Обреченные

Обреченные
Jane Ann

Он убивает и истязает своих врагов без зазрения совести. Наследник мафиозной семьи, воплощение греха. Найдется ли ему достойный противник?

Она поклялась спасать каждого, кто в этом нуждается. Насколько опасна может быть благодетель?

Разные миры. Пылающие сердца. Их город захлестнула война, они в смертельной опасности.

Ее манит его тьма. Он тянется к ее свету. Им запрещено быть вместе, но любовь не подчиняется законам.

Содержит нецензурную брань.

Jane Ann

Обреченные

Посвящается моей маме.

Ты показала мне истинную любовь.

От автора

Со всей ответственностью, заявляю: эта история не несёт никакой интеллектуальной ценности! Она создана для вашего развлечения, не более того.

В этой книге присутствуют сцены насилия, откровенного характера, описания жестокости и брани. Впечатлительным особам просьба отказаться от чтения.

Но, если вам интересна тема мафии, семейных распрей, сложных любовных взаимоотношений…то эта книга вполне вам подойдет. Я постаралась собрать воедино свое представление об этом мире, хоть он и является полностью вымышленным. Любое совпадение с реальными людьми, местам и событиями также является совпадением.

В данном цикле планируется не менее трех книг:

Обреченные

Отвергнутые

Освобожденные

Настоятельно рекомендую читать в хронологическом порядке.

Приятного чтения!

Глава 1. Хлоя

Все, что могло пойти не так – пошло не так.

Под конец вечерней смены в больнице привезли двоих парней. На вид оба несовершеннолетние, у одного ножевые ранения, пришлось сразу везти в операционную. Второй едва добрался до больницы, после долгой реанимации констатировали смерть. Слишком тяжелые ранения, по нему будто поезд проехался. Терять пациентов всегда трудно. Но наблюдать как молодого парня увозят в морг после драки в переулке было тяжелее обычного. Я невольно представила на его месте своего брата, те же темные волосы и примерно тот же возраст вызвали невольный всплеск воображения.

Со всей этой беготней по отделению я совершенно забыла о времени. Смена закончилась два часа назад, пора идти домой. Оставив медицинские карты на посту, я сняла с усталого тела грязную форму и вышла на улицу. До дома было примерно полчаса пешком, хотя идти под дождем совершенно не хотелось после напряженной смены. Завернув за угол, я увидела растянувшуюся на всю улицу пробку – никаких шансов поймать такси. Смирившись с неизбежным, я медленно направилась в сторону дома.

Ночной воздух был влажным, с терпким запахом бензина. Под ногами хлюпали громадные лужи. Для сентября было довольно холодно, так что я натянула воротник пальто повыше и прибавила шагу. Меньше чем через месяц очередной экзамен, мне нельзя было болеть. Сочетать учебу и дежурства в больнице было трудно, но мне нравилось набивать руку, применять знания на практике. Так я напоминала себе для чего учусь и к чему хочу прийти.

Перебирая в голове список дел на ближайшие выходные я и не заметила, как приблизилась к своему дому. Последний пролет освещался плохо из-за сломанного фонаря – я старалась всегда проскакивать это место. Я быстро прошла почти до центра темноты, когда услышала тихий стон. Поблизости не было других пешеходов, сомнений не было – звук исходил из узкого переулка между двумя домами.

– Ааааах, – звук повторился.

Я последовала в темноту навстречу звуку прежде, чем здравый смысл смог меня остановить. В ночном мраке едва ли можно было что-то разглядеть, кроме большого мусорного бака. Я оглядывалась по сторонам, когда чья-то холодная рука схватила меня за ногу. Никогда еще я не кричала так громко. Отскочив в сторону, я разглядела на асфальте неподвижную руку, которая еще мгновение назад прикасалась ко мне.

Моя рука потянулась к телефону, чтобы включить фонарик. Яркий луч упал на окровавленное тело, скрывающееся за баком.

Еще один парень. Вся его одежда была в крови, кожа неестественно белая. Первой мыслью было: “Мертв”. Но память взяла свое – он жив, пока ты на сто процентов не уверен в его смерти. Очнувшись от шока, я подошла ближе, на ходу набирая номер скорой помощи.

– …нет…– его глаза были закрыты, но он все еще дышал и с трудом выдавливал из себя слова.

Я положила руку ему на шею, прощупывая пульс, – Потерпи, я вызову скорую.

Его рука схватила мою, – Ни-ка-кой ско-рой, – выдавил он, перед тем как окончательно потерять сознание.

Он сумасшедший? Без помощи он умрет. Нет, я не позволю еще одному парню умереть у меня на руках сегодня вечером. Диспетчер ответила на звонок и я замерла.

Этот парень не просил о помощи, не назвал себя…Он просто попросил ее не звонить в скорую. Что, если это было его последней просьбой? Нет, на самоубийцу он не был похож, обычно они выбирают менее болезненный и самый быстрый способ, чтобы свести счеты с жизнью. Мне следовало пропустить его слова мимо ушей и поступить по закону. Но было ли это правильно решать за него?

Диспетчер отключился после минутного ожидания. Это было самым сумасшедшим решением в моей жизни, оставалось только молится, чтобы потом я не попала за него в тюрьму.

– Джером! – я постучала в окно со всей силы, – Джером!

Белокурый полуголый парень вылез в окно и усмехнулся, – О, детка! Я всегда знал, что ты будешь выкрикивать мое имя.

Это был наш обычный обмен «любезностями», на который у меня не было времени, – Джером, выйди на улицу, мне нужна твоя помощь, – после того как он скучающе вальяжно вернулся в квартиру, я крикнула, – Срочно!

Джером был заядлым курильщиком и проживал на первом этаже, прямо подо мной. После первой недели в этом доме я не выдержала и постучалась к нему впервые. Скорее всего цену за эту квартиру снизили именно из-за такого соседа. Никто в разумном уме не станет жить рядом с наркоманом, но выбирать не приходилось. К счастью, дома я бывала редко, но терпеть эту вонь постоянно не собиралась. Мы договорились, что он будет курить только днем, пока меня нет, а я не буду вызывать к нему полицию каждые выходные. Как правило он курил что-то нелегальное, но полностью оценивал все последствия, к тому же был старше меня. Я не считала себя обязанной читать ему нотации, меня устраивал наш компромисс. Со временем мы даже стали друзьями.

Поэтому, я точно знала, что он не пойдет в полицию, чтобы сдать меня. И мне нужны были чьи-то мускулы, чтобы затащить парнишку в дом. Он мог умереть от потери крови, обморожения, заражения и ран, скрытых под одеждой. На первый взгляд он пролежал на улице по меньшей мере час, может даже передвигался сам на своих двоих, потому что драка произошла вдали от моего дома. Я надеялась, что большая часть крови не принадлежала ему и он быстро придет в себя.

– Черт возьми! – выругался Джером, увидев парня, – Это ты его так?

Я слегка ударила его, – Не неси бред, помоги мне затащить его в дом.

– Это попахивает уголовным сроком, детка, я на такое не подписывался, – он уже попятился обратно к себе.

– А у тебя дома попахивает марихуаной, и бог знаете еще чем, – прошипела я, – И я уже молчу о том, что к тебе частенько заходят гости и уходят с «подарками».

Мне не хотелось вот так грязно манипулировать Джеромом, но больше всего я не хотела, чтобы этот паренек умер в переулке. Эта мысль придала мне решимости.

Джером донес его прямо до моего дивана и потребовал себе кружку кофе. В благодарность я разрешила ему пользоваться моей кухней, пока сама занималась неожиданным пациентом. Скинув окровавленное пальто, я быстро помыла руки и достала все имеющиеся под рукой материалы. Их было не так много, как мне хотелось – стетоскоп, перчатки, шовный материал, маленькая аптечка, несколько тренировочных комплектов, которые не предназначались для прямого использования.

Я натянула перчатки и глубоко вдохнула. В воздухе витал неприятный запах грязи с примесью крови. Мне нужно успокоиться и попытаться привести парня в чувство. Может быть он передумает и все обойдется.

Разрезав пропитанную кровью кофту, я оголила его плечо. Пулевое ранение в правом плече, сквозного отверстия нет. Рана сильно кровоточила, вся кожа была покрыта запекшейся кровью. Судя по всему, это было единственное серьезное ранение. Было еще множество порезов из-за которых он также терял кровь, но о них можно позаботиться позже.

Почему этот парень участвовал в драке и отказывался ехать в больницу? Он нелегал или сирота? Сидел ли он в тюрьме и окажется ли там за то, что произошло сегодня? Я старалась об этом не думать. Я всегда неравнодушна к судьбам своих пациентов – плохая привычка для врача.