Зорич

– Исидор Игнатьевич, вы очень кстати. Как вы уже знаете, со мной случилась небольшая неприятность. Я вынужден просить вашей помощи сменить мою одежду.

Корф издал невесёлый смешок:

– Я так надеялся появиться неожиданным, но да бог с ним.

Спустя некоторое время в пижаме под тёплым халатом, в мягких туфлях Евгений Иванович сидел напротив Корфа, уничтожая принесённый ужин. Закончив, бросил салфетку на стол и сказал:

– Исидор Игнатьевич, я вас очень удивлю, сказав, что в меня стрелял Петерсен. Не так ли?

Корф, поставив на стол рюмку с вином, сказал осторожно:

– Евгений Иванович, в углу, где он сидел, сплошная тьма. Вы не могли ошибиться?

– Если бы я случайно не взглянул в его сторону, я был бы уже труп.

– Евгений Иванович, а почему вы стали объектом нападения? Личная неприязнь? Чем вы могли помешать Петерсену? – Корф испытующе уставился в лицо есаула.

Тот качнул головой и недоумённо свёл брови к переносице, как бы говоря: «Ну и вопросы у тебя, друг любезный!»

– Ну ясно, ясно, – вздохнул Корф. – Как бы то ни было, в соседнем номере будет жить мой человек. Эти комнаты смежные.

Корф, встав, отогнул угол висевшего на стене гобелена:

– Видите эту дверь? Она будет открыта на всякий случай.

Корф отошёл к окну. Задёрнул штору. Сказал есаулу:

– Евгений Иванович, вы неважно выглядите, мой друг. Вам надо отдохнуть. Покойной ночи. До завтра! Закройте дверь на ключ и будьте внимательны.

На следующий день рано утром Зорича разбудил стук в дверь. На пороге стояла молодая помощница Абрама Евгеньевича с саквояжем в руке.

– Доброе утро, господин офицер! Я принесла вам лекарства и должна посмотреть вашу повязку. Как вы себя чувствуете?

Евгений Иванович опустился в кресло, в котором провёл ночь. Пока девушка выставляла на стол бутылочки, баночки и ещё что-то, думал, глядя на неё: «А ведь это наверняка дочь Абрама Евгеньевича. В самом деле, сходство-то явное».

После её ухода задремавшего Зорича вновь разбудили. Принесли завтрак. Посмотрев на часы, он присвистнул: «Вот это разоспался! А Корфа что-то нет».

Исидор Игнатьевич появился под вечер, и не один. С ним – среднего роста неброско одетый молодой парень. Войдя, он пробормотал что-то неразборчивое и остался стоять у входа. А Корф, укоризненно заметив: «Вы забыли запереть дверь!» – прошёл в комнату. Сел напротив есаула и, играя желваками, ушёл в себя. Молчание затянулось. «Что-то новое», – подумал Евгений Иванович и негромко спросил:

– Что случилось?

– Да уж! – сквозь сжатые зубы процедил Исидор Игнатьевич. – Случилось.

Встал. Прошёл к окну. И, не оборачиваясь, с расстановкой произнёс:

– Петерсен. Его нигде нет. Мы его упустили, – и добавил, повернувшись: – Евгений Иванович, не удивляйтесь тому, что я должен сказать вам. В городе появились персонажи из вашей прошлой жизни. И мы думаем, что вы включены в круг их интересов. Евгений Иванович, я должен спросить вас: есть ли у вас какие-либо соображения на этот счёт?

Есаул прикусил губу и, подумав, отрицательно покачал головой.

– Так-так, – прищурился Корф. – Но, как бы то ни было, ваше ранение подтверждает наши догадки. Убитый вместо вас случайно попал под пулю. Он обычный бандит. Эта публика сводит счёты друг с другом ножом в тёмном переулке, а здесь – в людном месте, в центре города. Кстати, Евгений Иванович, вы не пересекались с ним когда-либо прежде?

Есаул, кашлянув, покачал головой.

– Так-так, ну и ладно. Отыщется Петерсен – многое прояснится. А сейчас, Евгений Иванович, мы должны собрать вещи и покинуть гостиницу. Поживёте в отдельном домике в тихом месте под присмотром человека, который исцелит все ваши недуги.

Исидор Игнатьевич, улыбнувшись, повернулся к напарнику:

– Действуем, Паша.

Павел выглянул за дверь и исчез в коридоре. Вернулся вскоре.

– Всё в порядке, Исидор Игнатьевич.

Корф повернулся к есаулу:

– Выходим, Евгений Иванович, свет не выключаем.

Повернули в дальний конец коридора. Осторожно спустившись по тёмной лестнице, вышли во двор. Сели втроём в экипаж, стоявший за воротами. Корф тронул кучера за плечо. Ехали каким-то неосвещённым проулком довольно долго. Пересекли пару улиц со скудным светом редких фонарей и въехали во двор через распахнутые ворота, которые тотчас же закрылись за ними. Прошли по дорожке к дому, на крыльце которого их ждала закутанная в тёплый платок женщина.

– Добрый вечер, Светлана Васильевна! – Корф повернулся к есаулу. – Это Евгений Иванович, ваш постоялец. Прошу любить и жаловать.

– Очень приятно! Прошу в дом!

Немногословная хозяйка в уютном коридоре указала Евгению Ивановичу:

– Это ваша комната. Столовая – направо. Удобства – вон за той дверью. Уж не обессудьте за скромность, но всё необходимое есть. Через час прошу вас к ужину.

Исидор Игнатьевич повернулся к Зоричу:

– Устраивайтесь, Евгений Иванович!

Павел протянул саквояж с вещами. Корф распахнул дверь и очень деликатно переместил лёгким толчком ничего не понимающего есаула за порог комнаты. А там, появившись из полумрака, обдав цветочным ароматом, Анна Ивановна прижалась к есаулу. Тёплые руки обхватили его шею. И время потекло мимо них.

Расспросам не было конца. Держа в своей руке тонкие пальчики девушки, Зорич думал в редкие паузы в разговоре: «Теперь – только вперёд. Хватит мучить Аннушку, да и себя тоже. Спасибо Исидору Игнатьевичу – он нам помог принять решение. Впрочем, а как Анна? Надо бы её спросить. Сегодня же!» Оторвались друг от друга после второго категоричного: «Ужин стынет!»

«Какие приятные люди!» – растроганно думал есаул.

Были на столе и фрукты, и вино. Светлана Васильевна приготовила по собственному рецепту очень вкусные пельмени. По инициативе Корфа выпили, как он сказал, «за молодых». После чая с пирожками Корф перешёл к делу:

– Анна Ивановна, вы должны знать, что Евгений Иванович – объект чьих-то интриг. У нас на сегодня в основном лишь туманные догадки. Но ранение Евгения Ивановича, – Корф скользнул глазами по лицу есаула, – нас настораживает. У нас нет уверенности в том, что он цель покушения, но бережёного бог бережёт. Какое-то время вы поживёте здесь, до полного его выздоровления. Район здесь тихий, спокойный. Да и Павел, племянник Светланы Васильевны, – Корф посмотрел в глаза есаула, тот понимающе опустил веки, – будет полной гарантией вашей безопасности. Ведь он, как и Евгений Иванович, участник боевых столкновений.

Корф покраснел и закашлялся:

– Насколько я осведомлён. Не так ли, Паша?

Простодушный Паша, широко осклабившись, отогнул полу пиджака, показав рукоятку устрашающего револьвера. На беднягу Корфа было жалко смотреть. По выражению китайцев, он потерял своё лицо, но гнул свою линию. Ситуацию разрядил звонкий, от души смех Аннушки, разобравшейся в попытке Корфа успокоить её. Насмеявшись до слёз, девушка прижалась к плечу есаула:

– Дорогой Исидор Игнатьевич, я понимаю всю серьёзность положения и очень благодарна вам за всё, что вы для нас делаете. Можете не беспокоиться на мой счёт. Я не подведу вас.