Книга Извращений

Но как творец – может быть счастлив? Счастливый человек – никогда не станет поэтом или художником. Настоящее искусство – создаётся из страданий. Творчество – это способ бороться если не со злом, то хотя бы с никчёмным собой. Такие дела.

Возвращаясь домой по вечерам – ты сможешь часами бросать теннисный мячик в стену, находясь при этом в тысячи разных мест – но только не в своей квартире, только не на этом диване, не у этой стены, не с этим мячиком. Вся твоя жизнь – это грёзы наяву. Ты будешь учиться им с детства; они станут частью тебя, когда тебя будут называть «молодым человеком»; они станут частью твоей жизни, когда ты станешь художником.

Ты выглянешь в окно и увидишь людей, для которых тебя нет: ты не человек; ты даже не предмет.

Когда ты проголодаешь: ты пойдёшь на кухню и полчаса будешь листать книгу шеф-повара с иллюстрациями экзотических блюд с неповторимым вкусом. А затем – ты вскипятишь воды и зальёшь ей миску с лапшой быстрого приготовления со вкусом курицы.

Так смогут проходить дни, недели…

Часы и секунды сольются воедино, пронизывая пространство копьём вечности; и время перестанет существовать.

Ты перестанешь считать себя последним другим среди одинаковых; скорее – мертвецом, который больше жизни и смерти – будет бояться забвения.

Ты доведёшь себя до того, что будешь целыми часами бродить по улицам с фотокамерой в руках, снимая терабайты информации, по стоимости, приближающейся к пустоте. Выйдя на улицу, ты сможешь встретить человека, которого видел сотни раз, но на которого впервые посмотришь; и если это – незнакомая тебе девушка – ты сможешь абсолютно бесцеремонно подойти к ней и сказать:

– Привет, – и добавить, – я – тот самый художник, о котором ты, возможно, слышала, а возможно и нет. Как твоё имя? Хочешь пойти со мной на свидание?

И если тебе не дадут между ног или не пошлют ко всем чертям, пригрозив расправой в первые несколько секунд – ты уже будешь считать себя победителем.

Если это – незнакомый тебе мужчина – ты сможешь сказать ему:

– Здорова, парень, – и добавить, – я – тот самый художник, картины которого вокруг, но которых ты не замечаешь. Хочешь выпить со мной в баре? Я угощаю.

Мужчины станут соглашаться почти всегда. Но больше – ты никогда их не увидишь.

Ты сможешь, шутки ради, сказать парню про свидание; а девушке – про выпить в баре – и посмотреть что из этого выйдет. Совмещать не совмещаемое в одной пробирке и смотреть, взорвётся ли оно сразу или через пять секунд, какого цвета будет дым – станет основным твоим занятием. Всё остальное время – ты посвятишь искусству. Так и будешь жить: рисовать, снимать всё вокруг, оставляя за собой десятки тысяч фотографий и разговаривать с незнакомцами, задавая им одни и те же вопросы:

– О чём ты мечтаешь?

– Что тебе нравится?

– Что ты ненавидишь?

– Чем ты хотел заниматься в детстве?

– Чем занимаются твои друзья?

– Чем ты гордишься?

– Кем бы ты хотел быть?

– Ты счастлив?..

Вопросов будет много. Сами вопросы – будет куда важнее, чем ответы на них.

Однажды, тебя спросят:

– Зачем ты это делаешь.

И ты найдёшь, что ответить:

– Я считаю, что наше общество, в связи с многими предрассудками, стесняется заводить новые знакомства без всяких предлогов. Я – хочу общаться с разными людьми.

Ты – будешь самым одиноким человеком на Земле. У тебя не будет друзей; только тысячи знакомых. Ты не будешь нормальным человеком – никто никогда не назовёт тебя таковым. Ты и не был им никогда.

Когда месьё Пьер придёт забрать свою картину, он даст тебе денег, которых хватит, чтобы погасить твой непомерный кредит в банке в одну выплату; молодая девушка банкир будет так удивлена, что сначала подумает, что ты ограбил банк и сразу после твоего ухода – позвонит в полицию – где её успокоят, сказав, что ты – знаменитый художник и что для знаменитых художников резкое обогащение за один день – обычное дело.

Забрав его деньги, ты скажешь месьё Жобе, что деньги – тебе вовсе не нужны; что тебе – их девать уже некуда. Поэтому, забрав их, ты предложишь Жобе взять себе в подарок любую картину, которая ему понравится в твоей новой мастерской.

– Берите, пока можете, – посоветуешь ему ты, – вы ведь знаете, что произошло с моей прошлой студией?!

– Знаю. Поэтому, ради искусства – я приму ваш щедрый подарок.

Он остановит свой выбор на скромной миниатюре, предпочитая её большим, мощным полотнам на полстены. Перед уходом, ты спросишь его:

– Почему именно эту картину?

– Мне показалось, что она – больше всего похожа на меня. Я бы нигде и никогда не смог бы её достать; и мне нравится иметь себя, нарисованного вами, у себя в кармане. Когда я закончу свою поэму – вы будете одним из первых, суй, сука, суй то, кто прочитает её. Спасибо.

К месьё Жобе – привыкают не один месяц, иногда – не один год.

– Спасибо. Я чувствую, что я – наконец-то самый счастливый. Корова, труп, засунь то глубже! Человек на Земле! Удачи вам!

Он – действительно покажется тебе самым счастливым из всех, кого ты встречал за последний год.

Через два дня – ты узнаешь, что месьё Пьер Жобе отправился в Тибет, где совершил самоубийство, прыгнув с горы с криками: «Суй это глубже, счастье!..» – это будут последние его слова. Но тогда, когда он ещё будет жив, он скажет тебе, что всегда хотел умереть счастливым. Он умер так, как никогда не смог бы жить – не помогая этим никому, вдалеке от горя и проблем, среди гор, и магии, которую никогда не сможет постичь своим умом человек.

Ты подумаешь, что это – не такая уж и плохая идея – убить себя в Гималаях, среди видов, трогающих сердце и волнующих душу; умереть с мыслями, что помог стольким людям, но себя – спасти не сумел.

Он – умрёт; а ты – останешься жить.

После сообщения о смерти месьё Жобе – последует перечень социальных акций поддержки, организованных и спонсируемых покойным. Его назовут «Героем Года» – во внеочередной раз – это звание заслужит человек, которого принято в обществе называть «сумасшедшим».

Партии «Libertad» – будет не хватать «самого щедрого и отзывчивого человека нашего времени» и «власти, которые довели этого несчастного до самоубийства – поплатятся за всё; ведь месьё Жобе – умер за всех нас!».

К мыслям о самоубийстве в состоянии эйфории – тебя подтолкнут соблазнительный взгляд платяного шкафа с хорошим крюком для вешанья; так же – бурные разговоры стульев о качественной древесине, на журналы про которую – у тебя будет подписка.

Ты почувствуешь, как сходишь с ума. Божественное время.

Ты вспомнишь про девушку, вместе с которой, какое-то время, был счастлив в той кабинке в баре, что в подвале – во время внеочередного съезда партии. Ты отроешь в горе бумаг салфетку с номером её телефона и бросишься набирать его со своего смартфона – потому что она – будет единственным человек, рядом с которым ты будешь чувствовать себя счастливым; и не одиноким. Может быть, хотя бы её удастся напомнить тебе, что ты – человек? Он возьмёт трубку и спросит, кто говорит.

– Дорогуша, это я. Извини, что так долго не звонил – но я всё это время думал о тебе. Давай, может, встретимся как-нибудь, выпьем кофе или пива, или рома, или неважно чего. А?

Ты всегда будешь таким – кого отымел – в того будешь по уши влюбляться; и ничего с этим – нельзя будет поделать.

Девушка по ту сторону трубки кивнёт – ты почувствуешь это всеми своими органами – но не ушами. Она добавит к молчанию:

– Да. Хорошо.