Ленин. 1917-11

По этому-то вопросу с докладом и выступил Ленин. Он теперь имел возможность лично изложить свои аргументы.

Его основная мысль – политически восстание давно назрело, но в партии с начала сентября замечается какое-то равнодушие к этому вопросу. Это недопустимо. Вопрос стоит очень остро, и решающий момент близок.

Равнодушие масс можно объяснить тем, что те утомлены словами и резолюциями. А политически всё совершенно созрело для перехода власти. Надо говорить уже только о технической стороне. Между тем нынешний ЦК, вслед за оборонцами, склонен систематическую подготовку восстания считать чем-то вроде политического греха. Ждать до Учредительного собрания, которое явно будет не с большевиками, бессмысленно .

В прениях выступило только три человека. И то не по принципиальному вопросу – о восстании, а с информацией о состоянии дел на местах.

Голосуется предложенная Лениным резолюция о том, что вся внешняя и внутренняя обстановка ставит на очередь дня вооружённое восстание. Признавая таким образом, что восстание неизбежно и вполне назрело, ЦК предлагает всем организациям партии руководствоваться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы. За резолюцию голосуют 10 человек, против – два. Это Зиновьев и, конечно, осторожный Каменев.

Таким образом, решение о восстании было принято меньшинством. На тот момент ЦК состоял из 24 членов, но из них 12 отсутствовало.

На этом же заседании было принято ещё одно решение, которое тогда казалось малозначительным. Дзержинский предложил создать для политического руководства на ближайшее время Политическое бюро из членов ЦК.

Предложение приняли, и Бюро было создано. Оно состояло из семи человек: Ленин, Зиновьев, Каменев, Троцкий, Сталин, Сокольников и Бубнов. Таков был первый состав Политбюро ЦК партии большевиков.

Впрочем, Троцкий позднее писал, что этот состав оказался нежизнеспособным и ни разу не собирался в указанном составе.

На заседании не был записан срок начала восстания, но Троцкий позднее утверждал, что устно было условлено: восстание начнется 15 октября. Сталин в своих воспоминаниях это оспаривал, говоря, что оно произошло именно тогда, когда оно было назначено – 25 октября.

Возможно, Троцкий кривил душой. По другим воспоминаниям он был не согласен с Лениным, желая приурочить восстание к открытию Второго Съезда Советов, которое должно было состояться именно 25-го.

И эти источники утверждают, что при голосовании восторжествовала как раз точка зрения Троцкого вопреки и позиции Ленина, настаивавшего на немедленном восстании, и мнения Зиновьева с Каменевым, бывших вообще против вооружённого выступления.

Один очень характерный и существенный момент в резолюции. Почему надо спешить с восстанием. Резолюция перечисляет благоприятные предпосылки, но называет и одну отрицательную – могущую его сорвать. "Угроза мира империалистов с целью удушения революции в России". Эта "угроза мира" дополнялась другой угрозой – предполагаемым предоставлением земли крестьянам, над проектом которого работали и ЦИК Советов и Временное правительство.

То есть если бы Временное Правительство немедленно приняло законы о заключении мира и передаче земли крестьянам, это сделало бы победу большевиков невозможной.

Мир и земля как раз и были те два кита, на которых строилась вся стратегия захвата власти большевиками.

Мне кажется, что эта угроза на деле не существовала. Даже если бы правительство приняло такое решение буквально в тот же вечер, оно бы всё равно не успело до 25-го числа ни заключить мир, ни раздать землю. Да, вероятно, такие решения могли бы быть, по крайней мере, широко обнародованы. Но я не думаю, чтобы кто-нибудь поверил в их реальность. Особенно учитывая, что большевики немедленно объявили бы это очередным трюком Керенского.

Временное Правительство к этому моменту находилось у власти уже более семи месяцев. И за это время не сделало ничего как для заключения мира, так и передачи земли в собственность крестьянам. Кредит доверия был безнадёжно исчерпан.

11 октября 1917 года

Зиновьев и Каменев обратились к с заявлением против восстания. Обращение было адресовано Петроградскому, Московскому областному, Финляндскому областному комитетам РСДРП, большевистской фракции, Петроградскому Исполкому Советов, большевистской фракции съезда Советов Северной области. Оно гласило:

"Говорят:

1) За нас уже большинство народа в России.

2) За нас большинство международного пролетариата.

Увы – ни то, ни другое не верно, и в этом всё дело"

Заявление Зиновьева и Каменева не имело практических последствий. Большевистская машина восстания уже начала работать. Её было не остановить.

12 октября 1917 года

В этот день Петроградским Советом был создан Военно-Революционный Комитет. Юмор ситуации заключался в том, что его создали по предложению меньшевиков и эсеров, которые предполагали, что Комитет создаётся в основном для надзора за тем, чтобы ни одна воинская часть без ведома Совета не была выведена из Петрограда. Меньшевики и эсеры внесли своё предложение 9 октября, оно было Советом принято, и 12 октября Военно-Революционный Комитет был официально создан.

Что речь идет об органе восстания, знали только большевистские члены Совета. Его меньшевистская и эсеровская часть полагала, что создается по существу тот орган, который они сами же предложили. Большевики – и Троцкий в особенности – делали вс ё возможное, чтобы укрепить их в этом заблуждении. Даже в постановлении о. задачах комитета большевики сумели ловко замаскировать его истинную цель. Вот что говорилось в постановлении Исполкома:

"Ближайшими задачами Военно-Революционного комитета являются: определение боевой силы и вспомогательных средств, необходимых для обороны столицы; затем учет и регистрация личного состава гарнизона Петрограда и его окрестностей, а равно и учёт предметов снаряжения и продовольствия, разработка плана работ по обороне города, меры по охране его от погромов и дезертирства, поддержание в рабочих массах и солдатах революционной дисциплины.

При Военно-Революционном Комитете организуется гарнизонное совещание, куда входят представители частей всех родов оружия. Гарнизонное совещание будет органом, содействующим Военно-Революционному комитету в проведении его мероприятий, информирующим его о положении дел на местах и поддерживающим тесную связь между комитетом и частями".

Во главе Комитета был поставлен левый эсер Павел Лазимир, который не знал, что возглавляет легальный штаб восстания ЦК партии большевиков. Зато он был окружен людьми, которые знали, в чем дело. Это – сам Троцкий, товарищ председателя Подвойский, секретарь комитета Антонов-Овсеенко, ну и рядовые члены Комитета – большевики и левые эсеры. Меньшевики и эсеры правые отказались войти в Комитет.

Большевистские конспираторы так его организовали, что создали при нем отличные вспомогательные службы. Таковыми были отделы комитета:

1) Обороны.

2) Снабжения.

3) Связи.

4) Информации.

5) Рабочей милиции.

6) Донесений.

7) Комендатуры.

Комитет прочно опирался на Петроградский гарнизон в 150 тысяч солдат.

16 октября 1917 года

Состоялось заседание ЦК. На этот раз оно было расширенным. Присутствовали руководители Петроградского комитета, Военной организации, Петроградского Совета, профсоюзов и другие. Всего присутствовало 25 человек, в том числе Ленин, Свердлов, Зиновьев, Каменев, Сталин, Дзержинский.

Троцкий в заседании не участвовал. В это время он проводил Пленум Петроградского Совета, на котором утверждался состав Военно-Революционного Комитета.

Заседание происходило на окраине Петрограда, в помещении Лесновско-Удельнинской районной Думы, которая уже тоже находилась в руках большевиков. Председателем её был Михаил Калинин .

Сначала Ленин обосновал решение ЦК о восстании, а потом пошли доклады – как и насколько успешно идет техническая подготовка.

Трезво, деловито и без всякого ложного пафоса взвешивались все плюсы и минусы происходящей подготовки.

Ленин и его ученики подходили к восстанию как к искусству. Конечно, раздавались и пессимистические нотки неверия в успех дела, но они тонули в большом хоре убежденных сторонников.

Принципиально нового Ленин не сказал ничего . Он только заметил, что в данный момент стоит дилемма. Либо новая корниловщина, либо власть большевиков. Он сказал, что нужны не слова, а дела. И пожелал сначала выслушать доклады с мест из большевистских центров, а уж потом чем делать выводы. При этом многозначительно добавил: "Настроением массы руководствоваться невозможно, ибо оно изменчиво и не поддается учету".

Из докладов выяснилось, что ситуация по районам и организациям разная. Кто-то готов выступить уже сейчас, кто-то за большевиков, но выступать желанием не горит. Но на стороне большевиков и Совета были практически все.

Развернулись прения. Большинство ораторов поддерживали курс на немедленное восстание. Но было немало и других мнений.

Некоторые считали, что нужно подождать до открытия Второго Съезда Советов, до которого оставалось девять дней, а уж там брать власть. Другие вообще хотели отложить вопрос до Учредительного Собрания, дата которого даже не была ещё назначена.