Золоту – жизнь, человеку – смерть

Сергей Михайлович, прочитав письмо императора, подошел к подсвечнику, долго смотрел на него. Может спрятать для потомков, а если будет обыск, и найдут, верная гибель, – ты заговорщик.

Зашла в кабинет жена.

– Сережа, тебя ждет какой-то майор.

– Проси, пусть войдет.

Вошел Фуголь, он ничем не отличался от того майора, которого встретил в тайге.

– Ты такой же беспокойный, как прежде. У нас нет времени на пустые разговоры.

Полковник положил письмо государя перед Леонидом.

– Читай и говори, что ты думаешь об этом. Кто из нас прав, а кто ошибается.

– Хотелось бы мне быть тебе другом, как и раньше. Верил там тебе в тайге, верю и сейчас.

– Почему ты, Леонид молчишь, я что-то не так сделал или наш государь требует от нас невозможного.

– Нас было слишком много, и многим наш государь доверял, а слепая доверчивость – плохой признак в нашем деле.

– Думаю, большевики нас перехитрили. Они дали нашему государю полную волю в переписке. То, что знаем мы, знают и они. Нужно ждать от них ответного удара, и он придет не позже завтрашнего дня.

– У вас все письма сохранились, которые писал вам император?

– Я их сжигал.

– Это тоже сожгите и постарайтесь в эти дни никуда не ходить, ни с кем не иметь переписки. Раз вы отказывайтесь освободить государя из тюрьмы, не подставляйте голову шальным пулям. Спрячьте подальше свое именное оружие и все то, что может вызвать подозрение к вам у большевиков.

– У меня точные данные о готовности большевиков произвести обыск и арест людей, преданных нашему царю.

– Если мне суждено будет освободить царскую семью, я это сделаю не колеблясь, жаль, что он так вам обо мне написал.

– Не верьте в успех дела, даже хорошо подготовленное дело обречено на провал.

– Когда вы собираетесь исполнить свой долг?

– Письмо государя подсказывает мне, не позже сегодняшнего дня, если и я не ошибаюсь.

– Я с вами, господин майор. Можете рассчитывать на меня и моих людей.

– За вами и вашим домом следят. Когда я шел к вам, то по дороге встретил людей из отряда Украинского.

– Это неправда, я Украинского знаю, он всего на всего простой чекист.

– Он проще, чем мы, но он силен и опасен, у него в пять раз больше людей, чем у нас было в тайге.

Только вышел майор из дома, как во двор полковника вошли красноармейцы.

– Сходи, встреть их и задержи их во дворе на минут пять. Потом можно, пусть идут.

Он вынул из стола стопку писем, пистолет и шашку, завернув простыней, завернул бумагой, подошел к тайнику и все положил туда.

На улице солдаты показывали жене ордер на обыск.

Полковник вышел во двор. Жена, увидев мужа, пошла во двор. Он взял ордер, посмотрел его и вернул солдатам.

– Ваша воля солдатская, только много не рвите и не ломайте.

– А вы нам не указывайте, знаем, как вести обыск, не впервые. Будем уходить, может быть, и вас прихватим.

– Служили царю? А мы тех, кто верно ему служил, сегодня подбираем.

– Тогда разрешите мне переодеться и приготовиться следовать за вами.

– Не спешите, полковник, нам велено не всех забирать. Тюрьма и так полна господами офицерами. Мы берем с поличным, у кого есть оружие, с ним мы его и берем.

– Показывайте, где оно, а то мы сами найдем. Нам говорили, что вы имеете почетное, именное государем дареное оружие.

– Имел когда-то, со дня большевистской революции оставил его на поле брани, домой вернулся ни с чем.

Обыскав все в доме и ничего, не найдя, красноармейцы уходили со двора.

Комиссар подошел к Зареву.

– Вы извините, полковник, если мы что-то не так сделали, выполняем приказ.

– Ответьте мне на несколько вопросов.

– А можно не отвечать?

– Можно! Но для вас лучше отвечать.

– Вы домой возвращались с двумя сотнями бойцов.

– Да!

– Вы уничтожили банду Мыськина.

– Не только уничтожил, а повесил за разбой и грабеж на дороге.

– Где сейчас ваши солдаты?

– Отпустил домой.

В моем отряде были только тобольские и екатеринбургские, те, кто после февральской и октябрьской революции уходили из Армии домой.

– Вы тоже дезертир царской Армии.