Флуктуация

вздохнул. Глеб, будто врач, определил его тревожное состояние: – Говори, что волнует?

Павел напрягся, крепко сжав его локоть: – Я должен участвовать в

этой операции. Необходимо… Семья там.

– Куда тебе! Лечись! Пока не окрепнешь – никаких операций. Отыщу

твою семью. Обещаю. Как хоть жену звать и сына?

– Елизавета Леонидовна. Сына Костиком назвали.

– Прекрасно. А у меня тоже недавно сынишка родился. Только с

Натали не так часто видимся. Скучаю страшно.

– Хорошо бы встретиться, познакомиться… – помечтал Павел, обняв

здоровой рукой шею брата.

– Свидимся ещё, – ответил тот. – Отвоюем Родину, заживём

рядышком. Будем служить, – жёны с детьми ждать.

– Скорей бы. Надоела неопределённость. А знаешь, Глеб? Надо

жён с детьми к бабушке отправить!

– Думал так. Не получается пока. – Глеб ушёл, передав привет от

Томина.

6

Павел быстро встал на ноги. Глеб, как обещал, отправил его к отцу.

Андрей Михайлович в это время находился в Царицыне по службе, и Софья Аркадьевна была с ним. Как верная жена всегда и везде следовала за мужем.

Нелегко было Павлу добираться до родителей, пришлось преодолеть

немало трудностей. Глеб позаботился, справил брату мундир, шинель, и тот с иголочки, в чине поручика явился по известному адресу.

Отца, как всегда, дома не оказалось. Мать встретила радостно, со

слезами. Усадила за стол, приготовила чай.

– Ты ранен, Павлуша? Это серьёзно? – спросила сдержанно.

Павел развеял опасения, убедил поверить, что здоровью ничто не

угрожает.

– Это был кошмар, когда расстались, – тревожно, но с

достоинством, как подобает жене генерала, сказала Софья Аркадьевна.

– Весь год волнуюсь за вас с Глебом и за отца. Какое опасное

нынче время. Андрей Михайлович показывается редко, всё в разъездах, на фронтах. Боюсь, не выдержу, сынок.

– Главное не расстраивайся без причин. Мы живы. Всё будет

хорошо.

Она подливала сыну чай, угощала вареньем, старалась побаловать.

Индийский чай в это время – большая редкостью, был выдан семьям комсостава накануне в виде пайка интендантом города.

Говорили долго. Наговориться не могли. Софья Аркадьевна хотя и

обижалась на Глеба, ругала за то, что мало пишет, имея возможность информировать о себе через отца, но всё же больше жалела, впрочем, так же как и Павла. Ей были важны любые подробности

– Говоришь – вместе служите?

– Да. В одном полку.

– Он провожал тебя?

– Стояли с ним на перроне, пока не отправился поезд.

– Слышала – женился. Мне не писал об этом. Не соизволил просить

родительского благословения, сорванец. Отец узнал от матери. Глеб с женой ведь во Франции отмечали медовый месяц. У него ребёнок?

– Да говорил об этом. Невестку и племянника не видел, – с тоской в

голосе сказал Павел, думая о Лизе и Косте. – Брат зовёт её – Натали. Сына назвали в честь отца – Андреем.

– Прекрасно, – улыбнулась Софья Аркадьевна, – теперь осталось

женить тебя.

Павел поперхнулся, отставил чашку.

– Простите мама… Я тоже женат, – смущаясь, сказал и, встав из-за

стола, поцеловал. – У нас с Лизой сын Костя.

– Вот как? – спокойно отреагировала на новость Софья Аркадьевна.