Мифы 21 века

Мифы 21 века
ИВАН ЗАНГЕЗИ

Когда мир стирает своё разнообразие, ориентиры попраны, чувства задавлены комфортом, а люди поголовно превращаются в безропотных животных, происходит катастрофа. Из-под пелены гламура пробуждается первобытная жесткость, дух силы, призванный клыками и огнём провести санитарную чистку, шоковую терапию для человеческих душ. И когда Пришествие наступает, у простых людей появляется выбор: примкнуть к волевой орде, дать ей бой или стать прахом истории. Но есть иной путь – воспеть красоту мира в его пылающем падении, внимать и рукоплескать величайшей трагедии в истории. Содержит нецензурную брань.

Бег Бог

? Скоро праздник города! Послезавтра! Наконец-то! Хотя казалось, всего ничего был праздник единства ветвей власти и праздник единства предложений!

? Так они и были недавно. Один неделю назад, другой на позапрошлой. Благодать!

? Да уж, весь город гулял! Столько еды! Правда, маловато котлет было на дне ветвей. Три котлеты на человека! Где это видано!? ? бунтовал один из друзей. – Всегда было по пять.

? Да праздник то неважный. Вот день города будет бомба! Кто что оденет? Клетка или полоска?

Вова безучастно выслушивал все это, доедая завтрак. Постный и пресный, как и скудные помыслы его друзей. А ведь дома мама опять приготовила гору котлет. Заставит же все съесть… а это еще до обеда не дошло. Чтобы хоть как-то сбежать от всего этого парада уныния он взглянул в окно.

Не помогло. Те же серые и унылые пейзажи. Халтурно реставрированное здание, пошлая реклама и одинокий интеллигент, ожидающий свой автобус под билбордом с рекламой дешевых внешне и по чеку проституток. Стало еще паршивее. А впереди еще целый день в унике…

Тут к одинокому интеллигенту подошли четверо в серых куртках и чертами вырождения на лице. Из-за стекла Вова ничего не мог разобрать из того, что они говорят. Летели слюни. Подобно беркутам над ягненком, четыре гоблина окружили несчастного трясущегося студента. Юноша впился хиленькими ручонками в набитый портфель, будто в нем заключалось все его достоинство. Отвратная картина. Причем уродлив был и студентишка в своей слабости и мягкотелости, и эти обезображенные алкоголем во время беременности дуболомы.

Самый уродливый из них, с приторно сладким лицом вечного пупса, дал агнцу хлесткую пощечину, двое других вырвали сердечный портфель, из которого посыпались тетрадки, учебники и контейнер с мамиными котлетами. Уже через мгновение они поставили «ботана» на колени и принялись поочередно щедро раздавать ему пощечины, ржа и хрюкая. Щеки его набухли, стали ярко красными, глаза наполнились горькими слезами. Но он терпел. Плакал, поедал сопли, но терпел. Вова встал с места, и только тогда компания друзей обратила на потасовку внимание.

К этому моменту они достали свои телефоны и принялись снимать, как он просит прощение за то, что ни с кем не поделился мамиными котлетами. Другой местный тролль, жирный и женоподобный, взял жертву за интеллигентскую челку и стал стремительно подносить его лицо к своим паленым кроссовкам.

Вова был уже на половине пути к выходу из забегаловки. Он должен остановить это. Этих животных, эту мразь, эту падаль! Даже если он не сможет всех избить, то хотя бы сделает все, что в его силах! Но тут внезапно за его одежду хватаются сразу несколько пар рук. Это были его друзья.

? Что вы делаете? Вы видели, что там происходит?! Пошли все вместе отпиздим это сучье племя!

? Вова, одумайся!

? Вова, ты чего? Сдурел? Это их разборки.

? Вова, остынь, да он пропустит через себя это и дальше жить будет. А тебя-то поколотят!

? Вова, знаешь, как долго синяки проходят!

Тут удерживать разгоряченного Вову принялись и посетители, схватив его руки, ноги и держа за куртку, рубашку, ремень и штаны.

? Пустите, пособники! – рычал Вова с львиной яростью. Наконец-то он смог сорвать с себя десятки рук, благо все они были слабыми.

Но к тому моменту злодеи покинули место истязания, а интеллигентский сын подбирал с земли котлеты, что выпали из контейнера, и сплевывал с языка подошвенную грязь. Когда он завершил сбор ингредиентов, приехал автобус. Студент поправил прическу и зашел во внутрь. Вова глядел вслед стремительно удаляющемуся автобусу.

? И чего ты добиться то хотел? – c издевкой вопрошал один из друзей. – Балда ты, Вова.

? А?А?А?А?А! – заорал во всю глотку Вова и побежал куда глаза глядят. Бежал, кричал, задыхался, все смотрели на него как на идиота, но он не мог больше оставаться с тем чудовищным нечто, что он называл «друзьями».

Наконец-то остановился, перевел дыхание. «Ему не помочь. Мир несправедлив. Мама всегда говорила! Спокойно. Подумаешь после университета, что делать»

Университет чем-то сильно напоминал здание какой-то больницы, хосписа и торгового центра. У входа курили первокурсники, еще бодрые, еще с мечтами. Рядом с ними стояли чуть более счастливые школьники, что пришли в университет на экскурсию.

Тем временем единственный громкоговоритель в городе задребезжал: «Университетские занятия начинаются, просьба всех учащихся не опаздывать!» Единственный громкоговоритель был сделан с целью сокращения налогов граждан на оповестительные системы. Благо звука хватало, громкоговоритель охватывал весь город, сразу объявлял и другие важные объявления. Люди давно смирились с тем, что громкоговоритель проникает во все квартиры, и от него нельзя было скрыться. Они потерпели, расслабились и стали получать удовольствие от того, что буквально слышат, как жизнь в городе идет, а дети учатся.

Лекционный зал был полон. Амфитеатр из парт, за которыми когда-то сидели выдающиеся ученые, поэты и художники. Теперь здесь сидят его друзья, и Вова намеренно отсел от них. Доцент Всеклюев важно поправлял очочки, смотрел одновременно в Канзас и Арзамас и улыбался как полный придурок, как пьяная мультяшка. Преподает здесь по связи с ректором, который не выгнал его даже после того, как его обвинили в удерживании у себя дома студентки со связыванием веревкой и пытками утюгом. Дело было замято. Также не раз обсуждалось, что преподаватель носит женское платье и любит общаться с детьми на детской площадке, однако совет университета настаивал, что личная жизнь преподавателей их не волнует.

? Всем встать! – скомандовал Всеклюев, продолжая смотреть в разные стороны, как варенный рак, и все также тупо улыбаться, точно он был огромным обосравшимся слабоумным ребенком.

? Садитесь!

Студенты с серыми заспанными лицами сели. На их лицах отображалось все уныние какого-то радикально пуританского народа.

? Так, кто даст правильное решение задачи? – Всеклюев говорил всегда с ярко извращенческой интонацией. Доцент обвел каждого в аудитории взглядом и выбрал мишень.

В это время Вова для себя решил пропустить всю эту пургу. Дисциплина сама по себе была ненужная, а слушать этого рвотного педераста ему не хотелось вдвойне. Его озаряла мысль о безыдейном поколении, что сидели с ним в одной аудитории. «Раньше студенты устраивали бучи, когда их принижали в правах, продвигали самые безумные проекты, во главе угла были поэты, ученые и лидеры, они творили и показывали свою волю. Они не терпели, а боролись за свое счастье! Настоящие бойцы звонкой молодой крови. А что сейчас? Почему передо мной эти ходячие унылости? Где страсть? Где злоба? Где энергия?»

? Глупейшее решение задачи, Сидоров. Иди сюда, полудурок.

Сидоров виновато склонил голову, подошел к учительскому столу, лег верхней частью на живот, согнув руки свои.

? Итак, класс. Наблюдем за малолетним дебилом.

Всеклюев снял с Сидорова штаны, расстегнул пояс брюк и достал сморщенный член. Учитель аппетитно облизнулся, направил агрегат на боевой лад поступательными движениями и погрузил его внутрь ученика. Публика молчала, точно так и было надо. Тем временем Всеклюев довольно кряхтел и все активнее двигал сморщенными бедрами, в то время как Сидоров недовольно мычал от боли, по ногам его стекали ручьи крови. Но он терпел, ибо не хотел ни в коем случае испортить дальнейшие отношения с лектором. Впереди экзамен.

? О-о-о! Да! Посмотрите, как он туп! – приговаривал Всеклюев. Во рту его пузырились слюни. Тут рука его отвесила мощный подзатылок ученику. – Балда!

Тем временем Вова испытал тяжелейший ужас, сковавший все его движения. Он точно стал героем донасьеновского кошмара. Бедра с хлопком ударялись о бедра, Всеклюев вот?вот кончит. Студенты же покорно смотрели за этим, как смотрели бы на объяснение очередной глупой задачи. Кто-то издевательски хихикал. Но все сидели обездвиженные. Единственным источником движения в здании был насильственный половой акт.

? Правильно, смейтесь над ним! – одобрил смешки Всеклюев и ускорился. Сидоров же изнемогал от боли, мычание переросло в тихий крик.

? Что вы все молчите! – подобно воплощению совести, Вова вскочил со своего места. Всеклюев остановился, оставив свой фаллос внутри подопечного. – Твари! Остановите его!

? Как вы смеете, молодой человек, вмешиваться в устройство учебного процесса! – отсталое лицо Всеклюева приобрело воинственные очертания (но все еще до дури карикатурные). Профессуре лучше знать, что и как надо преподавать. Вы всего лишь студент.

? Гниды! – выкрикнув, Вова швырнул свой тяжелый портфель в сторону преподавателя и выбежал из аудитории.

Охваченный паникой, бежал он, как загоняемый зверь. «Да что это творится вообще!» Вот он оказался на улице и ринулся за правосудием. Университетский дворник, видя непокорного студента, харкнул на землю и проговорил: «Дон Кихот хуев».

Вова пущенной стрелой устремился в Управдом, что находился на перекрестье двух главных проспектов. Это был единственный высокий дом, унылая конструкция из стекла и бетона. Для удобства жизнедеятельности народонаселения было решено объединить единственный торговый центр, администрацию «уполномоченного ради общего дела» и полицейский участок. Всё также для комфортности народонаселения на местах было решено объединить судебную и исполнительную власть в лице бывшего губернатора, нынешнего уполномоченного ради общего дела господина Добча. Пулей взметнулся он на нужный этаж, пробегая мимо мириад офисных клерков, трудящихся ради общего дела. Вова сделал заключение, что больше половины работников имитировали работу. Неутешительный вывод был сделан по количеству разлагаемых в тот момент на столах косынок, пасьянсов и аккаунтов социальный сетей, где уныние и безрисковость были возведены в абсолют. Унылые лица офисников ничем не отличались от тех, что только что лицезрели систему обучения доцента Всеклюева. Наконец-то он добрался до дверей городской администрации, что также выступала в качестве полиции и прокуратуры, как было сказано ранее.

? Мне нужно, чтобы вы срочно возвели уголовное дело на доцента Всеклюева. Он только что изнасиловал студента на глазах у всей аудитории.

Секретарша смотрела на юношу с изумлением. Она осмотрела его с ног до головы, стараясь отыскать явные признаки безумия.

? Мы оформим заявку…

? Сейчас же мне нужен урод Добч.

? Он отсутствует на месте. Мы не можем оформить дело.

Владимир вскипел.