Энциклопедия будущего

• Радикальные – одному из противников нечего терять, у него нет никаких сдерживающих факторов, он применяет оружие массового поражения и запрещённые виды вооружения в том числе против мирного населения врага, игнорируя все международные соглашения, попирая понятия морали, милосердия и человеколюбия. Вторая сторона вынуждена симметрично отвечать тем же. Фактически это война на истребление. Цель того, кто её применяет – продемонстрировать, что он пойдёт до конца не считаясь с жертвами, и через это отбить охоту нападать на себя в будущем у более сильных соседей. Или хотя бы заставить врага сильно пожалеть о нападении.

По масштабности войны подразделяют на локальные, планетарные, межпланетные, межзвёздные, секторальные, мировые и гражданские.

• Локальные – локальность есть относительная мера, указывающая некую часть от чего-то существенно большего целого. К примеру, для планеты локальной будет война, охватившая незначительную площадь её территорий, тогда как в масштабах империи даже несколько воюющих между собой планет всего лишь небольшой локальный конфликт. Таким образом слово «локальная» характеризует масштаб войны неявно и требует указания, относительно чего она локальна. Интересно, что подобное указание практически всегда интуитивное, его не сообщают, оно подразумевается как очевидное. Например, если граждане империи или имперские СМИ говорят о локальном конфликте, они безусловно имеют в виду сравнение с масштабом империи, и все это понимают.

• Планетарные – противоборствующие стороны расположены (проживают) на одной планете. Экологическая безопасность становится фактором сдерживания, ограничивающим мощность и разнообразие применяемых средств поражения.

• Межпланетные – участники военного конфликта проживают на разных планетах в пределах одной и той же звёздной системы.

• Межзвёздные – противоборствующие стороны расположены в разных звёздных системах. Для осуществления военных операций как минимум одна из сторон должна обладать либо военными либо транспортными гиперсветовыми космическими кораблями.

• Секторальные – в войне участвуют достаточно крупные пространственно-территориальные образования, включающие в себя две и более звёздных систем каждая.

• Мировые – значительная часть человеческой цивилизации втянута в войну.

• Гражданские – граждане одного государства разделяются на противоборствующие стороны чтобы военным путём решить неразрешимые общественно-политические проблемы. С учётом, что в настоящий описываемому момент всё человечество живёт в едином государстве, назовём это самым худшим сценарием, при котором всё человечество без исключения пребывает в состоянии войны.

Осталось классифицировать войны с позиций состава боевых сил участвующих в ней сторон:

• Армейские – война ведётся посредством противостояния регулярных армий. Объект уничтожения – армия противоположной стороны.

• Диверсионные – присущи бизнесу и, в значительно меньшей степени, сферам науки и культуры, направлены против имущества, специалистов и репутации конкурентов, подразумевают систематические вредительство и саботаж, злостный шпионаж, подставы (сваливание вины за чужие преступления), бывает не гнушаются и убийствами.

• Террористические – представление о несметных ордах террористов, организованно наступающих на населённые пункты, пожалуй покажется современному имперскому обывателю нереалистичной страшилкой, безумной фантазией больного воображения. Но мы то с вами знаем, что так может быть. Не правда ли? И всё же в настоящее время террористической войной называют либо чрезвычайную активизацию традиционного терроризма с высокой частотой терактов, либо крайнюю форму диверсионной войны, когда она начинает осуществляться откровенно террористическим методами, с уничтожением людей – не только конкретных, ключевых специалистов или знаковых фигур в стане конкурента, но и больших людских масс для дестабилизации обстановки в зоне его ответственности.

• Межкорпорационные – обострённая до предела недобросовестная конкуренция между двумя бизнес структурами топ уровня, обычно ведётся по всем возможным направлениям – диверсионному, террористическому, криминальному и др., случается перерастает и в настоящую войну, т.е. в открытое сражение частных вполне профессиональных армий.

• Криминальные – уличные бои между преступными группировками либо частые криминальные убийства мелких бизнесменов, преступных элементов и их близких. Могут происходить только при сильном ослаблении центральной власти или чрезмерной коррумпированности местной власти.

• Идейные – сторонники некоей идеи (к примеру, националистической) стараются встать у руля страны силовыми методами, попутно силой слова, денег и репрессий привлекая в свои ряды народные массы. Идейные граждане всегда готовятся к своей «революции», тренируются в военных лагерях, аккумулируют оружие или хотя бы травматические средства, разрабатывают боевые и пропагандистские методические руководства для рядовых бойцов. Большинство из них не профессиональные военные, но и совсем неподготовленными в военном отношении их не назовёшь. Это именно бойцы. За идею готовые и умереть сами, и убить кого угодно. Очень часто сторонние силы пытаются использовать сторонников идей для прихода их руками к власти либо для достижения экономических, политических или иных целей. Нет лучшего пушечного мяса, чем идейный индивидуум.

• Партизанские – подразумевают вооружённую борьбу с диктаторским режимом или иноземными захватчиками, протекают в границах некоей территории, за пределы которой никогда не выходят. Направлены исключительно против представителей силовых структур и власти, но не против населения, которое зачастую симпатизирует партизанам. Не предполагают открытого боя с регулярными армейскими частями. Основная тактика – нанесение молниеносных неожиданных ударов и уход в тень.

• Сепаратистские – могут быть подобны партизанским, правда есть знаковые отличия. Это более идейные, чем освободительные войны, посему тяготеют к экстремизму. Могут перерастать в открытое военное противостояние с армейскими силами центральной власти или массовые народные волнения с погромами местных органов власти. Зачастую сопровождаются активной террористической и диверсионной деятельностью, производимой «где получится», на любой доступной территории, в том числе на собственной, когда жертвами становятся случайные местные жители, во имя «свободы» которых война ведётся.

• Социальные – одна из сторон простые граждане, доведённые до предела экономическими неурядицами либо социальной несправедливостью. Другая очевидно правительственные армейский или полицейские подразделения. Это народный бунт со всеми его атрибутами – уличные баррикады, погромы, истерия ненависти к текущей власти, переходящая в рукопашные схватки с представителями противостоящих толпе силовых структур.

• Религиозные – древний отмерший класс войны, подразумевающий объединение либо религиозных фанатиков, либо истинно верующих по призыву фанатичного духовенства, либо прикрывающегося религией бандитствующего сброда.

Независимо от того, между кем происходит война, люди ныне предпочитают воевать не сами, а посредством роботов. Это значит, что и партизаны, и сепаратисты, и криминальные группировки по возможности не берут оружие в свои руки, а дают его в «руки» роботам, сами же лишь удалённо сопровождают тех из дома или другого безопасного места. Однако при нехватке пригодной для боевого использования робототехники возможны и боевые столкновения с непосредственным участием в них людей.

В настоящее время регионам не разрешается обладать собственными армейскими подразделениями и армейским тяжёлым вооружением, так же как и службам безопасности мегакорпораций. В результате и те и другие ограничиваются максимум полицейским вооружением и охранными подразделениями полицейского образца. Всякая армейская структура, в том числе расквартированная в регионах, имеет статус имперской и подчинена только империи. И тем не менее, при возникновении открытых локальных межрегиональных и межкорпорационных военных трений в них нередко задействуется настоящая полноценная боевая техника. Вариантов, где её взять, не так уж и мало: возможно она производится для империи в этих регионах или этими корпорациями, или незаконно закуплена у производителя, или захватываются имперские военные склады, случается даже, что благодаря коррупционным связям местному руководству удаётся получить от высокопоставленных имперских чиновников санкции на использование дислоцирующихся в регионе имперских армейских подразделений для выполнения якобы законной войсковой операции против якобы незаконного коррумпированного преступного руководства соседнего региона. Если же боевой техники нет, военные действия ведутся тем, что есть, т.е. с помощью роботов полицейского типа при поддержке полицейского спецназа или специально сформированных сил, экипированных в основном полицейскими средствами. В подобных случаях нередко война превращается в чистый анахронизм, так как проходит только на земле, становится наземной, без или с минимумом вооружённых летательных аппаратов.

Основные причины войн

Цитата: «Войны нет пока она никому не выгодна. Как только кто-то обнаружит, что может извлечь из войны выгоду, она обязательно случится.» (Бхагат Нанда, выдающийся имперский политический деятель, III-V век новой эры)

Как известно, война не начинается на пустом месте, это всегда кому-то нужно и кому-то выгодно, каждая война имеет свои причины и преследует свои цели. Постараемся рассмотреть основные из причин войн приложительно к современному миру.

1) Кризис центральной власти (политический кризис). Возникает преимущественно вследствие непримиримости позиций доминантных политических сил, имеющих кардинально различающиеся взгляды на дальнейший политико-экономический курс страны. Или в результате обострения противоборства стоящих за политическими силами элит. Или из-за откровенно слабовольного руководителя государства, дающего надежду рвущимся к власти ничего не представляющим из себя политическим пустышкам заполучить бразды правления наглым самозахватом. И т.п. Так или иначе последствием политического кризиса становится либо безвластие, либо двоевластие (что по сути одно и то же). В обыденность превращаются жаркие доходящие до рукоприкладства баталии в парламенте, потоки скандальных и компрометирующих материалов в СМИ, обвинения в подтасовках на выборах, громкие разоблачения высокопоставленных коррупционеров, частые заказные политические убийства. Гражданское общество начинает всё больше разделяться надвое в поддержке той или другой политической силы, иногда это разделение имеет выраженную территориальность (когда жители определённых планет, звёздных систем, секторов в массе своей придерживаются одинаковых политических взглядов), что приводит так же к значительному усилению сепаратистских настроений. Если с обществом разделяется и армия, дело приобретает совсем уж плохой оборот, появляются реальные предпосылки к полноценной гражданской войне. Но чаще всё же бывает несколько иное. Пока государственные органы заняты внутренними разборками или не понимают, кому подчиняться, самое удобное для регионов и корпораций время начать решать свои застарелые споры с соседями/конкурентами военным путём. Возникновение очагов локальных военных конфликтов между отдельными территориальными образованиями и силовое выяснение отношений между корпорациями – вполне тривиальный спутник кризисов центральной власти.

2) Экономический кризис. Сопровождается многократным увеличением коррупции, повышением нестабильности общества, ростом сепаратистских настроений, и как следствие, усилением в регионах позиций просепаратистки настроенных и радикальных политиков, что в свою очередь может создать трудности с налоговыми поступлениями в казну и соблюдением некоторых законов, например миграционных, демографических, и т.д. Обостряются проблемы с нетерпимостью к роботам, падет способность местных властей и блюстителей порядка управлять ситуацией и держать её под контролем, в том числе из-за снижения расходов на госслужащих и полицейские структуры. Вообще, финансирование многих проектов сходит на нет, возникает невостребованность специалистов на рынке труда, растёт безработица, начинаются массовые увольнения и сокращения на предприятиях, резко взмывает уровень преступности и проявлений жестокости в обществе. Разоряются банки, вызывая всё новые более масштабные и разрушительные волны кризиса, бизнес структуры в целях снизить катастрофичность потерь усиливают жёсткость в отношениях с работниками и переходят к не самым законным методам конкурирования. Падают траты компаний на экологию, падают социальные расходы на медицину, урезаются страховые выплаты на антивозрастную терапию. Как правило экономический кризис тянет за собой и политический, при этом власть максимально ослаблена, коррумпирована, испугана и нерешительна, как говорится, бери её кто хочешь, кто достаточно смел и амбициозен. Пользуясь моментом, регионы и корпорации потихоньку начинают применять военную силу против давних недругов или заклятых конкурентов, а у государства часто нет ни финансовых средств ни политической воли на военное вмешательство для пресечения локальных вооружённых конфликтов, отдельные высокопоставленные лица исходя из личных выгод или интересов порой ещё и потакают им, дают санкции, объявляют оправданными, всячески затягивают и бюрократизируют рассмотрение связанных с ними вопросов в сенате и правительственных комиссиях. Для наиболее сильных экономических кризисов возможен любой сценарий дальнейшего развития событий, самые худшие варианты которого – гражданская война, революция или сепаратистская война с последующим развалом государства. Так же слабость может спровоцировать на нападение внешних врагов. Тут зачастую выручает глобальность экономики, кризис в одной стране наверняка перейдёт и на соседей, но если есть враг принципиальный, экономические связи с которым микроскопичны, тогда уж держись.

3) Нелегитимная смена власти. Никаких очевидных кризисов нет, зато есть ситуация, когда одна из политических сил жаждет стать доминантной, но не может по неким объективным причинам, а именно вследствие: 1) Диктаторского или коррупционного режима, с помощью антидемократических законов или административного ресурса не позволяющего конкурентам оттеснить себя от властных полномочий законным путём – посредством выборов. 2) Заметно меньшей поддержки населения. В последнем случае предпосылкой к смене власти всегда является присутствие хотя бы одного из двух особых факторов – «столичного фактора» и «фактора несимметричной консолидации». В идеале же они должны наличествовать оба. Столичный фактор подразумевает качественное отличие потенциала силы волеизъявления электората столицы от всех прочих. В частности, лишь столичные жители имеют реальные шансы спонтанно осуществить госпереворот. Просто в силу того, что способны физически добраться до высших государственных институтов власти. Те в пределах их досягаемости. Толпа может прорваться к правительственным зданиям и захватить их, учинить погромы, расправиться над чиновниками. Если её никто не остановит. А как известно по фактам истории, не у всех государственных мужей хватает на это смелости. В прочих регионах у толпы нет такой возможности, ну побузят они в своей периферии, сместив местную власть, завтра или послезавтра полиция всё равно наведёт порядок. А если не полиция, так армия. Ведь центральная власть сохранит свои полномочия и способность управлять большей частью страны. Фактор несимметричной консолидации общества означает, что электорат меньшинства значительно более организован и активен, они охотно ходят на митинги и демонстрации, много кричат о несправедливости и коррумпированности правительства, пытаются максимально нагнетать атмосферу, тогда как их составляющие большинство оппоненты весьма пассивны, не проявляют столь же выраженной организованности и энергичности в поддержке предпочитаемых политических сил, может потому что верят в демократические принципы, в справедливость нынешних руководителей государства и удовлетворены текущим положением дел в стране, может потому что не придают значения своим электоральным противникам, зная о их существенно меньшей численности. Может в силу инертности, возникшей от долгого жития в обстановке политической стабильности. Или по какой-то ещё причине. Нередко несимметричная консолидация сочетается с территориальным расслоением политических пристрастий, когда политические симпатии электората разных регионов, в частности, столицы и периферии, резко не совпадают. И в случае «1)» и в случае «2)» власть может смениться как путём переворота, т.е. вследствие действия небольшой группы людей – высокопоставленных заговорщиков, так и посредством революции – народных волнений в столице, имеющих целью свержение текущей правящей элиты. Для революции всегда характерно наличие скрытого «дирижёра» – того, кто подготовил, профинансировал якобы стихийно поднявшиеся «на защиту свободы и демократии» народные массы, кто умело подогревает их эмоции и направляет их действия в нужное русло. Коме того, наиболее часто революции происходят непосредственно после выборов – и потому, что во время выборов дирижируемая консолидация выглядит естественной и не вызывает подозрений, и потому что при неудачных итогах выборов появляется возможность объявить их подтасованными и использовать это как основание для праведного бунта. К сожалению оба из указанных факторов позволяют приходить к власти абсолютно антидемократическим путём, когда революция есть желание меньшинства, иногда не достигающего и 20% от всего электората, просто это меньшинство либо не является таковым именно в столичном регионе, либо добивается своего за счёт высокой организованности и определённой поддержки со стороны неких влиятельных сил. Но если революция успешна, она всегда провозглашается волеизъявлением народа и победой демократии. А чтобы удержать власть или успеть нажиться на ней, нередко успешной революции сопутствуют репрессии, экспроприация собственности и приватизация госимущества. Люди быстренько делят трофей в виде доставшегося им на халяву государства. Не удивительно, что в результате стремительно накаляется обстановка в обществе. Гражданские войны частые спутники революций.

4) Государственные интересы. Необходимость в имеющихся у соседей ресурсах или территориях, борьба за рынки сбыта, желание усиления регионального влияния посредством насаждения лояльных режимов, ослабление потенциального экономического и геополитического конкурента. Как ни странно, но факт: человеческое общество, столь цивилизованное на внутригосударственном уровне, подчинённое правилам, законам, номам этики и морали, на уровне межгосударственном вдруг разом теряет всю свою цивилизованность, превращаясь в сообщество пещерных дикарей. Здесь действуют абсолютно варварские принципы взаимоотношений: кто сильнее, тот и прав, имеешь силу – имеешь и право грабить и обирать более слабых, подчинять их своей воле, принуждать прислуживать тебе. Все международные организации, призванные цивилизовать межгосударственные отношения, цивилизовать дикарей, в действительности всегда всего лишь ещё одна дубина в их руках, они просто ещё один инструмент влияния, позволяющий отстаивать свои интересы в том числе таким образом – в рамках международных учреждений, здесь никому не интересны истина и справедливость, интересно лишь как можно использовать рычаги организации в свою пользу. По циничности и лживости им нет равных. Агрессия, вторжение, геноцид, применение запрещённого оружия, пыток к заключённым и другие подобные преступления не будут признаны преступлениями и осуждены, и даже наоборот, найдут оправдание и поддержку, если совершены дружественной державой, державой-братаном, корешем. Голод и высокая смертность от него вызовут вялую невнятную реакцию – голодное государство ничем не богато, а значит не переставляет интереса. Реальной защиты от вторжения и агрессии международные инстанции не гарантируют, напротив, порой они ещё и находят себя в праве санкционировать военное вмешательство в страны с «неправильной демократией». Защиту всегда даёт лишь коалиция со сверхдержавой, что автоматически означает прислуживание её интересам. Отсюда делаем вывод: действительно независимое государство, не располагающее серьёзной военной мощью, никогда не гарантировано от вторжения извне, и даже военная мощь может не спасти его от вторжения.

5) Межгосударственная конкуренция. Военный междусобойчик сверхдержав, межгосударственных коалиций или равных по силе независимых стран, в конфликт которых никто не станет излишне рьяно вмешиваться. Первопричина тут не в государственных интересах, а скорее просто в игре мускулами, в выяснении кто сильнее, в борьбе за лидерство, за достижение доминантности на геополитической арене, стремлении устранения главного наиболее опасного конкурента. Такие войны всегда одни из самых разрушительных и жестоких.

6) Провоцирующая слабость. Откровенно слабый сосед – словно сахарная косточка, которой постоянно поводят перед носом собаки – раньше или позже, но слюна всё равно потечёт. Грех не прибрать ничейное добро к рукам, тем более, не возьмёшь ты, возьмёт кто-то ещё.

7) Могущество. Если ситуация в мире такова, что имеется всего один истинный центр силы, одна супердержава, по сравнению с которой все остальные страны мелочь, державишки, международное право окончательно превращается в пустую формальность. Слабый должен знать своё место, прислуживать и подчиняться, а коли не хочет, образумить его для сильного – технический момент, рутинное действие. В том числе, если нужно, посредством войны. Безусловно во имя мира во всём мире и торжества демократии. А уж не дай бог слабый начнёт накапливать силу и станет представлять угрозу для доминирования. Тут меры могут быть очень жестоки, включая и геноцид, и массовое истребление населения. Победителя не судят, это непреложная истина, доказанная временем, а могущественный всегда побеждает. Доходит до того, что судят по окончанию войны самих жертв агрессии, их правителей и генералитет, за надуманные деспотизм и военные преступления. Показательное наблюдение – очень часто первые лица могущественного государства заявляют об исключительности своей страны в сравнении с остальными. То, что это новый вариант фашизма, в виде превосходства не расового, а национального, мы оставим за кадром. Гораздо интереснее, что говорится такое на полном серьёзе. Те кто так говорят, верят в это. И отчасти они пожалуй правы, сила действительно делает исключительным, выводя её обладателя за границы общепринятых норм взаимоотношений. Потому что наделяет его безнаказанностью.

8) Территориальные споры. Территории – наиболее значимый вопрос для каждого государства, от них зависит и потенциал природных ресурсов, и возможность роста главного богатства каждой страны – её населения. Не удивительно, что территориальные споры одна из самых распространённых причин войн.

9) Борьба за стратегический ресурс. Не всегда для государств важны именно территории, порой гораздо важнее, что на этих территориях есть. Пресная вода, залежи редких металлов или минералов, выход к торговым путям, к морю. В таких случаях обычно воющих мало волнует, у кого больше исторических прав на содержащие ресурс земли, они просто хотят взять его силой, чтобы обеспечить себе лучшие условия для развития и процветания.

10) Недоверие. Ожидание нападения со стороны соседа, страх перед ним легко могут спровоцировать желание нанести превентивный удар. У нападающего преимущество неожиданности, значительно повышающее шансы на победу. По жестокости и разрушительности войны из недоверия не уступают войнам из межгосударственной конкуренции, а случается, и превосходят их. Страх перед противником, который как правило не слабее, а иногда и сильнее, и значит может дать достойный отпор, заставляет действовать против него предельно жёстко и агрессивно.

11) Эмоции. Сколь ни странна эта причина, она частый виновник войн. Правители и политики тоже люди, ничто человеческое им не чуждо. Думаете, миром правит лишь прагматичный интерес? Как бы не так. Тщеславие и гордость правят им не меньше. А ещё есть уязвлённое самолюбие, оскорблённое достоинство, эгоцентризм, гнев. Чувство неполноценности на фоне кого-то более успешного и талантливого. Которое надо нивелировать наказанием этого успешно-талантливого. К слову, эмоции свойственны не только правителям и политикам, но и населению. История почему-то здесь никогда никого ничему не учит. Характерный момент – всякая склонная к воинственности нация, пережив серьёзную войну, на два поколения обретает устойчивое неподдельное стремление к миру. А в третьем снова возвращается в выраженный воинственный пыл.

12) Историческая вражда. Сложившиеся за долгое время сосуществования стойкие негативные отношения между двумя странами и проживающими в них народами.

13) Ненависть. Либо тоже историческая – соседи регулярно практиковали геноцид к друг другу на протяжении всей своей истории, и потому взаимная нетерпимость у них впитывается с молоком матери, она одна из их национальных особенностей, один из столпов их самосознания. Но чаще бывает всё же ненависть, пришедшая извне – поссорить добрых соседей, чтобы ослабить и ввергнуть в хаос обоих, третьей стороне при определённой беспечности оных двух не трудно, устраивай провокации, делай соответствующие вбросы в СМИ, создавай подконтрольные неправительственные организации, выделяй гранты правильным деятелям культуры и политики, и подвергай обструкции неправильных. Рано или поздно это гарантированно даст плоды. Иные страны, как известно, практиковали такую стратегию веками! А за века она работает ещё лучше. Интересен факт, что коллективная ненависть может обретать черты, сходные с религией – если намеренно взращивается государственной пропагандой и школьным образованием в умах электората в течение длительного времени. В таком случае никакая аргументация против неё не принимается, населению не важно, насколько разрушительным будет конфликт с соседом для них самих, не важно, что их очевидно науськивают как стадо, они видят высшее проявление независимости в своей вражде и готовы ради этого поступиться частью собственно независимости, экономикой. Ненависть становится национальной идеей, тем что объединяет нацию в народ, позволяет чувствовать общность друг с другом. Всё что подпитывает её, сколь саморазрушительно бы оно ни было, принимается «на ура», всё, что супротив, расценивается как предательство, вызывает отрицание, неприязнь, неприятие, агрессию. В точности именно как вера, только не в бога, а во врага. Враг определятся по догме, этот факт непререкаем, а общую ментальную направленность нации в целом можно охарактеризовать как противодействие процветанию соседа, в том числе принесением в жертву собственного процветания. Ненависть требует давать ей выход, а её выход её подпитывает, круг замыкается. К сожалению, погрязшая в ненависти страна обречена на тёмное будущее. Разруха, нищета, культурная деградация и стремительная убыль населения – её непременные атрибуты.

14) Провоцирование внутреннего конфликта извне. Ссорить можно не только две страны, но и народы, населяющие одну страну, это даже выгоднее, так как народы перемешаны, не отделены друг от друга границами, что обостряет и ужесточает их противостояние. Ещё можно целенаправленно расшатывать экономическую или политическую ситуацию в державе-оппоненте, пропагандировать у её граждан извращённые моральные и духовные ценности. Дабы в конце концов наступившие неурядицы и упадок либо сделали её слабой, либо в идеале спровоцировали гражданскую войну.

15) Жажда власти. Война оставляет очень много возможностей власть предержащим. Вводить военное положение, изменять конституцию, увеличивать налоги, отменять выборы, продлевать срок своих полномочий. И народ никуда не денется, он поймёт и примет вынужденность таких мер, война всё-таки. Ну или ему будет не до того. Или всякое несогласие можно объявить предательством. Ещё на войну удобно списывать все экономические проблемы, в действительности возникшие вследствие коррупции во властных структурах или некомпетентности правительства. Иногда дело обходится и без войны, просто производится принудительная консолидация общества вокруг власти через обретение внешнего врага. Но такая консолидация словно заряженное ружьё – опасна, того и гляди «выстрелит», то есть в конце концов всё же разродится военным конфликтом, даже если тот изначально не планировался.

16) Борьба за самоопределение. Иными словами сепаратизм. Войну может развязать и сам регион, стремящийся к большему обособлению, но обычно всё же бывает наоборот, центр задействует военную силу для возвращения зарвавшегося территориального субъекта в лоно законопослушания и лояльности.

17) Военная экономика. Армия слишком дорогое удовольствие, она не может быть просто для того, чтобы быть, она должна приносить дивиденды. Представим банальную ситуацию. Есть два государства – ваше и соседнее, и в вашем очень осмотрительный правитель, содержащий вооружённые силы «на всякий случай». А сосед не имеет вооруженных сил, веря в вашу миролюбивость и приверженность высшим человеческим ценностям. Ваша страна несёт огромные расходы на содержание войск, а хитрый сосед процветает, вкладывая всё в экономику. Таким образом он приобретает огромное преимущество, потому что значительно быстрее развивается, значительно быстрее растёт его внутренний валовой национальный продукт, прогрессируют наука, образование, медицина, культура, искусство. В конце концов он вас просто задавит экономически, технологически, социально и т.п. Такой дисбаланс недопустимо допускать, и не допустить его задача армии. Если сосед не имеет вооруженных сил, нужно начать его поджимать и притеснять, чтобы он срочно захотел их иметь. И далее, когда он образумится, следует постоянно угрожающе нависать рядом, чтобы он и дальше, как и вы, продолжал разорять себя, тратя на них значительную часть своего бюджета. А не образумится, придётся просто напасть на него, захватить и поглотить, раз и навсегда решив данную проблему. Это вопрос не морали, не этики, не нравственности, не человеколюбия, речь идёт именно о выживании страны и нации. Никуда от этого не деться. Так мир устроен. Он основан на конкуренции. Вот почему модель цивилизации в виде объединения в единое государство бесконечно более рациональна – она не только значительно снижает риск войн, особенно по столь глупым причинам, как поддержание симметричности трат на армию, но и избавляет человечество от необходимости вкладывать гигантские ресурсы и средства в гонку вооружений.

18) Стимуляция экономики. Война увеличивает спрос на оружие, оружейная же промышленность весьма наукоёмкая отрасль, она тоже может неплохо двигать экономику. Не факт, что нуждающийся в стимуляции станет воевать сам, скорее он попытается науськать друг на друга соседей, чтобы продавать оружие на обе стороны.

19) Утилизация боеприпасов. В качестве причины войн звучит странно, если не дико, тем не менее в истории человечества известны войны, первопричиной которых была банальная необходимость утилизации большого количества устаревших или выработавших эксплуатационный ресурс боеприпасов. Подобная жуткая прагматичность свойственна сверхдержавам, не имеющим реальных конкурентов на геополитической арене. Если склады полны нуждающихся в утилизации бомб, ракет и снарядов, чем терять существенные средства даром, лучше посмотреть, нет ли где неправильного режима, который давно напрашивается подвергнуться исправлению.

20) Неустранимые культурные противоречия. К примеру вера в разных богов или в превосходство своей расы над остальными. Или в своё культурное превосходство с попыткой принудительно окультурить непросвещённых дремучих соседей. Первые два варианта в качестве причин войн устарели, таких войн уже нет, так как и религии и расовые теории давно ушли со сцены. А вот что касается культурного превосходства, тут всё чуть менее радужно, погрязшие в собственном величии мощные державы склонны навязывать своё виденье (порой чудовищно извращённое) правильного устройства общества всем остальным. В том числе, бывает, и силой оружия.

21) Трансреволюция или трансэволюция. Так называют чрезмерное революционное изменение в сфере соответственно технологий или общественного устройства, т.е. которое в целом положительное, но ведёт к столь быстрым радикальным изменениям быта либо уклада жизни, что общество не успевает приспособиться к ним, перестроиться под них, вследствие чего происходит масштабный экономический или социальный кризис. Как пример, можно привести стремительный переход энергетики с использования нефти на термоядерный синтез, что сделало энергию на порядок более дешёвой, и поспособствовало позитивным изменениям в экологической обстановке, но уничтожило огромную нефтегазовую отрасль, в которой были задействованы десятки миллионов людей, в результате породив один из самых масштабных экономических кризисов в истории человечества, пустив по миру многие ранее успешные и богатые страны, жившие за счёт продажи нефти и газа, спровоцировало войны, голод в отдельных регионах, значительное повышение числа самоубийств, и др. Если просто экономический кризис оставляет шанс на то, что скоро всё исправится, наладится, вернётся в прежнее русло, и нужно просто переждать, трансреволюционный кризис такого не предполагает, жизнь меняется раз и навсегда, и к этим изменениям требуется адаптироваться. На что способны не все.

Благодаря объедению человечества в единое государство значительная часть из перечисленных причин более не могут иметь место и соответственно не могут спровоцировать войну. Здесь они приведены лишь в качестве исторической справки, дабы показать, чем вызывались войны в отдалённом и не очень прошлом. В настоящий описываемому момент империя и вовсе подошла к пику своей внутриполитической стабильности, уже многие десятки лет никаких хоть сколько-то серьёзных военных конфликтов в ней не наблюдается. Навряд ли войны исчезли навсегда, за «пиками стабильности» имеют обыкновение следовать спады, однако не наше дело гадать, какие события ждут империю в будущем, мы лишь можем рассматривать её прошлое и настоящее, и настоящее её таково, что позволяет нам говорить о более-менее мирном характере текущего сосуществования входящих в неё территориальных субъектов.

Особенности реальных войн

Под «реальными» мы в данном случае подразумеваем войны, ведущиеся посредством обученных армий, когда между собой сталкиваются две действительно серьёзные силы, и каждая обладает значительными военными возможностями, а потому исход сражения не очевиден или победа достижима только ценой существенных потерь. Такие войны в настоящее описываемому время имеют ряд характерных особенностей:

1) Им свойственен выраженный бездушный прагматизм. В стратегии доминирует холодная аналитика, исключающая всё лишнее, в том числе понятия гуманности, сострадания, чести, этических правил и норм. Следование последним в войне считается анахронизмом, романтическим заблуждением юности цивилизации, присущим временам, когда люди были ещё наивными детьми, слабо понимающими природу окружающего мира и его законы, благодаря чему каждый мог позволить себе жить по каким-то там своим законам, во многом надуманным и далёким от реальности. Считается, соблюдение на войне искусственных правил, ведущих к добровольному самоограничению в действиях и средствах, даёт значительные преимущества тому, кто эти правила не соблюдает или соблюдает в меньшей степени, а значит расширять математическую модель плана военной компании вопросами чести или нравственности недопустимо и саморазрушительно. К примеру, если между противоборствующими сторонами заключаются какие-то соглашения – о неприменении определённых видов оружия, о ненанесении ударов по гражданским объектам и т.п., – они выполняются ровно до тех пор, пока их выполнение выгодно обеим сторонам, и немедленно нарушаются одной из сторон, если ей становится выгодней их нарушить. И такое поведение никто не называет аморальным или вероломным, напротив, оно считается естественным, разумным и логичным. Не даром существует понятие «военного договора» – официального соглашения, обусловленного только взаимной выгодностью и не подлежащего юридической, нравственной или иным формам ответственности. Следует понимать, для воюющих сторон не существует юридического механизма принуждения их к соблюдению взятых на себя обязательств по отношению друг к другу, именно поэтому военный договор – единственная реально возможная форма соглашений между ними. Всё остальное лишь иллюзия. Другой пример – атаки гражданских объектов. Если их можно атаковать без страха, что враг в ответ атакует твои, они обязательно будут атакованы. Потому что этим подрывается моральный дух и экономический потенциал врага. Правда имеется одно знаковое исключение – применение средств массового поражения против населения (при условии, что производится не как ответ на аналогичные действия врага). Тут принцип гуманности всё же действует. Целенаправленное истребление мирных жителей грозит армейскому руководству не просто судом за военные преступления, но адом (ад – чрезвычайно жестокой вид казни, по болезненности превосходящий все прочие известные способы умерщвления, подробней см. описание виртуального ада в разделе о продолжительности жизни). Во всяком случае, в империи, согласно её законам. Ад – это опыт, который люди очень не хотят пережить. Сколь ни был бы кровожаден военачальник, сколь не был бы он уверен, что его прикроют, оправдают посредством административного ресурса, он десять раз подумает прежде чем совершать шаги, сулящие ему экскурсию в царство бесконечной боли. Почему подобная норма ответственности всё ещё есть? Несмотря на весь завяленный прагматизм. Пожалуй потому, что империя всё-таки прежде всего общество, и уже потом правительство и армия. Общество же неотделимо от понятий морали и нравственности. Намеренное истребление людей – ничем не оправданное варварство, которое всякий нормальный человек отвергнет всей душой. Мораль это собственно и есть выработанный эволюцией механизм защиты от варварства. При убойности современных средств массового поражения полный отказ от гуманности сделал бы деградацию и вымирание человечества всего лишь вопросом времени. Остаётся только порадоваться, что природа была столь изобретательна в вопросе наделения нас защитой от самих себя. И всё же помимо массового истребления, гуманность определённо не из числа приоритетов военных. Когда на кону жизни и судьбы миллионов твоих сограждан, аргументация в пользу жизней и судеб граждан противника кажется сомнительной. Это простая логика. Вполне разделяемая и обществом.