Рассказы разведчика

– Ложись! – раздалась команда, партизаны попадали на землю и дружно ударили из автоматов и винтовок. Беспорядочные выстрелы, взрывы ручных гранат, треск ломающихся сучьев, крики и стоны людей, все перемешалось в знакомый шум ближнего боя. Я еще не мог определить, в каком направлении он развертывается, даже не понимал, где немцы, а где партизаны. На первых порах я делал машинально то, что делали партизаны из этой группы. Но вот я уже определяю, что немцы отходят в глубь леса, и что наша группа пытается опередить их и зайти к ним с тыла, в то время как другая группа партизан ведет лобовой бой. Коротким броском нам удается выполнить обходной маневр и мы, зайдя с фланга (это уже хорошо), ударили по фашистам из автоматов и винтовок. Сопротивление их сразу прекратилось, и немцы неорганизованно стали разбегаться по лесу. Позже выяснилось, что в этом ночном бою было уничтожено около десяти фашистов и шестеро взяты в плен. Среди партизан оказалось двое убитых и один раненый. В этом бою отличился Федор Акимов, он действовал в передних рядах основной партизанской группы и в рукопашной схватке заколол двух фашистов, так как стрелять было очень опасно. Партизаны восхищенно отзывались о нем и даже предлагали ему остаться в их отряде.

Утром на небольшой поляне состоялись похороны двух погибших партизан. Хоронили их со всеми почестями, которые были приняты у партизан. Два наспех сколоченных гроба стояли на невысоком столе на поляне. На крышке каждого гроба лежала фуражка, перетянутая наискось красной лентой – партизанской эмблемой. Здесь же был выстроен весь партизанский отряд, за исключением боевых постов, дозоров и патрулей. Баянист, сидевший на перевернутой бочке, непрерывно играл траурный марш. Вдруг, была подана команда: "Смирно!" На импровизированную трибуну поднялся командир отряда и открыл траурный митинг. Он говорил о том, какими прекрасными были погибшие партизаны и они погибли в бою, как Герои и Родина их не забудет. Оставшиеся в живых должны отомстить за их смерть. Командир поднял вверх руку со сжатым кулаком и громко крикнул:

– Смерть, за смерть!

Разом над шеренгами партизан взметнулись сотни сжатых кулаков и над лесом эхом отозвалось:

– Смерть, за смерть!

– Кровь, за кровь! – еще громче воскликнул командир.

– Кровь, за кровь! – отозвался опять строй.

– Смерть немецким оккупантам! – проскандировал командир отряда, и ему в ответ мощно прозвучало:

– Смерть немецким оккупантам!

– Клянемся, что не выпустим живыми с нашей родной земли ни одного немецкого изверга!

– Клянемся!

– Клянемся, что будем драться с врагом до последнего патрона, до последнего человека, до последнего вздоха!

– Клянемся!

– Клянемся не выпускать оружия из своих рук до полной и окончательной победы над ненавистным врагом!

– Клянемся!

– Вечная слава павшим в боях за свободу и независимость нашей священной Родины!

– Слава!

– Слава!

– Слава!

Я стоял недалеко от трибуны на виду всего отряда и вдруг почувствовал, как меня подхватил какой-то душевный невероятной силы вихрь и понес ввысь. Мне тоже захотелось кричать о своей ненависти к фашистам, о своей великой любви к Родине.

Под звуки Государственного гимна оба гроба одновременно стали опускать в одну широкую могилу. Когда первые комья брошенной земли застучали по крышкам гробов, прозвучал мощный залп из винтовок.

Звучат второй, третий залпы. Потом был парад. Партизаны с оружием в руках четким шагом прошли перед свежей братской могилой, отдавая честь своим павшим товарищам.

Я стоял и думал, что только ни делали фашисты, чтобы уничтожить или хотя бы нейтрализовать действия партизан, которых народ называл "народными мстителями". Их бомбили с самолетов, устраивали облавы и засады, пытались задушить голодом, бросали на них карателей, засылали шпионов и провокаторов. И все напрасно – они все выдержали и продолжали громить оккупантов. С приближением Красной Армии к границам Белоруссии, партизанская борьба еще больше усилилась, и, по существу, вся многострадальная Белоруссия стала огромным партизанским краем.

Наконец, командир отряда освободился, и смог уделить нам немного времени и внимания.

– Кого же послать с вами, все люди на счету, – задумчиво сказал он, выслушав нашу просьбу.

Мне было неудобно за то, что мы обременяем этого до предела занятого человека. Но он все же нашел нам проводника и наказал ему:

– Проводишь этих разведчиков во второй взвод отряда Подлесного и сам там останешься для связи, – потом он повернул свое лицо к нам и добавил, – Там, куда я вас сейчас направляю, не спокойно, немцы большими группами пытаются пробраться через наши посты, выйти к своим. Будьте осторожны.

Мы попрощались с гостеприимным хозяином, каким был командир отряда, и отправились в путь. Осторожно, в полной готовности вступить в бой в любую минуту, двигались мы по лесной чаще без дорог и тропинок. Наш проводник нервничал, часто останавливался, прислушивался к лесным шорохам и не раз принимал их за шаги немецких солдат. Зато Федор Акимов был невозмутим. Он давно идет впереди проводника, который знаками показывал, куда надо сворачивать, если у Федора возникали сомнения.

– Скоро 6удет передовой пост отряда Полесного, а там рукой подать до деревни Маковье, – сказал повеселевший проводник.

Действительно, в конце поляны из кустов выскочил человек с винтовкой, несколько pаз поднял ее над головой и быстро исчез из вида. Наш проводник остановился и тоже поднял над головой несколько раз свой автомат, держа его обеими руками в горизонтальной плоскости.

– Что это значит? – спросил Федор.

– Эго пароль, – ответил проводник.

– Какой же это пароль? Каждый дурак такую физзарядку может проделать.

– А ты сосчитал, сколько раз он поднял винтовку?

– Нет, а что?

– А то, что он поднял ее шесть раз, значит, мне нужно поднять свое оружие три раза, что я и сделал. Если бы он поднял, к примеру, пять раз, то я в этом случае должен был бы поднять четыре раза. Общая сумма на сегодня должна обязательно составлять девять. Это и есть пароль.

– Интересно, – воскликнул Акимов, – Вот же придумали такую штуку! Молодцы.

Я тоже был доволен очередной хитростью партизан. Вскоре мы оказались среди дозорных, их было всего три человека. Они были сильно возбуждены и встревожены – немцы за этот день уже несколько раз нападали на их пост. В сопровождении все того же проводника мы вошли в Маковье, через которое по тракту отступали фашисты. Фелиновский приказал майору Подлесному оседлать этот тракт, чтобы помешать безнаказанно уходить с белорусской земли. Все жители ушли в лес, взвод партизан был занят сооружением укреплений на восточной окраине села, откуда чаще всего появлялись фашисты.

– Позицию выбрали правильно, но вот окопчики мелковаты, – co знанием дела сказал Акимов командиру взвода партизан.

– Нам некогда копать их, только сегодня два нападения фашистом отбили.

И как бы в предупреждение его слов, один из наблюдателей подбежал к нему и доложил:

– Товарищ командир, немцы опять появились!

Командир взял из его рук бинокль, приложил к глазам, и тот час вернул обратно.

– К бою! – крикнул он и, взглянув на нас, спросил, – А вы?

– Мы тоже, – ответил Акимов за нас обоих.

Я расположился в неглубоком окопчике у самой обочины дороги рядом с массивным столбом. Здесь когда-то была зaплотина, часть изгороди еще сохранилась, сохранились и два высоких столба по обе стороны дороги, которые раньше были частью ворот. У второго такого же столба на той стороне дороги так же в окопчике залег Федор Акамов. Небольшая группа немцев осторожно и медленно приближалась по тракту к селу, где для их встречи приготовились партизаны. Чем ближе подходили немцы, тем чаще они останавливались и тем длительнее были их остановки.

– Ну, чего они тянут, жрать хочется, – слышу голос Акимова.

Командир взвода, не поняв шутки моего друга, серьезно ему ответил:

– Подожди немного, покормим.

Вот немцы поднялись на холмик и опять остановились. В бинокль мы хорошо видим их лица, определили их командира. Да, положение у фашистов серьезное, им надо определить, есть ли в селе партизаны. Ведь каждый куст, каждая опушка леса для них может обернуться партизанской засадой. День был удивительно ясным и жарким. Солнце почти с зенита посыпало на землю свои горячие лучи. Прошло уже более получаса, а немцы все еще стояли на холме и не решались двигаться дальше. Позже нам стало известно, что они пошли на хитрость, которую не раскусили ни партизаны, ни мы с Федей Акимовым. Пока основная группа немцев стояла на холме на виду у партизан, вторая малочисленная группа в это время пробиралась по заросшей кустарником лощине к северной окраине села в обход его. Но здесь она неожиданно наткнулась на один из партизанских дозоров и сразу же завязалась сильная перестрелка. Услышав выстрелы, немцы, стоявшие на холме перед селом, немедленно повернули обратно, и, что было сил, побежали не по тракту, а прямо через поле в лес.