Рассказы разведчика

Акимов первым бросился вдогонку и на ходу крикнул:

– Ребята за мной!

Застрочил партизанский ручной пулемет, но тут же замолк. Вдогонку за фашистами побежали партизаны. Партизаны растянулись по всему полю, бежали медленнее немцев и командир, поняв, что погоня не удалась, приказал прекратить преследование.

Остаток этого дня и всю последующую ночь партизаны многократно поднимались по тревоге и вступали в скоропалительные схватки с немцами, которые пробирались на запад в одиночку и группами. Мы с Федором Акимовым участвовали в двух или трех таких стычках. Потом эта суматоха нам надоела и уже после полуночи, не обращая внимания на тревоги и перестрелку, спали в сарае на куче сена.

Утром в Маковье приехал командир отряда майор Подлесный, о котором мы много слышали. Количество партизан в селе заметно увеличилось. Увидев нас с Акимовым, он подошел и поздоровался с нами за руку.

– Ну как? Воюете? Наши ребята довольны вами. Молодцы, – сказал он улыбаясь. Было видно, что ему приятно разговаривать с нами.

– Какая это война? Баловство одно и только, – ответил Акимов и, подойдя к нему ближе, в упор спросил: – Где наши? Вы должны знать.

– Через несколько часов они будут здесь. Мы готовимся к встрече с ними, так что потерпите еще немного.

Это известие ошеломило нас, от радости мы не знали, что делить. Но вместе с тем в душе я не надеялся, что передовым отрядом Красной Армии, который войдет первым в Маковье, окажется наш полк. Уж слишком мало было шансов.

Среди партизан царило праздничное оживление. Кто-то предложил Подлесному послать на встречу частям Красной Армии небольшой отряд партизан. Подлесный согласился и назначил командиром его, того самого командира 2-го взвода, который оборонял Маковье. Акимов и я, конечно, оказались в составе этого отряда. Мы уселись на телегу и вместе с молодыми и веселыми партизанами покатили по тракту. Не успели мы проехать и несколько километров, как на тракте впереди нас появилась небольшая группа вооруженных людей.

– Наши! Наши! – заволновались партизаны.

Между тем из лесу на поляну вышла еще одна колонна вооруженных людей, за ней еще одна, потом потянулись обозы. Я с облегчением вздохнул, так как это были действительно подразделения регулярной Красной Армии. Первым, кого я узнал из шагавших по тракту красноармейцев, был разведчик взвода пеших разведчиков нашего полка Игнат Омельченко. Я не поверил своим глазам и бросился к нему. Игнат остановился, посмотрел на меня каким-то не понимающим взглядом. К нам подбежал старший сержант Василий Костин, за ним Николай Москалец, Валентин Щетинкин и другие разведчики. Они обступили нас, глядели нам в глаза и загадочно улыбались.

– Чего вы улыбаетесь? – обиженно говорю я, – Объясните!

– Чего, чего. Да мы вас в число погибших записали, – опустив виновато голову, ответил Василий Костин, – Понимаете, вы не в курсе. Под селом Октябрь позавчера был страшный бой, погибло много разведчиков, да и не только разведчиков. Мы подумали, что и вы тоже. Мы же не знали, что у вас было особое задание, – Потом он решительно проговорил, – Идите скорее в штаб и заберите свои "похоронки".

– Какие похоронки? – воскликнул я.

– А те, что на вас выписаны. Может быть, их еще не успели отправить. Так вы поторопитесь.

Эго известие стегануло меня. Я представил себе, что будет дома, когда мои родители получат эту похоронку. Я сорвался с места и побежал в штаб. Но меня опередил Федор Акимов. Он стоял у штабной машины и на мелкие кусочки рвал какие-то листы. Увидев меня, он радостно воскликнул:

– Это наши с тобой похоронки. Теперь ты и я бессмертны. Есть такая примета – кого хоронят живым, тот второй раз не умирает.

– Ладно, – сказал я, – Идем к командиру полка и доложим о выполнении задания.

– А я уже доложил. Он нам обоим объявил благодарность. Понял!

Между тем, головной отряд полка в составе 1-го батальона и роты автоматчиков входил в село Маковье. Командир батальона майор М.Т. Ершов шел впереди отряда. Увидев его, равного себе по званию, майор Подлесный дал знак партизанам прекратить шум и крики и когда батальон остановился, он по-военному четким шагом на виду у всех партизан и бойцов Красной Армии подошел к М.Т. Ершову, приложил руку к фуражке и громко, так чтобы все слышали, отрапортовал:

– Товарищ майор, командир Красной Армии, докладываю Вам, что партизаны вверенного мне отряда "За Советскую Беларусь" выстроились для встречи на родной земле непобедимой Красной Армии. Наш партизанский отряд в последних боях перекрывал все пути отхода немецких оккупантов и уничтожил не одну сотню фашистов. Командир отряда майор Подлесный.

Михаил Ершов, выслушав доклад партизанского командира и не опуская руки, в свою очередь сказал:

– Товарищ майор, командир партизанского отряда, бойцы вверенного мне батальона, как и всей доблестной Красной Армии, успешно гонят фашистскую нечисть, и гонят ее прочь с Белорусской земли. Я рад встречи с Вашим отрядом и надеюсь, что мы еще вместе будем добивать фашистского зверя в его собственной берлоге. Командир батальона майор Ершов.

Ершов и Подлесный подошли друг к другу, крепко пожали руки и потом под возгласы всеобщего ликования, крепко обнялись и трижды целовались. Затем они вместе обошли сначала партизан, а затем строй и бойцов батальона. Всюду их сопровождали радостные возгласы и нестихаемые крики "Ура!".

5 Ночной штурм

Если тебе, юный читатель, когда-нибудь доведётся побывать в столице Латвии – красавице Риге, то непременно съезди в жилой массив Югла. На центральном вокзале сядь на шестой номер трамвая и поезжай на нём до самого конца к универсаму «Таллин». Здесь ты увидишь утопающие в зелени красивые 12-ти этажные жилые дома. Миновав несколько коротких улочек, ты выйдешь на берег не широкой, но полноводной реки. Река эта, сделав дугообразный поворот, подходит вплотную к жилым домам. Это река Югла, она-то и дала название всему жилому массиву. Длина её небольшая, она соединяет в этом месте два озера Киш-эзерс и Югла-эзерс. Если с берега реки ты посмотришь вправо, то за её излучиной увидишь гидротехническое сооружение – шлюзы, поверх которого проходит автомобильное шоссе Рига – Псков. Если затем ты посмотришь налево, то увидишь два ажурных железнодорожных моста и высокую насыпь, подходящую к ним.

Сейчас эта излучина Юглы между двумя магистралями – одно из любимых мест отдыха рижан. Каждый вечер, и, особенно, в каждый выходной день, сюда съезжается много отдыхающих, чтобы посидеть с удочкой, покататься на лодке, искупаться в реке, да и просто так погулять по её живописным берегам.

Но ТОГДА здесь всё было не так, как сейчас. Тогда – это в ночь с 12-го на 13-ое октября 1944 года.

12 октября 1944 года 82-ая стрелковая дивизия с боями вышла в район леса у хутора Полстыни и закрепилась на этом достигнутом рубеже. Впереди в серой дымке просматривались купола и острые шпили многочисленных соборов города Риги. Где-то здесь недалеко в болотистой пойме протекала река Югла. Разведкой было установлено, что именно по этой реке и по западным берегам озёр Югла-эзерс и Киш-эзерс проходил сильноукреплённый рубеж фашистов, которому они сами же дали название «Рижский обвод». Оба моста через Юглу шоссейный и железнодорожный, были подорваны, и немцы были намерены оборонять этот укреплённый рубеж до последнего патрона. В наших войсках началась непосредственная подготовка к форсированию Юглы и к уличным боям в Риге. 210-ый и 601-ый стрелковые полки, которым предстояло штурмовать вражеские укрепления, находились недалеко от реки, но в соприкосновение с врагом не входили, чтобы избежать лишних потерь. Они готовили подручные средства для переправы – лодки, бочки, брёвна, доски, проволоку, канаты, верёвки, то есть всё, что могло пойти в ход на изготовление плотов, мостиков, подвесных трапов. Большую массово-политическую работу проводили работники политотдела, комсорги и агитаторы – шли в роты и батальоны, проводили там собрания, митинги и беседы, на которых рассказывали о Латвии и её столице Риге. Развесив географические карты прямо на сучьях деревьев, они читали лекции о международном положении, о сражениях на Втором фронте, убеждали наших бойцов о неизбежном поражении фашистской Германии в этой войне.