Метафизика возникновения новизны

Но, исходя из последнего предложения, нам следует четко различать: Бытие претерпевал человек, создававший и идею письменности, и идею кусочка мела, в которой как исходное сущее использована письменность; в то время как письменность была всего лишь причастна к этим двум идеям, но она сама не является тем объектом, которому можно приписать Бытие. Так что все то, что мы заимствуем из сферы Хаоса, бытием не обладает, оно обладает существованием. Бытием обладает только человек, и обладает он им только в моменты создания новизны в виде идей, искомых сущих и подручных средств.

Продолжим далее. Как видим, хаоса как такового, чего-то бурлящего и непредсказуемого – мифологического неупорядоченного первовещества или гесиодовского бесконечного пространства и всепоглощающей бездны – ни в Природе, ни в человеческом существовании, скорее всего, нет, потому что и там и там все в достаточной степени упорядочено как причинно-следственными отношениями, так и функциональным предназначением. Там же, где Хаос выступает в виде флуктуаций и бифуркаций (об этом Глава 13), приводящих к непредсказуемым комплексным («диссипативным») макроструктурам, то и здесь все в достаточной степени определено:

– во-первых, степенью воздействия «управляющего параметра»,

– во-вторых, природой той среды, на которую он воздействует,

– и, в-третьих, животворящей «стихией», – а не хаосом – Природы.

А то, что мы не знаем, в каком виде пред нами предстанет внове образуемая комплексная «диссипативная структура», это еще ничего не значит. Зато об этом знает сама Природа. Ведь и мы никогда не знаем, в каком конкретном виде разрешится акт нашего продуктивного мышления. Однако же мы никогда на это не сетуем, а наоборот, благодарим судьбу (случай) за бесценный подарок.

Из вышеизложенного мы видим: Бытие, как возникновение новизны, покоится – как на своем фундаменте – на нашей способности (и возможности) создания сущностных взаимосвязей между метафизическими свойствами определенного комплекса сущих. Причем, эти взаимосвязи должны замыкаться друг на друга толи в Онтологический Круг, толи в рекурсивную петлю обратной связи (Э. Морена), на входе в которую имеется запрос социума в новизне определенного рода, а на выходе – Продукция для социума, производимая посредством искомого сущего, получаемого из смысла (Истины) идеи. Причем, Продукция, получаемая социумом, в свою очередь, как сущностной элемент сферы Хаоса, способствует не только зарождению и созреванию все новых и новых Необходимостей в новизне того или иного рода, но и содействует генерированию все новых и новых идей, то есть тех механизмов («инструментов»), посредством которых внове возникшая потребность в новизне определенного вида может быть разрешена.

Вот и получается: продуктивно мыслящего человека можно уподобить паровой машине (превращающей энергию топлива в полезную работу кинетического движения паровоза). Поскольку он посредством своей интеллектуальной энергии превращает энергию, уже накопленную в социуме (в том числе и в Хаосе как хранилище готовых к использованию исходных сущих) в энергию (полезной работы, создающей Новизну), питающую социум необходимой ему новой Продукцией.

При этом, когда мы говорим об использовании энергии Хаоса при сотворении нами интеллектуальной новизны в виде идеи, то не надо выпускать из виду одно, постоянно ускользающее от нас обстоятельство: любое готовое (исходное) сущее, которое мы берем – в процессе рефлексии-1 – в комплектацию нашей новой идеи, некогда уже было «заряжено» энергией, той энергией, которая ушла на создание этого сущего либо человеком, либо Природой. Так, письменность (в идее мела, где она была готовым, исходным сущим) уже обрела свою интеллектуальную энергию в далекие времена своего создания человеком. А наблюдаемые галактики (в идее телескопа) уже обрели свою физическую энергию излучения фотонов, гамма-излучения и т. д. во времена формирования Вселенной. Причем, вместе с энергией своего создания они обрели – в качестве исходных сущих – как физические, так и метафизические свойства, последние из которых мы использовали при создании соответствующих идей и изобретении соответствующих объектов: кусочка мела и телескопа.

Как видим, наша личная интеллектуальная энергия в основном ушла на создание самой идеи и формирование искомого сущего (подручного средства). В то время как на создание остальных сущих, комплектующих идею, мы никакой умственной энергии не затратили, поскольку взяли их в готовом виде из того Хаоса-хранилища, который нас окружает. То есть тот Хаос – в виде исходных сущих, – который мы используем в готовом виде, как правило, всегда упорядочен (в своей раз-розненности, единичности) и уже «упакован» в оболочку принадлежащей ему энергии и присущих ему свойств: и физических, и метафизических. Потому мы и можем применять его в готовом виде. Нам остается только сотворить идею и сформировать всего лишь одно сущее, а именно, искомое сущее, обладающее сущностью, то есть сущностным, метафизическим свойством. Без метафизического свойства мы не могли бы взаимосвязать наше искомое сущее в единую замкнутую цепь с остальными (готовыми) сущими и тем самым образовать идею. Это свойство для того только и нужно, чтобы образовать то сущее, посредством которого может быть произведена деятельность производства новой Продукции для социума.

Так что как в паровой машине мы не создаем, а используем готовую энергию угля, – но при этом изобретаем саму паровую машину, – так и в процессе продуктивного мышления мы не создаем все объекты-сущие, которые нам нужны для комплектации новой идеи, а используем уже созданные сущие в готовом виде (за исключением внове формируемого нами подручного средства). Используя готовые исходные сущие для комплектации новой идеи, мы, за счет энергии, заключенной в Хаосе, экономим свою интеллектуальную энергию, поскольку нам не надо тратить ее на создание того, что уже имеется.

И если бы мы учли тот факт, что наш мозг, составляя всего лишь около 2% веса тела, использует около 25% потребляемой нами энергии, то мы могли бы увидеть, какую экономию дает нам использование энергии, заимствованной из Хаоса в виде готовых исходных сущих, при генерировании нами новых идей. Но это было бы возможным оценить только в том случае, если бы у нас были данные о том, какая часть потребляемой мозгом энергии идет на сам процесс продуктивного мышления, того мышления, которое создает саму новизну. А как мы уже знаем, создание этой новизны возможно только

– во-первых, в процессе многочисленных (большей частью неудачных, но необходимых) попыток решить поставленную нами задачу, то есть в процессе ряда принудительных флуктуаций, как отклонений процесса нашего мышления от равновесного состояния в области неравновесные;

– во-вторых, в процессе наступления бифуркаций и образования одной из возможных комплексных «диссипативных структур», то есть идей;

– и, в-третьих, в процессе раскрытия смысла идеи и создания идеальной формы (эйдоса) нового искомого сущего.

Вот только после создания искомого сущего миссия творца (его Бытие) завершается, и это сущее, будучи в дальнейшем материализованным, то есть превращенным в подручное средство, передается в «руки» самого сообщества, чтобы оно могло посредством последнего производить деятельность изготовления нужной ему Продукции, той Продукции, Необходимость в которой была им затребована в процессе События-1.

15. 3. Что такое смысл идеи: как он образуется, функция, им исполняемая, критерий состоятельности

План изложения

Для того чтобы на более высоком уровне понять, что такое смысл идеи и как он образуется нам придется сначала вернуться к двойственности понятия истины (п. 1), о чем речь у нас уже шла ранее. Это позволит нам, во-первых, разобраться в том, почему Хайдеггер так истово ратовал за досократовский смысл Истины как не-сокрытости (а-летейи), во-вторых, попытаться понять истоки возникновения двойственной трактовки Истины, и в-третьих, упрочиться в правильности выбранного нами направления понимания Бытия как возникновения новизны. При этом мы будем рассматривать Истину применительно к двум вариантам Бытия: как возникновения новизны (наша версия) и как присутствования (существования) сущего в целом (версия «метафизики», по Хайдеггеру). Кроме того, с целью упрощения изложения мы не будем строго различать понятия смысла идеи и смысла Истины, поскольку смысл Истины получается, путем раскрытия (развертывания) того «сгустка» смысла, который изначально был заключен во внове явленной идее. Так что то, что мы будем говорить об Истине как несокрытости может быть отнесено и к идее как комплексу сущих.

Вот только после этого мы сможем приступить к вопросу о том, как и за счет чего образуется смысл идеи и есть ли какой-либо критерий, который бы указывал нам на то, что этот смысл состоялся и в чем именно заключается создание нового смысла. Хотя весь предшествующий текст уже дает нам ответы на только что заданные вопросы. А потому наша задача будет заключаться в том, чтобы сконцентрировать внимание на тех незаметных деталях процесса создания нового смысла, которые никогда ранее не фигурировали в «пространстве» метафизики, но которые по сути дела являются необходимыми элементами объединения сущих в идею и приданию смысла последней.

Но изложению данного вопроса мы предпошлем небольшой текст о том, в каком виде может быть представлено сущностное свойство (сущность) сущего, поскольку последнее может иметь вид не только традиционно понимаемого физического свойства объекта, но и свойства как способности одного сущего взаимосвязываться с аналогичным свойством другого сущего (п. 2).

После этого мы перейдем к непосредственному рассмотрению вопроса, что собой представляет смысл идеи, как он формируется и в чем заключается его функция в общей цепи процесса Бытия (п. 3). Но по ходу изложения нам снова придется вернуться к вопросу двойственности понятия Истины и попытаться «примирить» обе концепции в системе Бытия как возникновения новизны (п. 4), поскольку в процессе рассмотрения вопроса формирования смысла идеи нам откроется новый взгляд на идею как на комплекс сущих, каждое из которых по своей сущности должно соответствовать всем остальным.

Далее мы изложим критерий состоятельности смысла идеи (п. 5) и проанализируем сходственность методологий возникновения новизны в социуме и в Природе (п. 6), что позволит нам «увидеть» в Природе все тот же – что и в Бытии человека – «идейный» характер возникновения новых видообразований.

В заключительной части мы снова, – но уже с позиций, изложенных нами, – попытаемся привести одну из основных, как нам представляется, причин, почему метафизика оказалась в столь затруднительном положении на протяжении всей истории своего развития (п. 7).

Для удобства обозрения далее излагаемого текста приведем наш план по пунктам.

п. 1. Истина как несокрытость и истина как соответствие.

п. 2. В каком виде может быть представлена сущность сущего и что она, сама по себе, из себя представляет?

п. 3. Что такое смысл идеи, как и за счет чего он формируется?

п. 4. В каком виде возможно согласование Истины как несокрытости с истиной как соответствием?

п. 5. Критерий состоятельности смысла идеи.

п. 6. Сходственность процессов образования новизны в социуме и в Природе:

А. Бессознательное – островок Природы в интеллекте (мозге) человека,

Б. «Идейный» характер возникновения новизны в Природе.

п. 7. Заключение.

Итак, начнем с рассмотрения двойственности понятия Истины.

п. 1. Истина как несокрытость и истина как соответствие

С возникновением понимания двух ключевых моментов, а именно, идеи как комплекса взаимосвязанных сущих и Бытия как возникновения новизны встает вопрос обоснованности наличия в метафизике двойственного смысла понятия Истины. Спрашивается, какой из них в наибольшей степени вписывается в процесс Бытия, а потому и более приемлем в системе самой метафизики?

Начнем с Бытия как возникновения новизны в виде идеи. Если мы рассматриваем Истину в двух ее разных по смыслу значениях, а именно:

– истина как соответствие вида и, главное, сущности вещи тому представлению, которое мы о ней имеем,

– и Истина как несокрытость того сущего, которое ранее было сокрыто, (то есть было потаенным), а попросту его еще не было в наличии,

то согласно нашему представлению о Бытии, как возникновению новизны, понятию Истины в полной мере соответствует Истина как непотаенность, что соответствует древнегреческому понятию Истины, выявленному Хайдеггером и принятому им в качестве основного понятия фундаментальной онтологии. Потому что в процессе нашего Бытия сущее (вещь, искомое сущее) является внове образуемым, то есть выходящим из сокрытости (потаенности) в несокрытость.

Причем, сама потаенность не есть сокрытость чего-то ранее возникшего в целостном виде, но нам еще неизвестного; потаенность есть то Ничто, из которого еще не было извлечено какого-либо смысла. Так, например, тяготение между объектами Вселенной существует испокон веков, а вот формула, описывающая гравитационное взаимодействие, открыта была только Ньютоном. Иначе говоря, закон (формула) тяготения, ранее бывший потаенным, был «извлечен» Ньютоном из сокрытости (леты) в не-сокрытость (а-летейю). Это и стало абсолютной Истиной гравитационного взаимодействия вплоть до появления общей теории относительности Эйнштейна. И только Ньютон был тем сущим, который подвергся воздействию бытия (согласно позднему Хайдеггеру) как процесса возникновения новизны в своем интеллекте.

Можно сказать, что Ничто-сущее есть несоединенность сущих метафизическими взаимосвязями (через их сущностные свойства). Сущие всегда есть, хотя бы в виде исходных сущих. (Не будь их, у нас не было бы даже намерения что-либо соединять). Нет взаимосвязанности их в определенные смыслы, то есть в идеи. Бытие как творчество в том и заключается, чтобы найти подходящие, готовые (исходные) сущие, соединить их взаимосвязями и вдруг обнаружить, какого же звена (сущего) нам не хватает для полной комплектации идеи. Вот таким недостающим звеном стала формула дальнодействия Ньютона. Она и была предметом открытия, соединив массы объектов, расстояние между ними и силу притяжения между этими массами в единый комплекс.

Что же касается упомянутой нами выше несоединенности сущих, то это и есть Хаос (или Ничто-сущее). Сущие из сферы Ничто – как готовые исходные сущие – идут на изначальную комплектацию идеи в процессе нашей рефлексии-1. Окончательная же комплектация идеи происходит в процессе рефлексии-11, когда мы, раскрывая смысл внове явленной идеи, обнаруживаем, какого же сущего нам недостает. Его-то мы и создаем в качестве искомого сущего. Ведь искомое сущее – это то сущее, которое мы ищем для того, чтобы произвести полное укомплектование идеи. (А признаком такого укомплектования является, во-первых, то, что все сущие взаимосвязаны между собой метафизическими взаимосвязями, а во-вторых, изъятие любого сущего из этого комплекса, любого сущностного свойства или любой взаимосвязи обессмысливает сам смысл идеи). В то время как исходные сущие, предполагаемые на комплектацию, находятся нами в готовом к употреблению виде. Но найти их мы можем только в одном месте: они могут быть позаимствованы нами из сферы Хаоса. Преимущество такого заимствования – оно изложено нами в разделе выше – заключается в том, что эти сущие ранее уже были сформированы в составе соответствующих идей, а потому на их создание нам не нужно тратить своей умственной энергии. Да к тому же эти сущие служат, как мы уже отмечали ранее, тем «пьедесталом», на котором воздвигается (формируется) внове создаваемое нами искомое сущее вместе со своей сущностью.

Таким образом, только тогда, когда мы попытаемся соединить некоторое количество уже существующих исходных (готовых) сущих в комплекс (идею), обладающий вполне определенным смыслом, вот только тогда мы можем, – но уже после явления идеи в наше сознание и после раскрытия ее смысла – во-первых, увидеть, какого же сущего нам не хватает, а во-вторых, «извлечь» из этого смысла вид (эйдос) и сущностное свойство того сущего – искомого сущего, – которое нам надо создать внове, потому что без него нет полной комплектации, то есть соединенности всех сущих в единую и замкнутую цепь. Наличие последней есть непременное условие последующего формирования идеи, ее смысла (Истины), искомого сущего, подручного средства и Продукции, изготавливаемой с помощью последнего. (См. Р. S. 1). Так, изобретатель кусочка мела, соединив вместе письменность, преподавателя, ученика и доску, увидел, что ему не хватает для комплектации идеи такого искомого сущего как кусочек мела, по идеальному образцу которого можно изготовить подручное средство в виде реального кусочка мела. Как видим, создание ранее не существовавшего ни в нашем представлении, ни в нашем обиходе кусочка мела можно представить как выход из потаенности (то есть из Ничто или, по-другому, из Хаоса) чего-то уже непотаенного, то есть реально существующего. Вот этот кусочек мела и оказался предметом изобретения (как некогда, в далекие времена, предметом изобретения (или открытия) стали и речь, и искусство, и письменность, и моральные принципы, и государственность, и телескоп, и гравитация, и кровать, и бесчисленное количество окружающих нас «рукотворимых» сущих). Остальные объекты-сущие уже существовали в готовом виде. Именно поэтому они вошли в комплект идеи в качестве исходных сущих. Так что внове образуемое искомое сущее, как и все уже существующее вокруг нас сущее, непременным образом – каждое в свое время, (время изобретения, открытия, сотворения) – проходит своеобразный обряд инициации, то есть обряд своего преображения, возникновения.

И никто другой – после досократиков – как Хайдеггер понял, что алетейя есть та ниточка, ухватившись за которую можно выйти из того лабиринта, в коем очутилась метафизика. Но беда изначальной метафизики состояла в том, что обнаружив несокрытость, она не распознала механизма превращения сокрытости в несокрытость, то есть не увидела основного движущего узла этого механизма. А именно, не увидела идеи как комплекса сущих, из которого возникает новое, несокрытое сущее: сначала в идеальной своей форме как искомое сущее, а затем – в реальной, в виде подручного средства. Ведь только имея это средство, можно производить новую Продукцию. Если мы говорим об идее мела, то эта Продукция имеет вид более эффективного и массового способа распространения знания. Это и было целью (смыслом, Истиной) нашего человеческого Бытия, а конкретно, Бытия творца этой идеи и изобретателя кусочка мела, а вместе с тем и Бытия того социума, в недрах которого зародилась и созрела сама Необходимость в новизне именно такого рода.

Но создание искомого сущего – промежуточное средство осуществления этой цели. И таким средством является любое сущее окружающей нас действительности, будь оно «рукотворимым» или сотворенным самой Природой. По сути дела, сотворение идеи, раскрытие ее смысла, формирование вида и сущности искомого сущего, а также изготовление по образцу последнего подручного средства – все это является созданием механизма, посредством которого в дальнейшем, на уровне События-111, будет изготавливаться Продукция, затребованная социумом на уровне События-1, то есть в процессе зарождения и созревания в нем Необходимости в данной новизне.

Итак, только что речь у нас шла об Истине как несокрытости (алетейе-непотаенности). Что же касается истины как соответствия мысли предмету (вещи), то у нас нет каких-либо оснований, – исходя из нашей модели Бытия, – «сравнивать» (на соответствие) полученное нами искомое сущее с чем-либо, ему предшествующим в нашем уме. Потому что наш интеллект создал его в оригинальном виде, то есть непохожим на что-либо ранее существовавшее. В нашем сознании не было такого представления, которому бы соответствовал нами создаваемый оригинал. Последний есть детище нашей идеи, раскрытие смысла которой привело к возникновению нового сущего и его сущности. Правда, при создании идеи мела изобретатель последнего мог иметь в виду, положим, античный способ написания текста стилем на вощаной дощечке. Но он не был «вхож» в ту идею, которой руководствовался изобретатель данного способа распространения знания. Потому ему и пришлось создать свой собственный оригинал, весьма отличный от античного: если учитель времен Античности делал едва видимые на расстоянии и трудно стираемые борозды на вощаной дощечке, то современный преподаватель оставляет на доске далеко видимый и легко стираемый след от мела, что имеет явные преимущества.

Тем более было бы вовсе странным, если бы мы попытались применить понятие Истины как несокрытости к бытию как существованию, то есть применить к сущему не возникающему, а присутствующему в своем существовании. Так как тогда непонятным было бы, из какой сокрытости, а главное, каким образом возникло само существование этого сущего. Мы можем знать только, в каком виде оно существует на данный момент и какую функцию исполняет. Вся историчность его возникновения во времени – какие обстоятельства этому способствовали, каким образом оно было создано и вся последующая его судьба – выпадают из поля зрения нашего сознания. Потому оказывается неполной бытийственная его картина. А без последней было бы напрасным говорить об Истине (как несокрытости) этого сущего.

Да и применение понятия истины как соответствия и вовсе неприложимо к существующему сущему, так как непонятно, чему оно должно соответствовать. И непонятно потому, что отсутствуют предпосылка («план») его возникновения. А ведь этими предпосылками закладывались основы его возникновения и дальнейшего существования. Поэтому мы не можем сказать, в полной ли мере был осуществлен этот «план» и не оказалось ли данное сущее в какой-то степени ущербным, то есть исполняющим свою функцию не так, как предполагалось.