Идите в баню! Книга третья. Часть 3

«Городские парильни»

Освоение

Изначально, как и полагается, Палыч установил контакт с девчонками на ресепшн, они рекомендовали отдохнуть в высшем разряде, но он заранее знал, что побывает в обоих.

Для этого и явился, а вечернего времени ему на все про все было достаточно. Затем неторопливо приступил к знакомству с самим комплексом, в частности, с мужской его половиной. Напялив на кисть руки резиновый пропуск, он неторопливо разделся, то есть снял верхнюю одежду, сдав ее в гардероб. Еще раз огляделся: народу-то в фойе было достаточно. В этот субботний день очень многие пришли семьями и компаниями, в основном молодежь.

Анастасия, Алия, Кристина

Одиночек возраста Палыча, кроме него, не наблюдалось, он весь вечер тут пробыл, как не заметить.

Но с ним-то все понятно, хроникер все-таки, не случайно забежал, а целенаправленно прибыл. Однако время человеческой жизни неумолимо движется вперед, молодые медленно, но верно будут становится еще «моложе».

Вот она, долгожданная

Не побегут же они, допустим, когда их настигнет юбилей (а это когда исполнится пятьдесят), в заведение под номером три с врединой-кассиром, говоря притом налево и направо, всем встречным и поперечным: а ну ее, «Парильню» -то, в баню!

Это все из области его предположений, шутка такая, по-банному… вы не принимайте всерьез, Анис…

Или вот команда человек из восьми или даже более, а такие он тут наблюдал, соберется в одну из суббот в последний раз, вожак встанет и произнесет:

– Ну, мужики! Снимаем трусы! Нам уже нечего бояться, никто теперь у нас ничего не оторвет, стесняться не нужно, на что там смотреть-то… Настала и нам пора переходить, то есть ходить в баню номер три! Уступим место молодым! Им у нас всегда открыта дорога, а мы уж как-нибудь по-стариковски, в муниципалку срулим, ибо пенсешка маловата, просаживать тут на вкусных харчах не вмочь… бабка из дому выпрет!

Во всех заведениях, где сегодня побывал Листозадов, нагревание камней делается газом. В «Парильне» хоть и установлена печь, заглянув внутрь, Палыч обнаружил все те же камни. Это и есть отличие от московских печей, где лежат чугунные болванки. Разница большая, она в силе паров!

Высший и первые разряды не слишком разительно отличаются друг от друга. Обе хороши!

Иннокентию, как ни странно, более понравилось в том, что дешевле. Тем, наверно, что там отсутствовал бассейн. Он их не жалует, зная, что туда после парилки в трусах ныряют, как правило, молодые люди. Не в данном конкретном месте, а вообще там, где они есть.

«Он»

Зато в первом разряде имелся хамам (хаммам)! Причем настоящий, жаркий! Периодически окутывал он посетителей клубами сырого горячего пара, испускаемого откуда-то снизу, из неведомых щелей.

Заволакивал так, что сосед сидящих в шаге от него едва проглядывал сквозь эту белую пелену тумана. Восьми минут хватало «отогреться, оттаять». Это шуточное определение душевного состояния Кеши: на самом деле с него тек, буквально бежал пот, а это уже не шутки, он буквально ручейками выползал из пор мультяшного героя рассказов.

Хамам (хаммам) как бы дополнял русскую процедуру парения, но самое поразительное заключалось в том, что надпись на дверях, что это «ОН», отсутствовала. По какой причине нет указывающей бирки с названием сусека? Возможно, по той, над которой и Иннокентий (да и другие) ломают голову уже много лет: как таки правильно называть турецкую парную?

Раздевальня в высшем

Мыльня в первом

В таких местах, естественно, любит отдыхать более современное поколение, старики сюда не ходят. Рады бы, да финансы тут испаряются куда быстрее, чем, допустим, в тех, где успел побывать сегодня Иннокентий Павлович. Кто спорит: за широкими американскими улыбками местных девушек (приходящий знает) стоит высокая оплата за удовольствие на выходе. Но парни приходят сюда, судя по ненароком подслушанным Кешей разговорам, самообеспеченные, на свои заработанные отдыхают от трудов праведных.

Описатель не понаслышке знает, о чем говорят мужчины в кулуарах между парениями, допустим, в подобных столичных комплексах.

Выдать вам секрет, которого нет?

Обо всем, кроме работы, и это, в общем-то, правильно! Отдыхать сюда люди приходят, а не продолжать трудиться.

В Тюмени, как он уже отмечал выше, люд трудовой живет по своим правилам, разговоры нужные разговаривает даже на отдыхе, сидя в кожаных креслах за столом, за кружкой пива.

О собранном урожае зерновых: в частности, ячмень в этот год вроде неплох, уродился на славу, а вот пшеница так себе… Кеша тут нисколько не присочинил, не приврал и не придумал от себя. Он слышал это собственными большими ушами.

Даже сидя на всеобщем прогреве, два парня рядышком с ним тихонечко обсуждали, чем лучше крыть крышу: черепицей, профлистом или шифером. Повторимся: в городе трудовой славы живут труженики. И очерк пора заканчивать, типографские листы нынче дорого стоят.

И вот вам в заключение байка на посошок, где правда и вымысел сплетены воедино!

Легкого, ароматного вам пара, дорогие земляки-сибиряки, замечательного отдыха, удачи, добра и благополдучия!

Концепция

Как не побывать на знаменитом для тюменьчан месте в центре города, где находятся 12 стульев, изготовленных из чугуна под знаменитую гамбсовскую мебель из романа (учебника) Ильфа и Петрова. Посидел на стульях «Желаний» и он, Кеша Листозадов, причем на всех кряду, загадывая свои сокровенные мечты-хотелки.

Мечты пленительного счастья, задумок, заманчивые вожделения, сказочные чаяния волшебной иллюзии, заоблачная фантасмагория, химера и единственный, дающийся только однажды шанс, волшебные фантазии, вера, надежда, любовь, грёзы, утопия, миражи и изумительные полеты мыслей присущи всем нам, человекам. Так почему же не попробовать? Авось повезет! Присаживайтесь и загадывайте……………….

Стулья

1-й присест

На первом он загадал – У Д А Ч И, но не только себе, а всем вам, читающим эти строки.

2-й и 3-й

Второй и третий желают от имени нашего персонажа вам всем, людям, живущим на планете Земля —

С О Г Л А С И Я и П Р И М И Р Е Н И Я!

4-й

Четвертый гласил… То есть, прочитав воззвание, Кеша скромно согласился с классиками, являющимися Г И Г А Н Т А М И М Ы С Л И, что и в нем самом есть немного этого качества, раз взялся писать про бани. Другими чертами характера Иннокентия были застенчивость и скромность, потому, посидев на этом стуле, он, уже не сомневаясь в искренности данного себе пожелания, пересел на следующий, не глядя, блин… даже, что именно там написано!

5-й стул

Развратным мультиком ни в одном рассказе он, как известно, не был, а подсел на стул, не читая надписи, потому что полагал: надо на каждый из них задницу свою примостить, раз уж здесь появился, но по очереди.

Плохому ведь не будут учить посреди города… ему и в голову такое не могло прийти.

Когда обернулся, понял, что поздно каяться за прошлые грехи, как обычно говорят, ссылаясь на молодость… Что было, то было. Время вспять не повернуть. Но повторных похождений не надо бы… Отогнал назад пожелание из и от этого кресла, да ведь и не загадывал ничего такого… Клянусь! Вот те крест! (шут.)

То есть два-то высказывания, про обилие З Е Л Е Н О Г О З М И Я и успехи в Л И Б И Д О, значившиеся на спинке стула, он понимал и принимал в этих сферах участие, но это было, правда, давным-давно. А вот третье пожелание пятого стула его не касалось, ибо лудоманом или карточным шулером (как уже автор отмечал в одном из своих начальных рассказов первой книги) Кеша никогда не был.

6-й и 7-й

Два последующих его присеста подкрепить ему не помешало бы, ну а заодно он передаст их и вам, читатель!

С Ч А С Т Ь Я В А М да Л Ю Б В И – милые женщины и благородные мужчины!

8 – й