Властитель груш

– Мессер Шульц, как бы Вы оценили шансы призовых лошадей? – встрял тот, переводя взгляд с дельца на вельможу. Первый вздохнул и приготовился излагать «мнение эксперта», как вдруг Данцеверн поднял руку, искусно заделанную набегающими одна на другую стальными пластинками.

– Нет нужды. Попытаюсь сам угадать фаворитку. Надеюсь, хотя бы для этого я достаточно хороший наездник.

Бургомистр и епископ обменялись наигранными смешками; Гёц покорно захлопнул рот и склонил голову. От него не укрылось, впрочем, как скисло рыхлое личико молодого цу Машвица. Этот молодчик лошадок тоже любил страстно и явно рассчитывал погреть уши, когда герцогу из вежливости будут рассказывать интересное.

– Позвольте же проводить Вас в мою скромную обитель, – елейно предложил отец Венцель.

Иоганн Третий на прощание метнул в Шульца короткий внимательный взгляд и загромыхал прочь, за ним потянулись пажи, гвардейцы, горнисты, слуги…

– Мессер Шульц!

Вместо того, чтобы влиться в этот поток, Хайнц фон Терлинген под шумок подкрался неожиданно близко. Нос защекотал аромат розового масла.

– Его светлости угодно омыться и отдохнуть с дороги. Потрудись немедля отправить к нему пару девок. Кого-нибудь почище и полюбезнее, Бога ради!

– Конечно, герр бургомистр, будет сделано.

Патриций отрывисто кивнул и поспешил за свитой герцога немногим более резво, чем подобало его сану. Челядь, от которой Гёц оторвался пару минут назад, переглядывалась со смесью недоумения и разочарования – они-то рассчитывали на более продолжительное и красочное представление. А может, даже искусную перебранку: хотя вельможную ругань мало кто разумел до конца, для уха она звучала почти как музыка.

Но герцогу явно больше хотелось снять с себя парадные латы, чем развлекать кальварских хамов пышной сценой высадки на речной берег подле деревни. Взглядом отыскав Треф, парой энергичных жестов Готфрид подозвал их к себе.

Носатый Колум, поглядывая в сторону удаляющейся герцогской свиты, неуверенно пробормотал:

– Так что, мне лошадей-то поить штыревом?

– Конечно же поить! – Готфрид уставился на подручного в упор, невольно нахмурившись. – Что за тупой вопрос?

– Виноват, капитан.

– Ты же не собирался их сухими отправлять?

– Не-е, капитан, – Колум быстро мотнул головой. – Рыцари же меня первым порвут, если вдруг чего.

– Хорошо. Вольф!

Здоровяк с готовностью шагнул вперёд, услышав своё имя.

– Герцог хочет двух баб. Помоложе, поласковей, и чтоб пахли хорошо.

– Понял, – ломаный волчий нос хищно шевельнулся, видно, начав искать нужных девок уже отсюда.

– У тебя есть полчаса, пока его из доспехов вынимать будут, – ввернула Эрна, поправляя с задумчивым видом платок. – А потом он кинется на бургомистра.

– Вперёд, – сухо бросил Шульц заулыбавшимся Трефам и наконец повернулся к женщине. – Кто сейчас на ипподроме?

– Стефан присматривает. Не боись, он не будет рыцарей задирать.

– Не важно, дуй туда – принимай командование.

– Погоди, а как же герцог?

Она наконец оставила в покое и шёлк, и чересчур расслабленный тон. Зато ответом заставила насторожиться.

– А Старик тебе поручил лично ему перину взбить и на ухо нашептать?

Эрна нахмурилась, глядя в упор.

– Ну, на самом деле, нет, – долго отмалчиваться она не стала. – Просто… присмотреть за ним.

– Чушь! – Гёц махнул рукой. – Герцог – вообще не наша печаль, пускай патриции его облизывают. Наше дело – закладные деньги не профукать. Твоё дело.

– Ладно, слушаюсь, – проворчала мечница, надвинула берет на лоб и поплелась в сторону ипподрома с тройкой солдат Даголо, что за нею везде таскались.

Быть может, у какого-то нобиля и возникнет культурный шок от вида бабы в штанах, но при всём остроязычии и женском естестве она уж точно не крикнет «Ты, козлина, встань в очередь!» А вот за тупоумного дружка Карла не поручишься. Как ни прискорбно, контролировать такое большое состязание только своими силами Трефы не могли при всём желании. Пока что.

Разогнав всех по местам, Гёц и сам побрёл прочь с холма. Есть разговоры, которые никому не перепоручишь.

***

– Друг Готфрид, здравствуй!

Коренастый светловолосый рыцарь отложил кулёк с орехами и даже приподнялся с походного табурета, завидев кальварского дельца. Приветствие он сопроводил радушной улыбкой. Его солидный низкий голос легко покрыл лязг мечей в руках двоих мужчин, упражнявшихся на небольшой лужайке между рыцарскими шатрами.

Готфрид кивнул на фехтовальщиков.

– Я надеюсь, мечи хоть затуплены?

Если арлонские бравые ребята порубают друг друга на скачках, дерьмо брызнет мощной струёй. Брызнет, правда, не на него лично, но душок почуют все. Должно быть, опасения хорошо читались по его лицу или тону, так что Дитмар фон Лейцшильд усмехнулся и покачал головой.

– Затуплены, не беспокойся. Его светлость велел нам… вести себя прилично. – Посерьёзнев, он добавил с лёгким кивком: – Благодарю ещё раз, что ссудил меня. Ваши кровопийцы-цверги наконец отцепились, хоть и без охоты.

– Хорошо. Только не болтай в городе, не то они верёвки из меня совьют.

На всякий случай Гёц снова огляделся по сторонам.

– Твои друзья готовы меня выслушать?

– Зельмар! – крикнул блондин вместо ответа, повернувшись к упражняющимся.

Высокий воин в бригантине[19 - Бригантина – старинный корпусной доспех из разноразмерных стальных пластин, закреплённых под тканевой/кожаной основой], обтянутой малиновым бархатом с медными клёпками, поднял руку, останавливая противника, и обратил к ним лицо.

– Мы ждём тебя!

Рыцарь и делец побрели между шатрами, по проходу, в котором могли и два всадника разъехаться. С прибытия герцога минуло не меньше двух часов. Скаковых лошадей как раз в эту минуту поили чем надо, заговаривали и седлали, так что лагерь почти совсем опустел. Большинство нобилей занимали места на ипподроме, или по крайней мере околачивались на ярмарке в Вебеле.

Так мало глаз и ушей, как только может быть. Хотя Гёц ещё вчера сделал вывод, что на него не очень-то смотрят, пока он без свиты из самых здоровых парней.

Они завернули к средней вычурности шатру из зелёной и жёлтой материи. Благообразный муж у полога оторвал глаза от книги, услышав шаги, с заметным вздохом отложил чтение и поднялся со складного стульчика.