Золоту – жизнь, человеку – смерть

Послышались в коридоре шаги, кто-то к ним шел.

Вошел солдат, громко поздоровался и сказал: «Граждане Романовы, вам велено быть на прогулке».

И снова, как в Тобольске, спустились вниз, вышли во двор и на узеньких тротуарах прогулялись полчаса. Нашла тучка, заморосил дождь, и все граждане Романовы зашли в дом.

Сотник налил воды в умывальник.

Повариха накрыла стол. Романовы молча сели за стол.

– Ешьте все, – сказала мать, – нужно сохранить силы.

Василий начал уборку и запел песню. Мария подошла к двери и чуть ее приоткрыла. Отец с матерью и братом слушали тоже. Когда начал петь украинские песни, начала и Мария, сначала она пела в полголоса, потом запела громче. Спели несколько песен и замолчали.

Мария встала на пороге и смотрела, как сотник, окончив мыть полы, выкручивал тряпку и собрался уходить.

– Ты больше сегодня не придешь к нам? – спросила Мария.

– Подожди, Мария, вылью воду, ополосну ведро и приду, у меня есть еще много свободного времени.

Мария подошла к двери, отделяющей этажи, и стала ждать сотника. Он вернулся, подошел к ней, и она почувствовала, как от него идет запах зеленой травы.

– Где сегодня гулял, в поле? Ты такой пахучий, как наш полевой луг в Царском селе.

– Ездили в поле, косили для лошадей сено, вот и привез оттуда тебе запах луга.

– А какой нынче луг, какая трава и что там цветет? Почему не принес мне цветов? Если завтра будешь на лугу, нарви мне полевых цветов..

Сотник вынимает из кармана несколько живых цветочков.

Царевна Мария улыбнулась, взяла цветы, поцеловала, потом понюхала.

– Пахнут точно живые!

– А они и есть живые!

– Тебе жаль было букет принести. Принеси, пожалуйста, может, в последний раз.

Она прослезилась, он вытер слезу и поцеловал ей руку.

– Поцелуй меня, Вася, как ты целовал свою жену. Меня никто из мужчин еще не целовал. Не бойся, здесь никого нет, я слышу хорошо.

Василий обнимает царевну, наклоняет ее чуть в левую сторону и целует. Царевна берет его правую руку и кладет себе на грудь. Он ее целует и гладит. Тело царевны все напряглось, сделалось плотным и пружинистым.

– Расслабься, царевна, здесь не место для поцелуев.

– Еще раз, сотник, да покрепче обними, ты один из первых меня поцеловал и достанусь ли кому-нибудь. Наверно самому господу богу отдам я свою девственность.

Сотник снова целует и гладит ее грудь, она напрягается и прижимается к нему.

– Отдалась бы я тебе, сотник, было бы где… Но прощай, идут солдаты.

Отпустив царевну, он пошел им навстречу. – Помыл, Вася?

– Да, все блестит!

– Что-то мало ты сегодня пел. Что, твои песни не нравятся нашим гражданам?

– Нравятся!

X НЕУДАВШЕЕСЯ ОБЪЕДИНЕНИЕ

Майор собрал всех монархистов – руководителей групп по спасению семьи Романовых. Это было первое такое большое собрание, когда собрались все.

Из всех групп, руководители которых прибыли на совещание, майор знал только двоих. Остальные были екатеринбургские. Большинство знали, где сидит в заточении император. Многие через своих знакомых успели связаться с императором России. Жаловались на нехватку людей и оружия, на сильную охрану дома. Майор предложил малой силой, под прикрытием темноты проникнуть в дом, вывести семью и скрыться из города. Нужно действовать вместе, а не врозь. Избрать руководителей по спасению семьи Николая II.

– Так и назовем: «Союз спасения монархии».

Из угла выкрикнули: «Союз возрождения империи». Другие: А мы за «Возрождение монархии».

– Эти все лозунги были еще, когда император был арестован в Царском селе. Уже прошел целый год, а союзы монархистов, только и делают, что топчутся на месте. Они, то есть центр петербургский, и сегодня нам диктует, что делать.

– Нам нужен не союз бездельников и болтунов, а сильная объединенная группа людей, готовая пожертвовать собой во имя спасения царской семьи, для чего мы здесь и собрались. Чем мы скорее объединимся, тем быстрее освободим царя.

На сегодня нам нужен руководящий центр спасения царской семьи, к этому центру должны стекаться все данные о группах, которые будут участвовать в этом великом деле. Центр должен руководить всеми группами, и они должны беспрекословно выполнять его указания.

Мои люди разработали план освобождения заключенных из тюрьмы, потом вывоз из Екатеринбурга за границу. Это очень трудоемкая операция и трудновыполнимая в условиях бездорожья нашей губернии.

Николай II получил письмо, в котором мы просим дать согласие на его спасение, но ответа от него не получили. Он надеется на помилование. Мол уже год прошел, и ему большевики разрешат выехать за границу.

В свое время, год назад, временное правительство не дало визы на выезд, тоже сделают и большевики.

– Послушайте, что пишут в газетах, журналах, говорят на улице: «Возрождения монархии не может быть!»

Временное правительство отказалось от республики, оно колебалось, а это признак трусости.

Большевики издали проект своей новой Конституции, в ней нет места монархии. Для них все ушло в прошлое. И конституционная монархия, и республика. Выбор за вами, если мы спасем царя, мы спасем и монархию. Вокруг восстали те, кто дорожит своей честью, кому дорога наша отчизна Русь-матушка.

Не сегодня-завтра восстанут чехословаки и весь этот восставший народ объединится вокруг нашего любимого царя.

Просидели до утра, начало светать, и все разошлись, так и не пришли к единому мнению, не объединившись и не избрав руководящий центр. Большинство проголосовали воздержаться и этот вопрос решить на следующем собрании. Дату проведения собрания не утвердили. Решили обсудить этот вопрос в узком кругу в отдельности по группам, потом собраться еще раз в таком же составе, как и сегодня.

Фуголь вышел неудовлетворенным и чуть возбужденным. Он зло выругался и когда выходил из собрания зло сказал Соловьеву: «Из этого роя не выйдет ни х…».

Князь Тимошкин, следуя позади майора, засмеялся.

– Почему вы так думаете, майор, люди многому научились за годы революции и не спешат на свои шеи петлю одевать.

– Они уже одели, дорогой князь. Вчера мы были господами, князями, графами, а сегодня большевики это все забрали, нас сделали гражданами.