Золоту – жизнь, человеку – смерть

Над могилой появилось небольшое облако. Потом ветер его подхватил и унес в сторону дороги.

Из ямы доносился неприятный запах. Четверо снова подошли, осветили тела, которые были покрыты желтым налетом с расползающимися черными пятнами.

– Пока они посидят, – сказал тот, который был в яме, их нельзя будет узнать. Если откопают когда-то, скажут, похоронена крестьянская семья.

Солдаты подошли к куче земли и стали забрасывать яму. Несколько человек разровняли землю вокруг могилы. Остался только небольшой бугорок.

Солдаты ушли, четверо вернулись назад и разровняли бугорок.

Сняли фуражки, постояли около могилы и перекрестились.

Каждый думал про себя: «Кого сегодня они хоронили, и чем они прогневили бога, что даже после их смерти изуродовали их тела?»

Они сели в машину и поехали в сторону, откуда доносились пушечные выстрелы. Там шла ночная атака. Их ждали солдаты, чтобы идти в бой.

Украинский прибыл на заседание исполкома поздно вечером. Он очень устал, был зол и голоден. Помывшись в бане и хорошо покушав, поехал к Василию.

Нужно успеть до завтрашнего заседания исполкома сделать свои личные дела, а потом заседать. Василий что-то медлит со своими картинами, а может и имеет что-то, но таит от него.

Ковалевский ему все рассказал, о их тайне запечатлеть всю царскую семью со дня ее ареста от Царского села до Екатеринбурга. Это большой подарок для потомков, но оценят ли сегодня то, что уже сделано. Чего доброго за такие вещи можно поплатиться жизнью.

Завтра решается судьба императора и его семьи, У Василия есть еще время окончить незаконченные картины. Пусть останется ночью при царской семье и пусть рисует. Марье-царевне и царевичу нравится Василий, и они в веселом настроении проведут еще одну или две ночи.

Нарисованные картины проживут сотни лет, они больше передадут, чем любая книга. По картинам Василия можно будет писать книги. Профессор говорил Ковалевскому, что он достиг совершенства.

А что такое в искусстве совершенство, Украинский не знал. Но он знал, что при новой жизни, без царя, жизнь должна быть не хуже, а лучше. Люди должны знать своих царей и королей, знать свою историю.

Василий показывал одну картину за другой. Украинский был в восторге, такого количества картин он не ожидал увидеть.

– Что тебе нужно, чтоб ты закончил картины?

– Нужно время, сама Марья с царевичем.

– Времени у тебя почти нет, я даю тебе сутки и используй их, как тебе велит твоя душа, останься на одну-две ночи в тюрьме. Но только об этом, кроме нас с тобой никто не должен знать. К тебе никто ночью не придет, не потревожит. Тайна царской семьи находится в твоих руках. Ты должен всегда помнить, что о пребывании царской семьи в тюрьме знаешь ты, я и мое начальство. А для остальных он в другом конце города.

Сотник пришел на работу в поднятом настроении. Он радовался и огорчался. Радостно было, что он всю ночь будет рисовать с натуры царевну и царевича. Огорчен был тем, что знал правду: жизнь царской семьи в опасности.

О побеге и речи не может быть. За последние дни в несколько раз увеличили охрану тюрьмы, где сидят монархисты, пытавшиеся в свое время спасти царский трон. А самого царя здесь нет, есть только «заразные» больные.

А уважение к искусству у Украинского – это его маленький ход. Если тайно уничтожат семью Николая II, то не забудут и обо мне, – подумал Василий. Ведь, кто раньше знал царскую семью, ушли на фронт. А куда его пошлют? На смерть!

Все покидали здание тюрьмы, Василий зашел в потайную комнату и через нее в камеру к царевне.

Александра Федоровна вышла в коридор, потом вернулась.

– Я могу видеть мужа с сыном? – спросила она у Василия.

Взяв под руку царевну, он вышел из камеры и подошел к двери, за которой был император.

Император с удивлением посмотрел на стоящую в двери жену.

– Мы можем целую ночь с сотником провести, поиграть в карты, домино, что-нибудь рассказать друг другу.

– Рисовать будешь, сотник? – спросил император.

– Если вы пожелаете!

– Да!

Николай вышел из камеры и пошел по коридору. Василий вынес царевича и усадил на стул возле фонаря. Пошел в потайную комнату, принес оттуда колбасы, сала, ранних овощей из лавки еврея, для женщин бутылку шампанского, для царя – коньяк, царевне и царевичу в коробочке сладости.

– Сегодня у нас, сотник, царский ночной пир. Что тебя угораздило сегодняшнюю ночь провести с нами?

– Есть тайна, о которой нельзя говорить.

– Иногда можно.

– Не сегодня-завтра город возьмут чехословаки.

– Если мы останемся живы, это хорошо. Мы будем на свободе!!!

А где находятся сегодня наши друзья?

– Одни наверху, над вами, а другие в бегах.

– Каких больше? В бегах или здесь?

– Над нами больше, в бегах те, кто не был дома во время ареста.

– Что слышно о Зареве?

– Он воюет, говорят, в почете, хотя отступает, но опасен для врагов.

– Он всю жизнь был опасен, все задуманное выполнял, прав или не прав. Таков был у него и отец. При стычке с турками, от них убегал, а когда узнал, сколько их, сказал солдатам: – на одного из нас по три турка.

Они одержали победу, турки сдались. Вся жизнь Зарева – это большая тайна, потому и услали его из дворца в захолустье.

– А может это преданность вам и вашему престолу.

– Преданность показал своим бегством к большевикам. Обещал спасти нас, а перешел к большевикам.

– Будем ждать чуда, – сказала Александра Федоровна.

– Майор говорил год тому назад, будет чудо, если я выйду на свободу. Они предлагали мне бороться за свою свободу, а я отказался.

– Где он, сотник?

После получения вашего письма собирается в дорогу, а может, готовит своих солдат!