На Краю Бытия. Переплетение миров

Кажущееся бескрайним поле травы оканчивалось головокружительным, каменистым обрывом в нескольких шагах от раненного Сергея, с которого открывался впечатляющий вид на долину, расположенную внизу.

Если бы не затормозивший учитель, то нерадивый ученик так бы и ухнул с огромной высоты, в густой кустарник далеко внизу.

Фаэтон. Планета контрастов. Обрыв, своим срезом, показал внутреннюю структуру планеты, практически полностью являющейся каменной глыбой, однако сверху присыпанную толстым слоем животворящего чернозема и песка.

Несколько водопадов, с ревом обрушивались в пропасть справа, в нескольких десятков шагов, от Сергея, водяной пылью осыпая серые камни широкой реки, стремительно текущей внизу по долине полной разнообразных, высоких деревьев и колючего кустарника.

Велесов был пренеприятно удивлен собственной невнимательностью. Мало того, что она его чуть не погубила во время самой простой, обыденной пробежки, так сосредоточение на внутренних переживаниях чуть не лишило его интереснейшего, величавого зрелища расположенного так рядом.

Открывшийся снизу мир был полон животных: стада шерстистых носорогов медленно брели по поверхности долины, разгоняя стаи огромных птиц, отдаленно похожих на привычных страусов, значительно превосходя их в размерах.

Стремительно бросились из травы и скачками пересекли дорогу огромные саблезубые кошки, охотясь на упитанные тела кабаньей семьи пытающейся с визгом и отчаянным похрюкиванием скрыться от грозных охотников под синью спасительных деревьев.

На границе зрения, там, где долина оканчивалась каскадом невысоких гор, Сергей с удивлением обнаружил стадо мамонтов, с такого расстояния больше похожих на мягкие, плюшевые игрушки.

Позабыв о боли, терзающей плоть, Сергей выпрямился в полный рост и завороженно подошел к самому краю:

– Ворон, – потрясенно прошептал он, – неужто все это великолепие я возродил из небытия своим появлением? Всех этих животных? Почему же из небытия не пришли подобные тебе люди?

– Это все потому, что в отличие от высокоразвитых, обладающих разумом созданий, – поспешил пояснить учитель, – животные намного больше привязаны к своему дому. Они являются ее порождением, продолжением и частью. Фаэтон не мог восстать из пепла без всей живности, окружающей тебя. Это часть души планеты. Едва последнее животное или растение будет мертво на поверхности планеты, как она превратиться в мертвый шар из камня, парящий в пустоте. С последним умершим существом планета умрет. Как рука? – участливо и неожиданно спросил Ворон завороженного ученика, вновь сосредотачивая его внимание на собственных ощущениях.

– Рука? Ой, блин, совсем забыл! – Сергей резко поднял руку и неожиданно для себя совершенно не ощутил боли. Более того его пальцы шевелились с той же легкостью, что и прежде, – как удивительно. Ты это сделал?

– Я лишь чуть-чуть помог энергии твоего кристалла перенаправиться в нужное русло. Пока ты был поглощен реальностью, ты потерял связь с внутренним миром. А ведь там тоже происходит множество интересных вещей, – учитель поднял узловатый палец, к верху призывая к вниманию, – Запомни! Будь здесь и сейчас, Сергей. И когда это у тебя получиться, ты сможешь намного больше, чем смеешь мечтать. Тренируй свое внимание, направление фокуса. Ибо только от направления внимания, а затем усилия, зависит результат. На сегодня достаточно. Пора возвращаться домой.

Ворон махнул рукой, превращаясь в черную каплю, скручивающуюся в водоворот. Велесов не успел, и пикнуть, как был затянут в черную дыру, вращающуюся в воздухе на фоне великолепной долины, и выплюнут из водоворота на поляну рядом с хижиной.

Мышиная семья, громко пискнув, кинулась под защиту корней инопланетного тополя, смешно путаясь, на пути друг у друга.

Они падали и перекатываясь единым клубком, когда из воздуха перед их мордочками образовался крутящийся черный водоворот, из которого вылетел странный, блестящий, постоянно изменяющийся кристалл.

К странному объекту со всех сторон прямо из земли потянулись ручейки новых атомов для тела.

На вновь сформировавшегося Сергея накатила волна нестерпимой тошноты. Спазм кишечника призвал своего хозяина помимо его воли выплеснуть на поляну остатки вчерашней, вечерней похлебки.

– Ничего, привыкнешь. Это вначале телепортация трудно воспринимается физическим естеством. И есть отчего. Тело распадается на атомы в одной точке пространства и собирается из атомов в другой. Инородные субстанции внутри, отходы естественной жизнедеятельности и содержимое желудка распадаются и материализуются также, но попадают в новый желудок чуточку позже или раньше в зависимости от ситуации. Тело не готово к этому и поэтому бунтует, воспринимая подобное более чутко, чем мозг. Телу кажется, как будто все, что находится внутри, попало в него, минуя естественные процессы поглощения. Хорошо, что еще желудок сыграл, а если бы кишки… впрочем, лучше тебе не знать. До вечера отдыхай. Вечером мы начнем учиться видеть кристалл души в других существах.

– Ты умеешь телепортироваться? – едва рвота прошла, Сергей, превозмогая природную брезгливость, поспешил с новыми расспросами, – тогда зачем ты превращаешься в Ворона и летаешь? Или ходишь человеком по планете? Не проще ли, коль ты привык к тому же, мгновенно оказываться в любой точке планеты?

– Разные практики. Хождение пешком, бег, полет, телепортация. Это совершенно разные процессы, берущие за основу движение. На разную практику нужна разная энергия. К тому же телепорт не совершенен. Даже, при моем опыте и силе, я могу переместиться разве что на несколько сотен километров. На большие расстояния переместиться невозможно без вреда для энергии кристалла души, которая также конечна, как и все вокруг, – Ворон и в правду, впервые для Сергея показался слегка уставшим, медленнее обычного растягивая слова, – Как я уже говорил – задолго до трехтысячелетней войны существовали разнообразные машины, связующие наши планеты стационарными телепортами. На Фаэтоне таких аппаратов больше не осталось. Каменным людям пришлось уничтожить арки телепортации, во избежание прорыва с тыла. Однако может быть где то на твоей планете по-прежнему существует целая сеть арок белых сфер, способных без вреда доставить тебя хоть до Плутона, хоть до заброшенных космических фортов первичного обнаружения на границе солнечной системы.

– Хорошо, про телепорты я понял, но меня по-прежнему терзают смутные сомнения, из чего состоит твое тело, Ворон? Я будто бы…

– Врезался в скалу, – закончил учитель фразу за ученика, – если ты не заметил, хоть я и похож на тебя, но отличаюсь внешне цветом кожи. Но я все-таки каменный человек Фаэтона и мое естество, мой источник плоти есть камень. На атомном уровне наше строение столь же не похоже, как скала не похожа своим естеством на растущее подле нее дерево. Помнишь обрыв в долину? Моя раса подобна планете обитания. Внешний облик, всего лишь тонкий слой над основной сутью.

– Отлично! – Сергей, наконец-то нашел в себе силы встать и отряхнуться, – Тогда теперь я сплю сверху. Не хватало еще, чтобы допотопные нары развалились под твоим телом и насмерть раздавили меня, фаэтонец.

– Насмерть? – Старик рассмеялся и приблизился вплотную к Сергею, положив тяжелую руку ему на плечо – дорогой мой друг, в порождении своего собственного сознания умереть невозможно. Невозможно умереть до конца и в порождении сознания Создателя. Смерть иллюзия. Всегда есть что-то после, только в иной форме. Здесь же… здесь все подвластно твоим и моим законам, так как проистекает из энергии кристалла наших душ. Просто ты не в силах осознать это, опираясь на свой прошлый опыт даже на уровне подсознания. Освободи свои мысли от страха. И тогда процесс обучения пойдет чуточку быстрее. Ну а пока, – тело Ворона покрылось рябью, обращаясь в привычную для взора, птицу, цепко впившуюся в плечо Сергея маленькими, острыми когтями, – я оставлю тебя наедине с твоими мыслями. До утра. Как только солнце встанет, дождись мышиной семьи. Попробуй рассмотреть в их телах, греющихся на солнце, маленькие кристаллы душ. Запомни, внутри физического тела всегда есть фантом, дублирующий его. Узреть душу можно только слившись воедино с ним. Запомнишь?

– Запомню.

Ворон громко каркнул на прощание и стремительно взмыл в небо, быстро превращаясь в черную точку, летящую на фоне далеких облаков.

Сергей остался один. Едва в желудке улеглись неприятная муть и брожение, он почувствовал острые позывы голода. Истощенному организму требовалась еда.

Порывшись в запасах Ворона, Сергей обнаружил множество металлических банок исписанных иероглифами. Эти металлические цилиндры отдаленно напоминали, привычные для Сергея, консервы.

Он с опаской вскрыл одну из них, разрубив предварительно вымытым поясным ножом напополам, и осторожно потыкал тонким прутиком желеобразную массу, вывалившуюся из банки на пенек для рубки хвороста.

Подозрительно приблизив кончик прутика к носу, Велесов втянул ноздрями воздух, стараясь уловить запах, исходящий от неведомой субстанции и с удивлением признал, что это желе совершенно не имеет никакого амбре.

Раздосадованный, он отбросил прутик на пенек и мечтательно привалился спиной к стене землянки, закрыв глаза.

«Эх, сейчас бы картошечки вареной, да с селедкой, как в детстве» – сглотнув слюну, мечтательно размышлял Сергей, физически ощущая запах, исходящий от горячо любимого блюда.

Запах, свежей селедки и разваристого картофеля становился все более навязчивым, прорываясь сквозь воображение в ноздри, и начинал злить. Живот недовольно заурчал, требуя повышенного внимания к своей персоне.

«Да что же это такое!» Велесов встал, решив добыть еду, во что бы то ни стало, даже если бы это потребовало вмешательства в любимый огород Ворона, расположенный неподалеку, как вдруг, в том месте, где только что находилось содержимое инопланетных консервов, он обнаружил разрубленное пополам блюдо, полное золотистого картофеля, с кусочками хорошо знакомой рыбы.

Ему пришлось основательно потрясти головой, зажмурив глаза, чтобы убедиться, что видение готового блюда перед ним не сон, а реальность.

Не в силах более противиться голодным позывам Сергей с жадностью набросился на пищу, поглощая ее с разрубленного блюда, опасаясь, что тем же волшебным образом, как еда появилась здесь, она может и исчезнуть.

Когда желудок был полон, а осоловевший от обильной трапезы Велесов, вновь примостился к стене землянки для недолгого, послеобеденного сна, остатки пищи, покрывшись рябью, вновь превратились в куски искореженной консервной банки со следами желеобразной массы на стенках.

«Так, вопрос с пищей, я думаю, решен» – подумал Сергей, – «немного передохнуть и в путь. Окрестности хоть посмотрю Движение, есть жизнь. Потом спрошу учителя, что это за чудеса такие»

Велесов тепло улыбнулся, осознав, что со всей искренности назвал фаэтонца учителем. Он прекрасно понимал, что впереди будет еще множество дней наполненных вопросами и самыми неожиданными ответами.

В глубине головы расслабленный Сергей, далеким эхом услышал разговор незнакомых людей. Из-за расстояния голоса, хоть их было и множество, не имели никакого эмоционального и индивидуального окраса, сливаясь в единый, торопливый гомон.

– Разряд…

– Теряем. Крови много потерял.

– Давайте разряд. Нужно поддержать работу сердца. Медсестра.

– Выживет?

– При всем уважении, товарищ майор, покиньте помещение. Вам сюда нельзя.

– Выживет или нет?

– Я не Господь Бог.

– Создатель… – не удержавшись, поправил неведомый голос Сергей, вмешиваясь в диалог.

– Что он сказал? Что он сказал!?