Три капитана

– Центурион Гай приказал нам молчать. – Громко сказала Алла. – Иначе он нас продаст в Александрии.

Виктория перестала хоть чего-то соображать. Она лежала и слушала стоны и хрипы Залкиндсона. Как потом выяснилось, они длились больше часа, а потом прекратились. И Виктория почему-то сразу поняла, что Яков Соломонович умер.

Римляне (римляне? неужели действительно римляне?) ещё какое-то время ходили по комнате, тихо переговариваясь, потом центурион Гай что-то сказал.

– Центурион Гай сказал, что после рассвета мы будем свободными.

Хлопнула дверь и наступила тишина.

Когда совсем посветлело, и на улице стали слышны голоса, Алла, встав с помощью Вики с тахты и зажав связанными руками табуретку, разбила окно и позвала на помощь.

Разные разговоры на рабочей неделе

– Я всё-таки не понимаю, Кондэ, зачем тебе лезть в сводку.

– Хочу пошарить, Виктор Дмитриевич, дело-то больно фантастическое. Вдруг найду что-то необычное.

– Да плевать нам на это дело, Юлий. Это проблема области, пусть у них голова болит.

– Так-то оно так, но взяли-то эту доцентшу у нас на земле. Чего накопаем, всё отделу в плюс пойдёт.

– Ишь, карьерист! – Доброжелательный смешок. – Давай, дерзай. Отношение подписываю.

***

– Я и сам могу сварить себе кофе, да и тебе тоже. Тебе надо беречься.

– Знаешь, милый, мне ведь теперь не один раз за предстоящие месяцы ложиться в больницу. Дай уж мне, пока могу, за тобой поухаживать.

– Ты не просто лиса, ты лиса-хлопотунья.

– А то! Ой, забыла тебе вчера сказать. Серёжка, кажется, влюбился! Вчера позвонил, затеял разговор о Булгакове, его, мол, читать и почитать модно, а Куприн и Бунин гораздо выше. И всё это для того, чтобы между делом вставить, что спас намедни на шоссе девицу-красавицу! Представляешь?

***

– Всё получилось даже лучше, чем планировали. А что с легионерами?

– Они же родились два тысячелетия назад. Вот и отправились в своё время.

***

– Сергей Георгиевич, извините, что выдернул. Сами понимаете, такие вещи по телефону …

– Конечно, Юл, я всё понимаю. По твоему лицу вижу, что всё в порядке.

– Ну да. Оставшиеся заявили, что них напали из псковского микроавтобуса. Номеров, само собой, не запомнили, только регион. Напали, избили, и ограбили на три штуки баксов!

– Оставшиеся?

– А вы, Сергей Георгиевич, себя не знаете? Два тяжёлых, один холодный. И не берите в голову, такие уроды!

– Да я и не беру. Трудно было?

– Вы же понимаете, моих звёздочек не на всё хватает. Приходится исхитряться. А тут событие – в одном садоводстве нападение на адвоката с любовницей. И знаете кто напал? Римские легионеры из времён примерно Рождества Христова! Они хотели вернуть деньги легиона из Палестины, которые этот адвокат украл!

– Я так и представляю, как ты хватаешь гладиум[10] и вступаешь с ними в бой!

– Смейтесь, смейтесь. Других данных нет.

– А к тебе-то область каким боком?

– Они прихватили для перевода доцента кафедры классической филологии, а она живёт на моей земле. Утверждает, её эти бойцы разбудили в ночь на субботу, объяснили задачу. Порвали рубашку и отвесили пару плюх, когда было задёргалась. На полу у неё оказалась окружность из порошка мела. Её поставили внутрь, и она оказалась вместе с ними у дверей домика в садоводстве. Причём в субботу вечером. Вот я и участвовал в осмотре её квартиры.

– И что нашли?

– Дверь заперта изнутри на накидной засов, мы с помощью пожарных входили в окна – седьмой этаж девятиэтажного дома. Внутри обстановка соответствует рассказу. В области на участке тоже, вроде бы, нашли фрагменты меловой окружности, но утром там побывало всё садоводство.

– Так ты теперь будешь заниматься её квартирой?

– Нет, все материалы ушли в область в рамках единого дела.

– Юл, ещё вопрос. Как говорится, в сторону. Когда ты будешь говорить нам с Мишкой ты? А то это становится уже неприличным.

– Сергей Георгиевич, я понимаю. Мне пока не переступить, пусть всё произойдёт само собой.

***

– Сергей?

Он узнал её голос сразу.

– Да, Александра, это я, здравствуйте.

– Здравствуйте. Вы просили позвонить в среду, вот я …

– Да-да, конечно. Дело вот в чём. У меня есть друг, обладающий некоторыми возможностями. И он посмотрел сводку за известное нам число. Так вот, на троих мирных граждан напали пассажиры микроавтобуса с псковским номерами. Отлупили бедолаг и отобрали три тысячи долларов. Представляете, что творится на дорогах? Разбой!

– Что ж, это, наверное, хорошо. Значит, можно обо всём забыть?

Он ответил утвердительно и вдруг понял, что не хочет прекращения разговора. Хочет слышать её голос, такой… ну, словом, такой. Он стал лихорадочно перебирать возможные темы разговора, но всё казалось глупым или пошлым. Молчание становилось тягостным. И тут она произнесла:

– Вы будете дома с субботу в одиннадцать утра? Я бы вам позвонила. Это не то чтобы важно, но…

– Теперь точно буду. И буду ждать вашего звонка.

***

– Я не могу рассматривать ваш рассказ как исповедь. Как вас, кстати, зовут?