Идите в баню! Книга третья. Часть 3

Звонок

Вскоре народ пошел, помещения наполнялись, и Кеша счел необходимым воспользоваться услугой местного массажиста, но тут его опять постигла неудача. Он, выйдя в прихожую, с рекламного плаката на стене набрал номер специалиста по восстановлению тела (тут только по индивидуальному вызову, как ему сообщила Татьяна – тот не сидит в массажном кабинете, не ждет, кто соизволит прийти на сеанс).

В телефоне очень долго звучали длинные гудки, а назойливость Листозадову, как известно, не к лицу, и он прервал вызов.

Правдоруб

Вернувшись в раздевалку, Кеша зачем-то бросил телефон на общем столе и пошел париться. Время своего отсутствия не замерял, но когда вернулся, встретил сидящего на лавке плешивого деда, неторопливо наливающего из термосочка чай. Тот как-то укоризненно поглядывал в сторону Иннокентия, вроде пыжась: сказать, не сказать…

Старичок этот, с лысоватым темечком, оглянувшись вокруг, как бы обращаясь ко всему сидящему рядом обществу (а они были в этот момент в комнате только вдвоем с Кешей), назидательно стал выговаривать ему о том, что «телефон его, непутевого, оставленный на столе, беспрерывно и надоедливо зундел, трезвонил долго и нудно, мешая добрым людям спокойно отдыхать».

– Нам это было неприятно, – звучно прихлебнув чаю, сообщил старик, – слушать звонки твоего аппарата…

Кеша догадался, что это проснулся массажист, увидел пропущенный и пытался в эти минуты к нему тщетно дозвониться.

– Так это же массажист! – сообщил, словно оправдывая себя, Листозадов дядьке с посадочной площадкой на голове, будто того это очень интересовало.

Он, наверно, подумал про себя, что «кудрявый» сейчас скажет:

– Ну, тогда другое дело… раз массажист до тебя не может дозвониться. Массаж, это, парень, святое…

Но дедушка продолжал ворчать о чем-то своем, наболевшем:

– Говорю ж вам, нам очень мучительно и противно было наблюдать за вашим телефонным злодеем…

И Кеша вдруг, вспылив, пошел в наступление!

– Так, это… Что ж вы мне не сообщили! Я же в парилке был! Могли б крикнуть…

И вообще, то, что звонит, это еще ничего, а вот когда вы, старики, орете по телефону на весь трамвай или автобус о своих стариковских недомогах, тогда действительно мало удовольствия другим пассажирам это доставляет…

И опять, будто кто за язык его дернул… ляпнул:

– Может, мне это из издательства позвонили?! Я журналист банный! Специально прилетел из столицы про вашу баню репортаж написать…

И, как говорят в народе, куй железо пока горячо, сунул свою визитку деду прямо под нос.

Карьерный взлет

Взгляд свысока

На самом деле никакого издательства, с которым он сотрудничал, у Иннокентия Павловича Листозадова не было. Поначалу обращался во все, писал письма, но ответа не получил, а потом стал печататься самиздатом, за свой счет, и его это вполне устраивало.

А вот сам словесный оборот «из издательства, наверное» его прельстил, ласкал слух, и он, того не сознавая, тут же как бы поднялся над этим столом и лавкой, и повис над этим обнаженным, ничем не прикрытым, дотошным и неприятным в ту минуту пожилым облысевшим человеком. Теперь Листозадов висел сверху и поглядывал на все происходящее уже оттуда, будто с потолка, «мол, мне теперь все до лампочки».

Оторопь

Старче, блеснув теменем, примолк, осознавая свою излишнюю придирчивость по отношению к незнакомцу. Осмысливал, как бы сгладить неловкую ситуацию… может, действительно, из «Аргументов и Фактов» тому звонили, а возможно, и из самой «Правды»! Может, важный вопрос, а он поможет журналисту в поисках инфы… Он не понимал разницы, не отличал издательство от редакции…

Наконец-то дед, держа в руке Кешину визитку, окончательно созрел, якобы осознал ошибочный наезд на репортера и, как бы виновато, вымолвил:

– Так вот, если бы мы, то есть я, не стал говорить про телефон, разве мы бы познакомились с вами? Теперь вот мы знаем, кто вы!

Кто мы, кто вы, Кеша в итоге так и не понял, но тут вошел посетитель, довольно неуклюжий паренек в расцвете сил и возраста. По нему было заметно, что без опыта в банном этикете, а потому придирчивый старец, узрев новую жертву, немедленно переключился на нее.

– Вот вы! Гражданин… – начал банный сноб.

– Вы что, не знаете, для чего решетчатая подставка на полу у кабинки лежит? С улицы вы приходите с грязными подошвами ботинок, потому, снимая обувь, аккуратно переодеваетесь в тапочки, стоя на нем голыми ногами. Так?

А вы наступаете на него ими, вон они какие у вас грязные, обутки-то! Смотрите, весь трап в следах от ног ваших…

Парень этот, как только что, оправдываясь, мычал сам Иннокентий, начал интеллигентно излагать – мол, нечаянно я, не знал, извините.

Лысому, видимо, в родной баньке нравилось поучать неизвестных, прибывших невестьоткель соотечественников, как себя надо вести, приводя их в некое смятение… то есть в стыд, теряя при этом свое лицо пред восседающим у стола с чашкой чая голым банным мудрецом с висящими из-под него причиндалами.

Кеше стало ясно: дедуля тут уж плешь проел и себе, и всем остальным своими наставлениями.

Надо думать, делать ему совсем больше нечего… Не исключено и то, что дома бабка так же вяжется с правилами, как надо себя вести, только уже к нему самому, а тут он вымещает на других…

Через эти строки Иннокентию Павловичу хотелось бы передать свой наказ старейшине народной бани – неприлично быть одетым в трусах или еще в чем-либо в парилке или мыльне, это ясно, но и не подобает также сидеть обнаженным за столом в комнате отдыха.

Как-то незаметно в раздевальне образовалось много народа, и Кеша, опустившись с потолка (образно) на лавку, принялся одеваться. Мужики же, в свою очередь, прознав, кто к ним заявился и с какой целью, наперебой начали рекламировать ему многочисленные банные заведения города. По их мнению, все они были хорошие, а когда Палыч задавал вопрос, где это и как называется, никто точно сказать не мог.

Выдаваемые ими определения на местности были ему непонятны. А так как на сайтах он таких названий при поиске подходящих мест для посещения не встречал, то досконально выяснять не стал.

Возможно, это были те же самые места, только определялись они у здешних людей примерно так: это возле лесосплава или той станции, а где та станция, они толком и объяснить не могли.

Что и говорить, банька «Народная» ему оказалась по душе, и пар отличный, мягонький такой, камни газом нагреваются, дед, так хрен с ним (вроде), да пора и честь знать, нужно заканчивать, впереди еще две…

Иннокентий вышел в холл, еще немного поговорил с Татьяной, та пообещала книжки «Идите в баню» держать на виду, на витринной полке, ну а он, со своей стороны, пообещал прислать вот эту, которую вы сейчас, читатель, держите в своих руках.

Середина дня

Побродив немного по городу, он заглянул и на огромный центральный рынок, за который, как он подумал тогда, мэрии не стыдно перед жителями, и вновь взял курс обратно в третью баню. То ли муниципальную, если судить по встрече на кассе, то ли уже частную, но непутевую, как сказали ему мужики в «Народной». Одно ясно: работающую для посетителей только по определенным часам.

Помывщиков оказалось, несмотря на субботу, совсем немного, четыре человека, а мест для раздевания аж двадцать четыре. Кассирша, она же в одном лице банщица, уборщица и распорядительница, и на этот раз встречала гостей. Вернее, она их не встречала никак. Просто брала деньги и записывала имена в журнал, давая по очереди добро на прохождение одним гуртом, сразу, всех четверых. Чтобы спокойно потом ждать, когда эти намоются и напарятся, и запустить через пару часиков очередную партию. В день заведение проводит пять двухчасовых сеансов.

Получается, каждый желающий должен подгадать под время запускания. Такая баня в коллекции посещений Кеше уже попадалась однажды в Москве, Измайловская называется. Вот это вторая попалась, сеансовая.

Мыльня в третьей бане

Про саму баню особо сказать ему нечего: небольшая мыльня из двух залов и почти такая же парильня, как и в той, где он только что побывал. В общем, несмотря на то, что и здесь мужики (4 шт.) были общительные и, по всему понятно, завсегдатаи, ему было скучно и неинтересно. Он собрался, оделся и поехал в отель. Ему оставалось посетить самую главную баню города под наименованием «Городские парильни» Идти до нее всего каких-то несколько минут, гостиницу заранее выбирал поближе.

«Городские парильни»

Выйдя из гостиницы, согласно навигатору телефона, Кеша двинулся налево и пошел по тротуару вдоль дороги, иногда доставая из кармана подсказчик и сверяясь с направлением. Он не сразу обратил внимание, что обозначение на экране его собственного расположения фонарем смотрит в обратную сторону, хотя голос динамика направлял его то прямо, то вправо, то влево, то через пешеходный переход. Пройдя километров пять, он понял, что заблудился, встал на какой-то автобусной остановке и вызвал такси. Таксист вскоре, проезжая мимо отеля, откуда он недавно вышел, сообщил, что не в ту сторону, мол, его теперь уже пассажир пошагал, тут идти-то триста метров всего. Вот недотепа, казнил себя Палыч, ну, как всегда, все напутал.

По прибытии на место перед ним предстал дворец банного комплекса «Городские парильни».