В огне повенчанные

Полковник устало улыбнулся.

– Садитесь.

Казаринов сел на чурбак у стола. Полковник открыл удостоверение, которое положил перед ним Казаринов, и, внимательно прочитав его, возвратил. – Это хорошо, что сохранили документы. Некоторые этого не сделали, хотя к тому было много причин. Сколько вас вышло?

– Со мной четыре бойца и командир отделения. Один из бойцов тяжело ранен.

– Где список вашей группы?

Заранее зная, что в штабе этот список могут потребовать, Казаринов набросал на клочке бумаги, когда сидел в землянке у разведчиков, фамилии бойцов.

Григорий положил на стол перед полковником список. Тот пробежал его глазами и пододвинул начальнику штаба.

– Все из одного полка?

– Из одного. Бойцы кадровые. Все показали себя с лучшей стороны в боях на Улле и под Витебском.

– Под Витебском?.. А именно?

– В составе сводной группы артполка все принимали участие в артобстреле немецкого аэродрома.

– А вы?

– Я корректировал огонь батареи.

– Так это вы под Витебском дали прикурить немецким асам? Об этом даже в газете писали. Если не ошибаюсь, только одних самолетов уничтожили около сорока.

– Мы газет не видели уже больше месяца, товарищ полковник. – Казаринов почувствовал, как от волнения у него начало дергаться левое веко.

– Когда это было? – спросил полковник.

– В ночь на девятнадцатое июля, между часом и часом тридцатью по московскому времени.

– Сколько вам лет?

– Двадцать четыре.

– А по бороде можно дать все сорок. Да и седеть-то вроде бы рановато.

– Как?.. – Казаринов не понял, о какой седине говорит полковник.

Полковник понял: о своей преждевременной седине молодой лейтенант еще не знает.

– Сам-то откуда? – улыбнулся полковник.

– Из Москвы.

– Так вот, земляк, как говорится, без лишних слов! По приказанию командующего армией мне предоставлено право подчинять себе в зоне обороны моего полка все вышедшие из окружения группы и разрозненные подразделения, а также одиночных бойцов и командиров и пополнять ими понесший большие потери полк. Что на это скажете?

– У меня только одна просьба, товарищ полковник: не разлучайте меня с моими бойцами. Шесть недель, которые мы прожили по ту сторону реки, сроднили нас. Мои ребята пойдут за мной в огонь и в воду.

– Такие бойцы нам нужны, лейтенант. Ваши хлопцы останутся с вами. Теперь у меня к вам просьба.

– Приказывайте. Я готов!..

– В саперной роте три дня назад насчитывалось всего двенадцать человек. А сегодня – и того меньше. Обещают прислать пополнение, но пока… Улита едет, когда-то будет. Вы в пиротехнике что-нибудь смыслите?

– В училище когда-то изучал.

– Не забыли, как ставить мины, разминировать, подводить заряды под фермы мостов, подрывать железнодорожное полотно?

– Думаю, что нет.

– А если что и забыли, напомнит командир роты капитан Павлищев. Он у нас в саперном деле – маг и волшебник. Итак, лейтенант, с завтрашнего дня вы – командир саперного взвода. – Полковник посмотрел на начальника штаба, который успевал сразу делать два дела: внимательно слушать командира и делать записи в журнале боевых действий. – Ваше мнение, Георгий Иванович?

– Если лейтенант сумел вырваться из чертова котла живым-здоровым, с документами, да еще вывести бойцов, то саперным взводом командовать сможет, – ответил начальник штаба, приглаживая ладонью ежик коротких черных волос, которые у него росли низко, спускаясь почти до самых смолянисто-черных бровей. – Думаю, что лейтенанту и его орлам нужно до утра хорошенько выспаться, завтра привести себя в божеский вид, получить обмундирование и включаться в боевую жизнь полка. Где сейчас ваши бойцы?

– В землянке у разведчиков.

– Как они туда попали? – удивился начальник штаба.

– Нас всех забрал к себе… Степан, из разведроты…

– Ну и как он? Впечатляет?

– Более чем впечатляет. Мы были свидетелями, как после култымовских топей Степан вел через речку «языка».

– Степан у нас на вес золота, – сдерживая прорывающийся хохоток, сказал начальник штаба. – Поклялся, что до тех пор не погибнет, пока не притащит живого Гитлера.

– Ну что ж, лейтенант, сегодня спите в землянке у Степана, а завтра – в распоряжение капитана Павлищева. – Полковник протянул Казаринову руку.

Связной, следивший из темного угла землянки за разговором полковника с лейтенантом, не дожидаясь, пока его окликнут, встал с нар и вышел на свет.

– К разведчикам, товарищ полковник?

– К Степану. Да скажи, чтоб накормили.

У выхода из землянки Казаринов остановился.

– Что-то хотели сказать? – спросил командир полка.

– Можно мне сейчас навестить тяжело раненного бойца?

– Сейчас, ночью?.. Может, отложите это на завтра?

– Лучше бы не откладывать.

Полковник бросил взгляд на связного.