшего вихря, когда люди не знакомые с морским делом вынуждены управлять кораблём в открытом море? Ну, конечно же, то, что всё это случается ночью!

Они едва успели вытащить всех барахтавшихся за бортом полицейских. А что? Не оставлять же их в открытом море, ведь сейчас благородные гангстеры не могли поделиться с копами даже шлюпкой – неистовые китайцы ухитрились продырявить из автоматов все до одной!

Теперь, конечно, не было речи о том, чтобы арестовать вооружённых тремя трофейными автоматами джентльменов удачи. Правда один, толи особо умный, толи чрезмерно верный долгу коп, попытался наставить пистолет на Драгиса, протянувшего ему руку, и даже начал зачитывать ему права, но немногословный гангстер лишь поморщился и слегка щёлкнул пальцем по кисти упрямца, от чего пистолет у него вылетел из руки и скрылся в океанских волнах. После этого упиравшегося полицейского втащили на борт за шкирку и швырнули к остальным.

На всякий случай спасённых копов заперли отдельно от китайцев. Что же касается последних, то очень скоро возник вопрос, а не стоит ли их выпустить на волю?

– Ты хоть знаешь, что нужно делать? – нервно спросил Фигольчик у невозмутимого Драговски, снова вставшего за штурвал.

– Нет, а ты?

– Но ведь ты же был в морском походе!

– На драккаре? Хочешь, расскажу тебе, как надо правильно грести корабельным веслом? С парусами я управляюсь хуже. Когда ходил с Анхе и её пираньями, то помогал, конечно, если надо было что-то, где-то подтянуть, но достаточного навыка в этом деле не приобрёл – просто не успел. Что же касается поведения во время шторма, то единственное, что я знаю, это то, что надо держать судно носом к волне и стараться не подставлять бок, а то перевернёт.

– А приборы? – спросил Фигольчик жалобно. – Компас, радар, ещё что-то?

Драгис пожал плечами.

– Компас вон там, – сказал он. – Только стрелка сошла с ума и крутится, как пропеллер с тех пор, как появились те галеоны. Что же касается радара, то вон та крутящаяся и светящаяся штука в клеточку, кажется и есть радар. Бегающая полоска, обходящая экран показывает, есть ли впереди какое-нибудь препятствие. При этом появляется точка и что-то там должно, кажется пискнуть. Я в кино видел…

В это время прибор издал короткий звук, и на круглом сетчатом экране вспыхнула пересечённая лучом точка.

– Эй, там что-то!.. – начал Фигольчик.

– Вижу, – сквозь зубы процедил Драгис. – Что-то прямо по курсу. Попробую обогнуть!

Резкие повороты на воде даже в тихую погоду не рекомендованы. В шторм же они крайне опасны. Видимо Драгис малость переборщил с румбами, и корабль дал опасный крен под вону, которая тут же со страшной силой обрушилась на правый борт!

Всё вокруг затрещало, заскрипело, застонало! Перед глазами, почти повисшего на штурвальном колесе горе-рулевого пролетел Фигольчик у которого на лице был написан уже не ужас, а покорность судьбе.

Внезапно крен выровнялся, и даже удары волн стали заметно слабее. Драгис встал на ноги. Фигольчик упал откуда-то сверху.

– Ш-шторм к-кончился? – спросил он с робкой надеждой в голосе.

– Я слышал, что так бывает, когда попадаешь в самый центр бури, – «успокоил» его друг.

– Радар! – воскликнул Фиг, оглянувшись. – Смотри, это приближается! Оно у нас перед носом…

Чем бы ни было неведомое препятствие, оно должно было немедленно войти в соприкосновение с кораблём. Но столкновения не было. Как ни вглядывались друзья-авантюристы в ночную тьму, кроме тьмы они ничего не видели.

Но тут тьма взметнулась перед ними, захлопала могучими крыльями и на палубу, обрывая провода с фонарями и круша надстройки, опустился великолепный чёрный дракон! Он обвёл взглядом судно, просевшее и закачавшееся под его весом, словно перегруженная плоскодонка, принюхался, затем вгляделся в капитанский мостик, и наконец, приблизив к диорамному иллюминатору огромный зелёный глаз, спросил:

– Ну, и как это понимать?

– Па-ап, – проговорил Драся, мгновенно превращаясь из грозного гангстера в провинившегося школьника, – я всё объясню…

Объяснять не пришлось, потому что чёрный дракон задрал голову к небу и захохотал так, что сухогруз заходил ходуном, грозя, зачерпнуть бортом или вообще развалиться на части.

– Нет… ну… ты… О-хо-хо! Ты сам-то себя видел?! – давился от смеха драсин родитель. – У-умора!!!

И он снова зашёлся в хохоте.

– Я видел себя! – с обидой и вызовом крикнул Драся.

При этом в его голосе послышались совершенно детские нотки.

– Я даже представить себе не могу, что будет с мамой, когда она это увидит! – сказал чёрный дракон, переставая смеяться. – Врождённая доброта это еще, куда ни шло – мы все не без изъяна. Влюбился… Тоже бывает. Я сам когда-то влюбился, и теперь вот как свою слабость расхлёбываю! В человеческую девчонку влюбился? Это уже хуже, но и такое случается. Время от времени, некоторые из нас заводят себе принцессочку и играются с ней, пока она не помрёт. Только вот потом многие из таких впадают в тоску, а вылечить их непросто. Но и это поправимо. А вот то, что ты сам человеком стал… Я даже не знаю, чем это для тебя может закончиться. Мало ли что произойдёт при обратной трансформации…

– Обратной трансформации не будет! – воскликнул Драся. – Я люблю её и останусь с ней, чего бы это мне не стоило!

– У-у! Крепко тебя принцесска зацепила! – Чёрный дракон почесал крылом в затылке. – Вообще-то надо отдать ей должное – внешний вид, конечно дело такое, м-м, по мне, так ничего, хоть и не супер, но на вкус самое то – сладенькая!

Краска покинула лицо Драгиса Драговски, и стал он белее собственных волос.

– Т-ты её…